степеней: если бы онъ могъ при всякомъ случа?, въ знакъ безпред?льнаго смиренія, припадать къ стопамъ м-ра Домби или величать его титулами, которыми во время оно украшалась священная особа халифа Гарунъ Альрашида, м-ръ Перчъ, н?тъ сомн?нія, счелъ бы себя благополучн?йшимъ изъ смертныхъ.

Но такъ какъ подобная честь была бы въ Лондон? очень непріятнымъ нововведеніемъ даже для самого м-ра Домби, разсыльный Перчъ volens nolens, скр?пя сердце, принужденъ былъ ограничиться безмолвнымъ выраженіемъ своей преданности, и въ глазахъ его нетрудно было прочесть фразы, врод? сл?дующихъ: 'Ты, о мой повелитель, св?тъ моихъ, очей, дыханіе устъ моихъ, жизнь души моей. Ты владыка правов?рнаго Перча'. Преисполненный такими благочестивыми чувствами, м-ръ Перчъ становился на цыпочки, притворялъ дверь и тихонько выходилъ въ переднюю, оставляя своего владыку въ кабинет?, гд? съ безприм?рной дерзостью на него смотр?ли грязныя трубы съ параллельныхъ кровель и особенно нахальное окно изъ парикмахерской залы, на которомъ кокетливо рисовался восковой болванчикъ, пл?шивый поутру, какъ правов?рный мусульманинъ, и убранный передъ чаемъ всею роскошью европейской прически.

М-ръ Домби, съ высоты своего посл?дняго и мрачнаго величія, спускался къ остальному челов?честву по двумъ ступенямъ конторской администраціи. Первою ступенью былъ м-ръ Каркеръ, зав?дывавшій своимъ департаментомъ; второю — м-ръ Морфинъ, начальникъ особаго департамента. Каждый изъ этихъ джентльменовъ занималъ по маленькой конторк?, соединявшейся съ резиденціей верховнаго владыки. М- ръ Каркеръ, какъ великій визирь, пом?щался въ комнат?, ближайшей къ султану; м-ръ Морфинъ, сановникъ низшаго разряда, жилъ въ комнат?, ближайшей къ писарямъ.

М-ръ Морфинъ былъ пожилой холостякъ, одаренный живыми с?рыми глазами и чрезвычайно веселымъ нравомъ. Его сюртукъ, жилетъ и фракъ были всегда самаго чернаго цв?та, a остальной костюмъ отличался удивительной пестротой. Въ его густыхъ черныхъ волосахъ р?зко пробивалась прос?дь, и бакенбарды совершенно поб?л?ли отъ времени и заботъ. Онъ искренно уважалъ м-ра Домби и при всякомъ случа? оказывалъ ему глубокое почтеніе, хотя въ то же время чувствовалъ невольную робость въ присутствіи величаваго джентльмена. При мягкомъ и н?жномъ характер?, онъ не чувствовалъ ни мал?йшей зависти къ своему сопернику, м-ру Каркеру, осыпанному высокими милостями, и былъ даже очень радъ, что ему поручили должность, которая не давала ему никакихъ способовъ отличиться на своемъ служебномъ поприщ?. Посл? дневныхъ хлопотъ, въ часы досуга, онъ любилъ заниматься музыкой и оказывалъ истинно отеческую привязанность къ своей віолончели, которую разъ въ нед?лю аккуратно переносили изъ его жилища въ н?который клубъ подл? банка, гд? веселая компанія, въ порыв? артистическаго восторга, разыгрывала каждую среду убійственно раздирательные квартеты.

М-ръ Каркеръ, джентльменъ л?тъ тридцати восьми или сорока, круглолицый и полный, обращалъ на себя особенное вниманіе двумя несокрушимыми рядами блестящихъ зубовъ, правильныхъ и б?лыхъ до ужасной степени совершенства. Эти страшные зубы невольно бросались въ глаза, потому что м-ръ Каркеръ выказывалъ ихъ при всякомъ удобномъ случа?, и когда уста его открывались для улыбки, р?дко переходившей за поверхность его толстыхъ губъ, собес?днику казалось, что передъ нимъ огрызается борзая собака, готовая схватить его за горло. Подражая своему начальнику, онъ носилъ высочайшій б?лый галстухъ и плотно застегивался на вс? пуговицы. Его обращеніе съ мромъ Домби было глубоко обдумано и выполнялось въ совершенств?. Онъ стоялъ съ нимъ на самой короткой ног?, сколько могло позволить огромное разстояніе между начальникомъ и подчиненнымъ. 'М-ръ Домби, такой челов?къ, какъ я, такому челов?ку, какъ вы, никогда не можетъ изъявить соразм?рнаго почтенія и удовлетворительной преданности. Какъ бы я ни унижался, ни уничтожался предъ тобой, о владыка души моей, все это будетъ вздоръ: ничтожный червь не можетъ воздать должнаго почтенія совершенн?йшему изъ земныхъ созданій. Поэтому ужъ позвольте, м-ръ Домби, обходиться съ вами безъ всякой церемоніи. Чувствую, что душа моя при этомъ проникнута будетъ глубокою скорбью; но ты, о мой повелитель, снизойдешь къ слабостямъ своего раба'. Если бы м-ръ Каркеръ, напечатавъ такую декларацію, пов?силъ ее себ? на шею, онъ не могъ бы опред?литься ясн?е.

Таковъ былъ Каркеръ, главный приказчикъ торговаго дома. М-ръ Каркеръ младшій, другъ Вальтера, былъ его родной братъ, старшій двумя или тремя годами, но безконечно низшій по значенію въ контор?. Младшій братъ стоялъ на верху административной л?стницы, старшій — на самомъ низу. Съ самаго начала своего служебнаго поприща старшій братъ ни на шагъ не подвинулса впередъ и стоялъ все на одной и той же ступени. Молодые люди догоняли его, перегоняли, становились надъ его головой, поднимались выше и выше, a онъ продолжалъ стоять на своей посл?дней ступени. Онъ совершенно сроднился съ своимъ положеніемъ, не жаловался никогда ни на что, и, н?тъ сомн?нія, никогда не над?ялся подвинуться впередъ.

— Какъ ваше здоровье? — спросилъ главный приказчикъ, входя однажды поутру въ кабинетъ м-ра Домби съ пачкою бумагъ подъ мышкой.

— Какъ ваше здоровье, Каркеръ? — отв?чалъ м-ръ Домби, вставая съ креселъ и обратившись задомъ къ камину. — Есть тутъ y вась что-нибудь для меня?

— Не знаю, стоитъ ли васъ безпокоить, — сказалъ Каркеръ, переворачивая бумаги. — Сегодня, вы знаете, y васъ комитетъ въ три часа.

— Два. Другой комитетъ въ три четверти четвертаго, — прибавилъ м-ръ Домби.

— Изволь тутъ поймать его! — воскликнулъ Каркеръ, еще разъ перебирая бумаги. — Если еще м-ръ Павелъ насл?дуетъ вашу память, трудненько будетъ съ вами управиться. Довольно бы и одного.

— Память, кажется, и y васъ недурна, — зам?тилъ м-ръ Домби.

— Еще бы! — возразилъ приказчикъ. — Это единственный капиталъ для такого челов?ка, какъ я.

М-ръ Домби, всегда спокойный и величавый, самодовольно облокотился на каминъ и принялся осматривать своего приказчика съ ногъ до головы, въ полной ув?ренности, что тотъ ничего не зам?чаетъ. Вычурность костюма м-ра Каркера и оригинальная гордость въ осанк? и обращеніи, природная или заимствованная отъ своего высокаго образца, придавали удивительный эффектъ его смиренію. Казалось, это былъ челов?къ, безсильно спорившій съ могучей властью и уничтоженный въ конецъ недосягаемымъ величіемъ м-ра Домби.

— Морфинъ зд?сь? — спросилъ Домби посл? короткой паузы, между т?мъ какъ м-ръ Каркеръ переворачивалъ бумаги и бормоталъ про себя какія-то отрывочныя фразы.

— Да, Морфинъ зд?сь, — отв?чалъ Каркеръ, широко отворяя ротъ для своей обыкновенной улыбки. — Онъ, я думаю, повторяетъ теперь свои музыкальныя впечатл?нія отъ вчерашняго квартета. По крайней м?р?, онъ все утро мурлыкалъ такъ, что чуть меня съ ума не свелъ. Прикажите, пожалуйста, м-ръ Домби, развести костеръ и спалить его проклятую віолончель вм?ст? съ его адскими нотами.

— Вы никого и ничего не уважаете, — сказалъ м-ръ Домби.

— Неужто вы такъ думаете! — воскликнулъ Каркеръ, безбожно оскаливая зубы, какъ животное изъ тигровой породы. — Оно, впрочемъ, и справедливо: немногихъ я уважаю, a если сказать всю правду, — пробормоталъ онъ какъ будто про себя, — есть только одинъ челов?къ на св?т?, достойный уваженія въ моихъ глазахъ.

Никто бы не поручился, смотря на физіономію Каркера, вралъ онъ или говорилъ правду. Но м-ръ Домби всего мен?е могь подозр?вать въ притворств? своего приказчика.

— А, между т?мъ, кстати о Морфин?, — продолжалъ м-ръ Каркеръ, вынимая одинъ листъ изъ связки бумагъ. — Онъ рапортуетъ о смерти младшаго конторщика въ Барбадос? и предлагаетъ прислать на его м?то кого-нибудь на корабл? 'Сынъ и Насл?дникъ', который, кажется, долженъ отправиться нед?ль черезъ пять. У васъ, разум?ется, никого н?тъ въ виду, м-ръ Домби? Мы тоже не им?емъ въ наличности людей подобнаго сорта.

М-ръ Домби кивнулъ головой съ величайшимъ равнодушіемъ.

— М?стечко, чортъ побери, не очень теплое, — продолжалъ м-ръ Каркеръ, д?лая зам?тку на оборот? листа. — Авось Морфинъ удружитъ какому-нибудь музыкальному кружку, отправивъ туда его племянника сиротинку для усовершенствованія въ музыкальномъ искусств?. Пусть его! Кто тамъ? войдите.

— Извините, м-ръ Каркеръ. Я не зналъ, что вы зд?сь, сэръ, — отв?чалъ Вальтеръ, входя съ запечатанными письмами, только-что принятыми отъ почтальона. — М-ръ Каркеръ младшій…

При этомъ имени главный приказчикъ какъ будто почувствовалъ ужасный стыдъ и униженіе. Онъ обратилъ на м-ра Домби умоляющій взглядъ, понурилъ голову и съ минуту не говорилъ ни слова.

— Кажется, я им?лъ честь просить васъ, — сказалъ онъ, наконецъ, съ гн?внымъ видомъ, обращаясь