мн?, который о немъ только и думалъ?

Вальтеръ говорилъ отъ души и съ полнымъ сознаніемъ своего благородства. Еще разъ онъ окинулъ проницательнымъ взоромъ дрожащую руку съ умоляющимъ жестомъ, понурую голову, потупленные глаза и подумалъ про себя: 'Такъ я чувствую, и такъ, a не иначе, долженъ д?йствовать въ пользу беззащитной жертвы'.

— A, вы между т?мъ, м-ръ Каркеръ, — продолжалъ благородный юноша со слезами на глазахъ, — вы изб?гали меня, постоянно изб?гали. Я это зналъ, я это вид?лъ и чувствовалъ, къ своему величайшему огорченію. Какихъ средствъ, какихъ усилій не употреблялъ я, чтобы сд?латься вашимъ другомъ, чтобы пріобр?сть ваше дов?ріе! Все напрасно.

— И зам?тьте, — сказалъ приказчикъ, перебивая молодого челов?ка, — ваши усилія всегда будутъ безполезны, если при каждомъ случа?, ни къ селу, ни къ городу, вы будете болтать о м-р? Каркер?. Этимъ вы всего меньше удружите моему брату. Попробуйте спросить его самого.

— Правда, — сказалъ братъ, — убійственная правда. Ваша горячность, молодой челов?къ, послужитъ только поводомъ къ подобнымъ сценамъ, отъ которыхъ, можете представить, какъ желалъ бы я освободиться.

Сл?дующія слова Каркеръ младшій произнесъ съ разстановкой и твердымъ голосомъ, какъ будто желалъ произвести неизгладимое впечатл?ніе на душу Вальтера Гэя:

— Лучшимъ другомъ моимъ будетъ тотъ, кто вовсе не станетъ обо мн? думать, забудетъ о моемъ существованіи и оставитъ меня идти своей дорогой.

— Хорошо ли вы слышали, Вальтеръ Гэй? — сказалъ главный приказчикъ съ возрастающимъ одушевленіемъ. — Вы разс?яны и не любите слушать, что говорять старшіе; но этотъ аргументъ, авось, прохладитъ вашу кровь. — Да и ты, любезный братецъ, — продолжалъ Каркеръ старшій саркастическимъ тономъ, — над?юсь, не забудешь этого урока. Довольно. Ступайте, Вальтеръ Гэй.

Но, выходя изъ комнаты, Вальтеръ снова услышалъ голоса братьевъ и частое повтореніе своего собственнаго имени. Онъ въ нер?шимости остановился за порогомъ подл? непритворенной двери и не зналъ, идти ему или воротиться назадъ. Въ этомъ положеніи онъ поневол? услышалъ продолженіе разговора.

— Ради Бога, Джемсъ, думай обо мн? снисходительн?е, если можешь. Моя несчастная исторія, неизгладимо написанная зд?сь, — онъ указалъ на грудь, — мое истерзанное сердце… посуди самъ… могъ ли я не зам?тить Вальтера Гэя? Могъ ли не принять участія въ этомъ мальчик?? Какъ скоро онъ пришелъ сюда, я увид?лъ въ немъ почти другого себя!

— Другого себя? — повторилъ презрительнымъ тономъ главный приказчикъ.

— Разум?ется, не такого, какъ теперь, но какимъ я впервые явился въ этотъ домъ. И онъ, какъ н?когда я, пылкій, в?тренный, неопытный юноша съ романическимъ и тревожнымъ воображеніемъ, съ чувствительнымъ сердцемъ, съ такими способностями, которыя, смотря по обстоятельствамъ, поведутъ его къ добру или злу…

— Будто бы? — сказалъ братъ съ язвительной улыбкой.

— О, братъ мой, братъ мой! ты поражаешь меня безъ пощады, и рука твоя не дрожитъ, и глубокая рана въ моемъ сердц?! — возразилъ Каркеръ младшій такимъ тономъ, какъ будто въ самомъ д?л? остріе кинжала глубоко вонзилось въ его грудь. Такъ показалось Вальтеру. — Я все это передумалъ и перечувствовалъ, какъ этотъ молодой челов?къ. Я в?рилъ своимъ мечтамъ и жилъ среди нихъ, какъ въ д?йствительномъ мір?. И теперь я увид?лъ этого мальчика, беззаботно гуляющимъ на краю бездны, куда уже такъ многіе…

— Старая п?сня, мой любезный, — прервалъ братъ, разгребая уголья въ камин?. — Ну, продолжай. Куда такъ многіе… свалились, что ли?

— Куда свалился о_д_и_н_ъ путешественникъ, безпечный н?когда и беззаботный, какъ этотъ мальчикъ. Онъ оступился незам?тно, скользилъ все ниже и, наконецъ, полет?лъ стремглавъ на самое дно, разбитый, истерзанный. Подумай, что я долженъ былъ вытерп?ть, когда наблюдалъ этого юношу.

— Благодари за это себя самого, — отв?чалъ братъ

— Конечно себя, — со вздохомъ отв?чалъ тотъ. — Я не прошу другихъ д?лить мой стыдъ.

— Ты уже р_а_з_д_?_л_и_л_ъ его, — нроворчалъ Джемсъ сквозь зубы.

— Ахъ, Джемсъ, — возразилъ братъ, въ первый разь тономъ упрека и закрывая руками лицо, — разв? съ той поры я не былъ для тебя полезной почвой? и разв? ты не попиралъ меня ногами, когда карабкался наверхъ? Еще ли и теперь станешь добивать меня своими каблуками?

Посл?довало молчаніе. Черезъ н?сколько минутъ главный приказчикъ началъ перелистывать бумаги и показалъ видъ, что желаетъ окончить свиданіе. Братъ подошелъ къ дверямъ.

— Я все сказалъ, Джемсъ. Выслушай еще разъ: я сл?дилъ за пылкимъ юношей съ невыразимьшъ страхомъ и волненіемъ до т?хъ поръ, пока онъ благополучно миновалъ роковое м?сто, съ котораго впервые я оступился, — и тогда его отецъ не могъ бы благодарить Бога усердн?е меня. Я не см?ль его предостеречь, не см?лъ сов?товать ему; но въ случа? неминуемой опасности, я былъ бы принужденъ разсказать ему собственную исторію. Я боялся говорить съ нимъ въ присутствіи другихъ: могли подумать, что я д?лаю ему вредъ, искушаю его на зло, развращаю его, а, быть можетъ, и точно совратилъ бы его съ прямой дороги. Какая-то роковая прилипчивая зараза кроется въ глубин? моей собственной души. Разбери мою исторію въ связи съ судьбою молодого Гэя, и ты поймешь, что я перечувствовалъ. Думай обо мн? снисходительн?е, Джемсъ, если можешь.

И съ этими словами м-ръ Каркеръ младшій вышелъ изъ комнаты. Онъ побл?дн?лъ, увид?въ Вальтера за порогомъ, и побл?дн?лъ еще больше, когда тотъ схватилъ его за руку и шепотомъ началъ говорить:

— М-ръ Каркеръ, позвольте мн? благодарить васъ. Позвольте сказать, какъ много я вамъ обязанъ и какъ раскаиваюсь, что сд?лался несчастной причиной этой ужасной сцены. Вы — мой покровитель, отецъ мой, великодушный, страждущій отецъ. О, какъ я люблю васъ и жал?ю о васъ!

И онъ судорожно сжималъ его руку, едва им?я понятіе о томъ, что д?лаетъ или говоритъ.

Такъ какъ по корридору безпрестанно б?гали взадъ и впередъ писаря и слуги, м-ръ Каркеръ и его собес?дникъ вошли въ комнату Морфина, которая на тотъ разъ была пріотворена и пуста. Тутъ Вальтеръ ясно разгляд?лъ на лиц? несчастнаго друга св?жіе сл?ды такого ужаснаго волненія, которое совершенно его изм?нило.

— Вальтеръ, — сказалъ онъ, положивъ руку на его плечо — я отд?ленъ отъ тебя на неизм?римое разстояніе, и отд?ленъ навсегда. Знаешь ли ты, что я такое?

— Что вы такое! — пролепеталъ Вальтеръ едпа слышнымъ голосомъ, устремивъ на него проницательный взоръ.

— Это началось, — сказалъ Каркеръ — передъ двадцать первымъ годомъ моей жизни… зародышъ, правда, обнаружился еще прежде, но созр?лъ и развился только въ это время. Я ограбилъ ихъ, молодой челов?къ, ограбилъ наповалъ, когда достигъ этого возраста. На двадцать второмъ году моей жизни все открылось, и тогда… тогда я умеръ для людей, умеръ для вс?хъ, для вс?хъ!

Вальтеръ пошевелилъ губами, но не могъ произнести ни одного слова.

— Фирма обошлась со мной очень милостиво. Награди Богъ старика за его ум?ренность и сына, который тогда только что вступалъ во влад?ніе и удостоилъ меия полною дов?ренностью. Разъ позвали меня въ комнату, въ нын?шній его кабинетъ, и я вышелъ оттуда такимъ, какимъ ты теперь знаешь меня. Посл? уже ни разу нога моя не переступала за этотъ порогъ. Много л?тъ сид?лъ я одинокій, какъ и теперь, на своемъ обыкновенномъ м?ст?, но тогда меня знали, и я служилъ прим?ромъ для другихъ. Вс? обходились со мной милостиво, жал?ли меня, и я жилъ. Время загладило отчасти мою вину, и теперь, я думаю, во всемъ дом? никто настоящимъ образомъ не знаетъ моей исторіи, кром? трехъ челов?къ. Когда вырастетъ будущій управитель фирмы, ему скажутъ о Каркер? младшемъ, но мой уголъ будетъ уже пустъ. Дай Богь, чтобы такъ случилось. Я прожилъ свою молодость, не видавъ ея; мои желанія и надежды разлет?лись въ прахъ. Благослови тебя Богъ, Вальтеръ! Будь честенъ и самъ, и вс?, которые дороги для твоего сердца, или умри прежде времени, не подвергаясь стыду, отравляющему жизнь въ ея источник?.

Вальтеръ дрожалъ, какъ въ лихорадк?, слушая эту таинственную р?чь, и слезы ручьями лились изъ его глазъ. Когда онъ поднялъ голову, Каркеръ сид?лъ за конторкой въ печальномъ безмолвіи, удрученный безотрадной тоской. Онъ принялся за работу, и молодой челов?къ увид?лъ ясно, что разговоръ долженъ