быть оконченъ. Смутно соображая все, что вид?лъ и слышалъ въ это утро, Вальтеръ едва в?рилъ, что его назначили въ Вестъ-Индію, что скоро наступитъ время, когда онъ покинетъ, и, быть можетъ, навсегда, старика Соломона, капитана Куттля, когда онъ простится съ Флоренсой Домби, маленькимъ Павломъ и со вс?мъ, что любилъ, чего искалъ, къ чему стремился.

Однако-жъ это былъ не сонъ. Св?жая в?сть уже распространилась по всему заведенію, и когда Вальтеръ съ тяжелымъ сердцемъ, съ мучительной тоской, сид?лъ одиноко въ отдаленномъ углу, подпирая голову руками, Перчъ, разсыльный, соскочивъ съ своей красной полки, толкнулъ его локтемъ, извинился и шепнулъ ему на ухо:

— Не можете ли вы, сударь, прислать мн? изъ Индіи кувшинъ хорошаго инбирю по дешевой ц?н?? Оно, вотъ видите, жена моя недавно родила, и не м?шало бы ее попотчивать инбирнымъ вареньемъ. Это, говорятъ, очень пользительно.

Итакъ, это былъ не сонъ!

Когда приближались л?тнія каникулы, время вождел?нное для всякаго школьника, велемудрые питомцы дра Блимбера не обнаруживали никакихъ вн?шнихъ признаковъ неблагопристойной радости. Бурное выраженіе «разгула», разум?ется, совершенно не могло согласоваться съ такимъ классическимъ заведеніемъ. Молодые джентльмены по два раза въ годъ степенно и чинно расплывались по домамъ и отнюдь не распускались, a были увольняемы по метод?, истинно классической.

Должно, впрочемъ, зам?тить, что н?которые изъ этихъ господъ вовсе не им?ли положительныхъ причинъ приходить въ восторгъ при мысли о скоромъ свиданіи съ дражайшими родственниками. Воспитанникъ Тозеръ, не будучи дерзкимъ вольнодумцемъ, говорилъ прямо, что если бы въ его вол? было выбирать изъ двухъ золъ меньшее, то онъ ужъ лучше предпочелъ бы остаться въ учебной теплиц? дра Блимбера, ч?мъ ?хать на свою любезную родину. Такая декларація, по-видимому, весьма р?зко противор?чила ученой диссертаціи м-ра Тозера, заслужившей громкую и совершенно справедливую похвалу отъ всего ученнаго синклита. Онъ писалъ, между прочимъ:

'Воспоминанія о родин?, или, правильн?е, о родномъ пепелищ?, пробуждаютъ въ моей душ? сладчайшія волненія чудной неземной радости и дивнаго неизреченнаго восторга. Живо представляю себ? того римскаго вождя, который, одержавъ р?шительную поб?ду надъ кар?агенянами, возвращался, наконецъ, съ блистательнымъ тріумфомъ въ собственное отечество. Вотъ уже в?чный городъ, urbs aeterna, открывается передъ его глазами; еще н?сколкко минутъ военнаго марша, и онъ въ Капитоліи, н слава встр?чаетъ его съ неувядаемымъ в?нкомъ, и любовь согражданъ несетъ его на раменахъ своихъ въ храмъ безсмертія. Счастливые римляне, счастливый вождь! Но Сципіонъ, Сципіонъ! я не завидую теб?. Скоро и для меня наступятъ минуты торжества, равнаго твоему. Скоро и моя нога еще разъ ступитъ на родное пепелище. Съ какимъ, о! съ какимъ восторгомъ буду взирать я на своихъ родственниковъ! съ какимъ радостнымъ трепетомъ брошусь въ объятія той, которая, по могучему мановенію неиспов?димой судьбы, воззвала меня изъ небытія къ бытію!'… и т. д.

При всемъ томъ б?дный ораторъ былъ гораздо искренн?е въ откровенномъ разговор? съ товарищами. Матушка его, м-съ Тозеръ, назначала сынка для духовнаго знанія и очень благоразумно разсуждала, что приготовленіе къ такому высокому назначенію требуетъ трудовъ неутомимыхъ, д?ятельности безпрерывной. По ея непреложной вол?, будущій пастырь словесныхъ овецъ постоянно носилъ туго накрахмаленный батистовый галстухъ, который д?лалъ изъ него истиннаго страдальца. Притомъ былъ y него дядюшка, челов?къ очень наблюдательный и ученый, который находилъ высокое наслажденіе проэкзаменовывать въ продолженіе каникулъ своего племянника изъ самыхъ трудныхъ и отвлеченныхъ предметовъ. Иногда для этой ц?ли онъ пользовался событіемъ или случаемъ, по-видимому, самымъ невиннымъ, и радовался отъ всего сердца, когда нападалъ врасплохъ на в?треннаго юношу. Случалось, онъ ?здилъ съ нимъ въ театръ или вывозилъ его поглаз?ть на какого-нибудь великана, карлика, фокусника, и какъ скоро любезный племянничекъ въ самомъ д?л? начиналъ глаз?ть, хитрый дядя вдругъ раскрывалъ передъ нимъ сокровища своей учености, и м-ръ Тозеръ долженъ былъ готовиться къ объясненію ц?лой коллекціи классическихъ цитатъ.

Другой воспитанниикъ докторской теплицы, м-ръ Бриггсъ терп?лъ не меньшую пытку отъ своего возлюбленнаго родителя, который считалъ за особую честь и славу держать сынка въ ежовыхъ рукавицахъ. Его умственныя истязанія въ каникулярное время были такъ многочисленны и строги, что друзья фамиліи, проживавшіе въ Бэйсватер? близъ Лондона, р?дко подъ?зжали къ красивымъ прудамъ кенсингтонскихъ садовъ безъ смутной надежды увид?ть на поверхности воды скомканную шляпу молодого Бриггса и неоконченныя упражненія въ высокомъ слог?, возлежавшія на скамейк?. Такимъ образомъ м-ръ Бриггсъ не слишкомъ радовался приближенію каникулъ, да и вообще никто изъ молодыхъ джентльменовъ не ощущалъ въ себ? пламеннаго желанія освободиться на это время изъ-подъ ферулы Блимбера, доктора вс?хъ наукъ, и Фидера, магистра вс?хъ искусствъ.

Но изъ всей этой компаніи маленькій Павелъ составлялъ самое р?зкое исключеніе. Каникулы рисовались его воображенію безпрерывной перспективой св?тлыхъ праздниковъ, и хотя конецъ былъ отравленъ мыслью о разлук? съ Флоренсой, которая уже не по?детъ бол?е въ Брайтонъ, но Павелъ старался по возможности отстранить отъ себя эту мысль. Да и къ чему думать о конц? праздниковъ, которые еще не начинались? Передъ ихъ наступленіемъ львы и тигры, свир?пствовавшіе по ст?намъ д?тской, спальни, вдругъ сд?лались ручными и веселыми до крайности. Уродливыя гримасы на коврахъ приняли очень ласковое выраженіе и н?жной улыбкой изъявляли сочувствіе къ своему наблюдателю. Гордые ст?нные часы, очевидно, смягчили выраженіе и съ большимъ участіемъ осв?домлялись о здоровьи маленькаго друга. Только бурное море по прежнему продолжало по ночамъ расп?вать свою меланхолическую п?сню; но въ этой меланхоліи отражалась теперь какая-то особенная н?жность, и морская волна, какъ заботливая нянька, пріятно убаюкивала маленькаго Павла на его постели.

М-ръ Фидеръ разсчитывалъ въ каникулярное время на особыя истинно классическія наслажденія, a м-ръ Тутсъ готовился начать блистательный рядъ нескончаемыхъ торжествъ, которыя посл?дуютъ немедленно по выход? изъ докторской теплицы. Въ этомъ году онъ уже оканчивалъ курсъ своего образованія, о чемъ и докладывалъ Павлу разъ по семидесяти въ сутки, объявляя вм?ст? съ т?мъ, что онъ немедленно вступитъ во влад?ніе насл?дственнымъ им?ніемъ.

Очевидно, м-ръ Тутсъ и маленькій Домби сд?лались закадычными друзьями, несмотря на н?которую разницу въ л?тахъ и умственныхъ способностяхъ. Передъ наступленіемъ каникулъ м-ръ Тутсъ почти не отходилъ отъ своего пріятеля и смотр?лъ на него съ особой выразительностью.

Д-ръ Блимберъ, м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ, точно такъ же, какъ и вс? молодые джентльмены, зам?тили, что м-ръ Тутсъ н?которымъ образомъ принялъ на себя должность защитника и опекуна Павла, и это обстоятельство въ скоромъ времени дошло до св?д?нія самой м-съ Пипчинъ, старушки очень ревнивой и весьма набожной, которая по этому поводу вознснавид?ла м-ра Тутса вс?мъ сердцемъ своимъ и всею душою и, разговаривая о немъ въ своемъ замк?, называла его не иначе, какъ 'скалозубымъ болваномъ'. Невинный Тутсъ никакъ не подозр?валъ, что возбудилъ противъ себя такой ужасный гн?въ м-съ Пипчинъ, и въ простот? сердца продолжалъ считать ее почтенной дамой, заслуживавшей всякаго уваженія. По этой причин?, каждый разъ, какъ м-съ Пипчинъ д?лала визиты маленькому Павлу, онъ улыбался очень учтиво и съ такимъ добродушнымъ усердіемъ нав?дывался по н?скольку разъ о состояніи ея драгоц?ннаго здоровья, что почтенная дама, выведенная изъ терп?нія, однажды вечеромъ объявила ему напрямикъ, что онъ дуракъ, и что она вовсе не расположена сносить обидныя дерзости отъ всякаго молокососа. Озадаченный такими совершенно неожиданными выговорами, м-ръ Тутсъ робко забился въ отдаленный уголъ и уже съ той поры ни разу не см?лъ явиться на глаза рыцарственной дам?.

Однажды, за дв? или за три нед?ли до каникулъ, Корнелія Блимберъ призвала Павла къ себ? въ комнату и сказала:

— Домби, я нам?рена отправить въ Лондонъ твой 'analysis.'

— Покорно благодарю, миссъ, — отв?чалъ Павелъ.