духа, точно такъ же, какъ Тозеръ, который былъ уже совс?мъ од?тъ и стоялъ передъ окномъ, вздрагивая и подергивая плечами. Б?дный Павелъ, отъ непривычки, не могъ од?ться самъ собою и попросилъ товарищей сд?лать милость подтянуть ему снурки; но Бриггсъ сказалъ только: 'пошелъ прочь', a Тозеръ проговорилъ: «убирайся» и отвернулся къ окну. Ребенокъ кое-какъ снарядился и сошелъ въ нижній этажъ, гд? увид?лъ красивую молодую женщину въ кожаныхъ перчаткахъ, выгребавшую золу изъ камина. Казалось, она была чрезвычайно изумлена появленіемъ ребенка, и спросила, гд? его мать. Когда Павелъ сказалъ, что она умерла, молодая женщина скинула перчатки, сд?лала, что для него было нужно, отогр?ла его руки, поц?ловала его и сказала, что если еще когда-нибудь окажется въ чемъ нужда — разум?ется относительно платья, — то ему стоитъ только позвать Мелію, и она сейчасъ къ его услугамъ. Павелъ поблагодарилъ отъ всего сердца и тихонько поплелся въ классъ, гд? молодьге джентльмены готовились къ своимъ урокамъ; но проходя мимо одной непритворенной комнаты, оні услышалъ голосъ.
— Ты ли это, Домби?
— Я, миссъ.
Это была Корнелія, и Павелъ узналъ ее по голосу.
— Войди сюда, Домби, — сказала миссъ Блимберъ.
И Павелъ вошелъ. Миссъ Блимберъ была точно въ такомъ же костюм?, какъ и наканун?, за исключеніемъ шали на ея плечахъ. Очки уже красовались на ея носу, и Павелъ спрашивалъ себя, неужели она и спитъ въ нихъ. У нея была особая маленькая комната съ книжнымъ шкафомъ и безъ камина; но миссъ Блимберъ никогда не чувствовала холоду и расположенія къ сонливости.
— Ну, Домби, теперь я выхожу, — сказала миссъ Блимберъ.
Павелъ удивился, куда и зач?мъ идетъ она въ такую дурную погоду и почему вм?сто себя не пошлетъ слугу, но онъ не сд?лалъ никакого зам?чанія и обратилъ все свое вниманіе на маленькую кипу новыхъ книгъ, лежавшихъ на столик? миссъ Блимберъ.
— Это твои книги, Домби, — сказалэ миссъ Блимберъ.
— Вс? мои, миссъ?
— Вс?, — отв?чала Корнелія. — М-ръ Фидеръ скоро купитъ для тебя еще, если будешь хорошо учиться.
— Покорно благодарю, — сказалъ Павелъ.
— Такъ теперь я иду, — продолжала миссъ Блимберъ, — и пока я хожу, то есть, съ этого часа до завтрака, ты долженъ прочесть все, что зд?сь отм?чено карандашемъ, и посл? скажешь, все ли. ты хорошо понялъ. Не теряй времени, Домби; теб? надобно торопиться… Ступай внизъ и начинай.
— Слушаю, миссъ, — отв?чалъ Павелъ.
Книгъ было такъ много, что хотя Павелъ ухватился за нихъ об?ими руками, придерживая верхнюю подбородкомъ, средняя книга выскользнула, прежде ч?мъ онъ дошелъ до двери, и тогда весь этотъ грузъ попадалъ на полъ.
— Ахъ, Домби, Домби, какой ты неосторожный! — сказала миссъ Блимберъ и нагрузила его снова. На этотъ разъ Павелъ, тщательно соблюдая равнов?сіе, благополучно вышелъ изъ комнаты; но на дорог? онъ уронилъ дв? книги на л?стниц?, одну на полъ въ первомъ этаж? и еще одну передъ классной комнатой. Положивъ остальныя на свой столикъ, онъ долженъ былъ воротиться и подобрать растерянное сокровище. Когда, наконецъ, вся библіотека была собрана, онъ вскарабкался на свое м?сто и принялся за работу, ободренный зам?чаніемъ Тозера, который сказалъ — только: 'Попался, любезный', и ужъ бол?е ничего не говорилъ ни онъ, ни его товарищи, вплоть до самаго завтрака. Когда завтракъ, продолжавшійся съ обыкновенной торжественностью, былъ оконченъ, Павелъ поплелся наверхъ за миссъ Корнеліей.
— Ну, Домби, — сказала миссъ Блимберъ, — что ты зд?лалъ съ книгами?
Книги были англійскія, но больше латинскія, объяснявшія употребленіе членовъ, торговлю древнихъ кар?агенянъ, склоненіе существительныхъ, крестовые походы, правила ор?ографіи, построеніе Рима и б?глый взглядъ на ходъ образованія вообще, съ приложеніемъ таблицы умноженія. Когда Павелъ разобралъ урокъ подъ номеромъ вторымъ, онъ нашелъ, что ничего не знаетъ изъ перваго номера, и когда потомъ добрался до номеровъ третьяго и четвертаго, въ голов? его образовались понятія врод? сл?дующихъ: трижды четыре — Аннибалъ, пять изъ дв?надцати — Hic, haec, hoc, глаголъ согласуется съ древнимъ британцемъ, a существительныя должны стоять въ одномъ падеж? съ крестовыми походами.
— Ахъ, Домби, Домби, — сказала миссъ Блимберъ, — какой ты безтолковый!
— Вотъ если бы позвать сюда старика Глыбба, — сказалъ Павелъ, — я бы лучше сталъ понимать. Прикажите позвать его, миссъ.
— Какія глупости! — проговорила миссъ Блимберъ. — Не см?й никогда говорить о Глыбб?, тутъ не м?сто этимъ уродамъ. Впередъ бери съ собой, Домби, только по одной книг?, и, когда выучишь одинъ урокъ, приходи за другимъ. Возьми теперь верхнюю книгу и ступай въ классъ.
Миссъ Блимберъ выразилась насчетъ безтолковости Павла съ видимымъ удовольствіемъ и, казалось, была рада, что будетъ им?ть съ нимъ постоянныя сообщенія. Павелъ удалился, какъ ему вел?ли, съ верхней книгой, и началъ долбить урокъ. Иной разъ ему удавалось прочесть его наизусть слово въ слово, въ другой — онъ не помнилъ ни одного слова; но, наконецъ, онъ отважился явиться съ отчетомъ къ миссъ Блимберъ, которая, закрывъ и бросивъ поданную ей книгу на столъ, — проговорила: 'Ну, Домби, читай; я слушаю'. Павелъ былъ такъ озадаченъ этой, неожиданной выходкой, что р?шительно забылъ вытверженный урокъ и смотр?лъ съ глубочайшимъ изумленіемъ на ученую д?вицу, y которой вс? печатныя книги были въ голов?.
При всемъ томъ, ему удалось выказать себя съ весьма хорошей стороны, и миссъ Блимберъ, сд?лавши теперь лестный отзывъ о его способностяхъ, снабдила его другимъ урокомъ, a потомъ еще другимъ, такъ что до об?да онъ вытвердилъ всего четыре урока, но зато чувствовалъ, посл? этой головоломной работы, величайшее головокруженіе и ходилъ, какъ сонный, точно такъ же, какъ и другіе молодые джентльмены, за исключеніемъ, разум?ется, Тутса, который, получивъ письмо отъ какого-то влад?тельнаго князя, былъ въ очень веселомъ расположеніи духа. Павелъ дивился, отчего ст?нные часы, безъ устали повторяя одинъ и тотъ же вопросъ, никогда не говорили: 'Господа, мы начнемъ теперь свои занятія': эта фраза безпрестанно произносилась передъ ними. Ученье двигалось и кружилось, какъ могучее колесо, вытягивая и растягивая умственныя фибры молодыхъ джентльменовъ.
Посл? чаю, при св?т? лампъ, опять начались уроки и приготовленія къ завтрашнему дню: все зубрило и долбило до той поры, пока сладкій сонъ на н?сколько часовъ не приводилъ въ забвеніе этого умственнаго бичеванія.
О суббота, вождел?нная, трикраты вождел?нная суббота! день веселія, день блаженства, когда Флоренса, въ изв?стный часъ, въ изв?стную минуту, незадерживаемая никакой погодой, никакими препятствіями, хотя м-съ Пипчинъ грызла и терзала ее безъ всякаго милосердія, приходила въ учебное заведеніе д-ра Блимбера. Эти субботы были истинными днями об?тованнаго успокоенія для двухъ маленькихъ израильтянъ между христіанами, для брата и сестры, соединенныхъ священнымъ чувствомъ любви.
Даже воскресные вечера — тяжелые вечера, т?нь которыхъ омрачала уже воскресныя утра — не могли испортить этой драгоц?нной субботы. Тогда, гд? бы ни бродили они, гд? бы ни сид?ли, на привольномъ морскомъ берегу или въ душной комнат? м-съ Пипчинъ, для Павла это все равно: съ нимъ была Флоренса, и больше ни въ комъ онъ не нуждался! съ нимъ была Флоренса, которая нап?вала ему н?жную п?сенку или покоила его утомленную голову на своихъ кол?няхъ, и когда, наконецъ, въ роковой воскресный вечеръ темная докторская дверь поглощала б?днаго Павла на другую нед?лю, онъ прощался только съ Флоренсой, и ни съ к?мъ бол?е!
Когда м-съ Виккемъ была выписана изъ Брайтона въ Лондонъ, м?сто ея въ дом? м-съ Пипчинъ заняла Сусанна Нипперъ Выжига, теперь молодая и очень красивая женщина, расторопная и бойкая, которая какъ разъ пришлась подъ пару м-съ Пипчинъ, встр?тившей первый разъ въ жизни приличную для себя партію. Въ первый же день по прибытіи въ Брайтонъ, миссъ Нипперъ объявила ей войну, непримиримую войну на жизнь и смерть, и въ короткое время уже дала н?сколько сраженій съ блистательнымъ усп?хомъ. Она не просила и не давала пощады. Она сказала: 'Будетъ война', и война была, и м-съ Пипчинъ съ этой поры жила среди нечаянныхъ нападеній, непредвид?нныхъ засадъ, см?лыхъ вызововъ. Сусанна тормошила и опустошала своего непріятеля всегда и везд?: за котлетами, за сладкими пирогами, въ зал?, въ столовой, въ спальн?.
