къ Вальтеру, — никогда не включать въ нашъ разговоръ имени Каркера младшаго.

— Извините, — возразилъ Вальтеръ. — Я хот?лъ сказать… м-ръ Каркеръ полагалъ, что вы ушли… я бы не осм?лился войти, если бы зналъ, что вы заняты съ м-ромъ Домби. Эти письма, сэръ, адресованы на имя м-ра Домби.

— Очень хорошо, — сказалъ приказчикъ, вырывая письма изъ рукъ Вальтера. — Можете теперь идти, откуда пришли.

Но при этой грубой и безцеремонной выходк? онъ не зам?тилъ, что уронилъ одно письмо прямо къ ногамъ м-ра Домби, который тоже ничего не зам?чалъ. Вальтеръ принужденъ былъ воротиться поднялъ письмо и положилъ на конторку передъ м-ромъ Домби. Случилось, какъ нарочно, что это несчастное посланіе, адресованное рукою Флоренсы, было отъ м-съ Пипчинъ съ ея обыкиовеннымъ рапортомъ о состояніи маленькаго Павла. М-ръ Домби, обративъ вниманіе на конвертъ, гордо и грозно взглянулъ на Вальтера, воображая, что заносчивый юноша съ нам?реніемъ выбралъ это письмо изъ вс?хъ другихъ.

— Можете идти на свое м?сто, — сказалъ м-ръ Домби съ надменнымъ видомъ.

Онъ скомкалъ письмо въ рук? и не распечатавъ засунулъ въ карманъ, продолжая наблюдать Вальтера, выходившаго изъ дверей.

— Вы сказали, кажется, что вамъ некого послать въ Вестъ-Индію, — торопливо сказалъ м-ръ Домби.

— Точно такъ, — отв?чалъ Каркеръ.

— Отправить молодого Гэя.

— Хорошо, очень хорошо, — сказалъ Каркеръ самымъ спокойнымъ и холоднымъ тономъ, — такъ хорошо, что ничего не можетъ быть лучше.

Онъ взялъ перо и посп?шно записалъ резолюцію своего начальника: 'Отправить молодого Гэя'.

— Позвать его сюда, — сказалъ м-ръ Домби. М-ръ Каркеръ опрометью бросился изъ дверей и черезъ минуту воротился съ Вальтеромъ.

— Гэй, — сказалъ м-ръ Домби, поворачивая голову къ молодому челов?ку. — Открылась y насъ…

— Вакансія, — добавилъ м-ръ Каркеръ, открывая уста наистрашн?йшимъ образомъ для своей обязательной улыбки.

— Въ Вестъ-Индію, въ Барбадос?. Я нам?ренъ туда отправить васъ, — сказалъ м-ръ Домби, не считая нужнымъ подсластить горькую истину, — на упразднившееся м?сто младшаго конторщика въ нашемъ торговомъ дом?. Будьте готовы и поторопитесь изв?стить дядю объ этомъ назначеніи.

У Вальтера замеръ духъ, и онъ едва могъ про говорить: 'Въ Вестъ-Индію'!

— Кто-нибудь долженъ же ?хать, — сказалъ м-ръ Домби. — Вы молоды, здоровы, и притомъ вашъ дядя не въ блестящихъ обстоятельствахъ. Скажите Гильсу, что я назначилъ васъ. Впрочемъ, вы ?дете черезъ м?сяцъ или два.

— Я долженъ тамъ остаться, сэръ? — спросилъ Вальтеръ.

— Должны остаться! — повторилъ м-ръ Домби. — Что это значитъ? Что онъ этимъ хочетъ сказать, Каркеръ?

— То есть, я долженъ буду и жить въ Барбадос?? — пролепеталъ Вальтеръ.

— Разум?ется, — отв?чалъ м-ръ Домби.

Вальтеръ поклонился.

— Это д?ло кончено, — сказалъ м-ръ Домби, осматривая свои письма. — Вы, Каркеръ, объясните ему въ свое время, какая должна быть экипировка, запасы и такъ дал?е. Теперь ему, конечно, нечего дожидаться, Каркеръ.

— Вамъ, любезный, нечего ждать, — зам?тилъ м-ръ Каркеръ, оскаливая зубы до самыхъ десенъ.

— А, впрочемъ, онъ, можетъ быть, хочетъ сказать что-нибудь, — проговорилъ м-ръ Домбй, отрывая глаза отъ распечатаннаго письма и настороживъ слухъ.

— Н?тъ, сэръ, — отв?чалъ Вальтеръ, оглушенный и взволнованный безконечнымъ множествомъ картинъ, нарисованныхъ его воображеніемъ. Онъ уже вид?лъ капитана Куттля въ его лощеной шляп?, съ изумленіемъ взирающаго на м-съ Макъ Стингеръ, вид?лъ отчаянный вопль и стоны старика-дяди, прощающагося съ единственнымъ другомъ и племянникомъ, безъ надежды когда-либо увид?ть его на этомъ св?т?.

— Я вамъ очень обязанъ сэръ, — продолжалъ Вальтеръ посл? минутной паузы, — и едва…

— Ему нечего ждать, Каркеръ, — сказалъ м-ръ Домби.

И когда м-ръ Каркеръ повторилъ: — 'Вамъ нечего ждать', Вальтеръ увид?лъ ясно, что дальн?йшее промедленіе было бы сочтено за непростительную дерзость и, пов?сивъ голову, вышелъ изъ комнаты въ судорожномъ волненіи, не сказавъ ни слова. Въ коридор? его догналъ приказчикъ и вел?лъ позвать къ себ? брата.

Вальтеръ нашелъ Каркера младшаго въ его каморк? за перегородкой и, сообщивъ данное порученіе, немедленно отправился съ нимъ въ комнату главнаго приказчика.

Каркеръ старшій величаво стоялъ y камина, запустивъ об? руки за фалды фрака и держа голову вверхъ на своемъ высочайшемъ галстух?, точь-въ-точь какъ м-ръ Домби. Не перем?няя этой позы, не смягчая суроваго и гн?внаго выраженія, онъ слегка кивнулъ головой и вел?лъ Вальтеру затворить дверь.

— Джонъ Каркеръ, — сказалъ приказчикъ, вдругъ обратившись къ брату и выставляя страшные зубы, какъ будто онъ собирался загрызть своихъ собес?дниковъ, — что y тебя за связь съ этимъ молокососомъ, который, какъ злой демонъ, всюду пресл?дуетъ меня твоимъ именемъ? Не довольно ли для тебя, Джонъ Каркеръ, что я, твой ближайщій родственникъ, и могу избавиться отъ этого…

— Позора, что ли?… договаривай, Джемсъ.

— Да, отъ позора. Но къ чему же трубить и горланить объ этомъ позор? во вс?хъ концахъ и срамить менл передъ ц?лымъ домомъ? и когда же, въ минуту искренней дов?ренности м-ра Домби! Неужели ты думаешь, братъ мой Джонъ Каркеръ, что имя твое въ этомъ м?ст? совм?стимо съ дов?ріемъ и откровенностью?

— Н?тъ, Джемсъ, н?тъ, — возразизъ Каркеръ младшій, — я вовсе этого не думаю.

— Что же ты думаешь? загородить мн? дорогу? б?льмомъ повиснуть на моихъ глазахъ? Братъ мой, братъ мой! Мало ли обидъ претерп?лъ я отъ тебя?

— Я никогда не обижалъ тебя, Джемсъ, по крайней м?р?, съ нам?реніемъ.

— Еще разъ: ты — братъ мой, — сказалъ приказчикъ, — и это уже смертельная обида.

— Джемсъ, я бы отъ души желалъ разорвать эти кровныя узы.

— Могила разорветъ ихъ, твоя или моя.

Въ продолженіе этого разговора Вальтеръ смотр?лъ на братьевъ съ безмолвнымъ изумленіемъ и бол?зненной грустью, едва переводя духъ. Старшій по л?тамъ и младшій по значенію въ торговой администраціи стоялъ въ почтительномъ отдаленіи, потупивъ взоры, понуривъ голову, смиренно выслушивая упреки грознаго судіи. И горьки были эти упреки, сопрождаемые горделивымъ тономъ и безжалостнымъ взоромъ, въ присутствіи молодого челов?ка, невольнаго свид?теля ужасной загадочной сцены! И, между т?мъ, ни одной жалобы, ни одного колкаго слова не вырвалось изъ устъ таинственнаго подсудимаго: онъ стоялъ и слушалъ съ безграничной покорностью и только изр?дка д?лалъ правою рукою умоляющій жестъ, какъ будто говорилъ: 'Пощади меня, поіцади'! Ho палачъ не зналъ пощады и безжалостно терзалъ несчастную жертву, измученную продолжительной пыткой.

Наконецъ, великодушный и пылкій юноша, признавая себя невинной причиной этой бури, не могъ бол?е выдержать и съ величайшимъ жаромъ вм?шался въ разговоръ.

— М-ръ Каркеръ, — сказалъ онъ, обращаясь къ главному приказчику, — пов?рьте, я одинъ во всемъ виноватъ, ради Бога, пов?рьте. По безотчетному легкомыслію, за которое никогда себя прощу, я безумно позволялъ себ? говорить о вашемъ брат? гораздо чаще, нежели нужно, и его имя невольно срывалось y меня съ языка, наперекоръ вашему формальному запрещенію. Но еще разъ — только я одинъ виноватъ ro всемъ, сэръ. Мы никогда не обм?нялись ни однимъ словомъ о предмет?, выходившемъ изъ круга нашихъ общихъ отношеній, да и вообще мы говоримъ очень мало. Впрочемъ, и то сказать, едва ли я правъ, обвиняя себя въ легкомысліи и необдуманности. Знайте, сэръ, если вамъ угодно это знать: я полюбилъ вашего почтеннаго брата, лишь только переступилъ черезъ порогъ этого дома, я почувствовалъ къ нему непреодолимое влеченіе съ перваго дня своей служебной д?ятельности, и мн? ли было не говорить о немъ,