Д-ръ Блимберъ слегка наклонилъ голову въ знакъ снисходительной терпимости къ нарушенію его педагогическихъ правъ со стороны м-съ Пипчинъ.

— Впрочемъ, — зам?тилъ онъ, потирая руками, — было бы пріятн?е начинать образованіе отъ первыхъ корней.

И тутъ онъ опять искоса взглянулъ на Павла, какъ будто сейчасъ же хот?лъ напасть на него съ греческимъ алфавитомъ.

— Посл? нашихъ предварительныхъ условій и переговоровъ, господинъ докторъ, — началъ м-ръ Домби, взглянувъ еще разъ на своего сына, — и посл? этого свиданія, довольно продолжительнаго, я нахожу, что н?тъ бол?е надобности отнимать y васъ драгоц?нное время, и поэтому…

— Вы опять за свое, миссъ Домби! — брюзгливо проговорила м-съ Пипчинъ.

— Погодите на минуту, — сказалъ докторъ, — погодите. Позвольте представить вамъ мою жену и дочь, которыя въ домашней жизни поведутъ на Парнасъ нашего маленькаго пилигрима. Вотъ моя жена, м- съ Блимберъ, — продолжалъ докторъ, указывая на леди, которая вошла въ сопровожденіи степенной д?вицы, вооруженной очками, — a это, м-ръ Домби, дочь моя, Корнелія. М-ръ Домби, моя милая, — продолжалъ докторъ, обращаясь къ жен?, — вв?ряетъ нашей заботливости, видишь ли ты, нашего маленькаго друга?

М-съ Блимберъ, въ припадк? учтивости къ м-ру Домби, по-видимому, не зам?тила маленькаго Павла и, останавливаясь къ нему задомъ, чуть не столкнула его со стола. Но при этомъ намек? она оборотилась и съ восторженнымъ видомъ начала любоваться умными классическими чертами его лица.

— Завидую вамъ, сэръ, — сказала она, — поднимая глаза и обращаясь къ м-ру Домби, — чрезвычайно завидую. Сынъ вашъ, какъ пчела, пересаживается теперь въ отборный цв?тникъ и будетъ питаться сладчайшимъ сокомъ растеній. Виргилій, Горацій, Овидій, Теренцій, Плавтъ, Цицеронъ: какіе цв?ты! какой медъ! Вы, конечно, м-ръ Домби, съ удивленіемъ встр?чаете въ женщин?… но я им?ю честь быть супругой такого мужа…

— Полно, моя милая, полно, — сказалъ д-ръ Блимберъ. — Какъ теб? не стыдно!

— М-ръ Домби извинитъ пристрастіе жены, — сказала м-съ Блимберъ съ пл?нительной улыбкой.

— Вовсе н?тъ, — отв?чалъ м-ръ Домби, думая, в?роятно, сказать, что тутъ в_о_в_с_е не было пристрастія.

— Притомъ я им?ю честь быть матерью, — продолжала м-съ Блимберъ.

— И какою матерью! — зам?тилъ м-ръ Домби, кланяясь съ н?которымъ зам?шательствомъ миссъ Корнеліи.

— Если бы ко всему этому, — продолжала м-сь Блимберъ, — мн? удалось познакомиться съ Цицерономъ, подружиться съ нимъ и побес?довать въ его Тускуланум? — очаровательный Тускуланумъ! — я бы умерла спокойно.

Ученый энтузіазмъ, какъ изв?стно, очень заразителенъ. М-ръ Домби на половину пов?рилъ своей собес?дниц?, и даже м-съ Пипчинъ, вообще не расположенная им?ть о людяхъ хорошее мн?ніе, начинала думать, что Цицеронъ въ самомъ д?л? былъ прекрасн?йшій челов?къ, и что, если бы судьба благовременно столкнула ее съ нимъ, благородный супругъ ея, охраняемый этимъ геніемъ, в?роятно, не сломилъ бы себ? шеи на перувіанскихъ рудникахъ.

Корнелія выразительно взглянула черезъ очки на м-ра Домби, какъ будто y нея было пламенное желаніе привести н?сколько цитатъ изъ произведеній безсмертнаго генія. Но нечаянный стукъ въ двери пом?шалъ ей привести въ исполненіе это нам?реніе.

— Кто тамъ? — сказал ь докторъ. — Войди, Тутсъ, войди. Ты видишь м-ра Домби.

Тутсъ поклонился.

— Какое странное стеченіе обстоятельствъ! — продолжалъ д-ръ Блимберъ. — Передъ нами теперь начало и конецъ, альфа и омега. Это глава нашего заведенія, м-ръ Домби.

Не только глава, даже и плечи, могъ бы прибавить д-ръ Блимберъ, потому что молодой Тутсъ былъ гигантскаго роста, въ сравненіи съ прочими воспитанниками заведенія. Онъ растерялся, покрасн?лъ и оскалилъ зубы, увид?въ себя среди незнакомыхъ людей.

— Прибавленіе къ нашей маленькой академіи, любезный, — сказалъ докторъ. — Это сынъ м-ра Домби.

Молодой Тутсъ покрасн?лъ опять, и такъ какъ всл?дъ за т?мъ воцарилаеь торжественная тишина, то онъ счелъ необходимымъ сказать что-нибудь съ своей стороны.

— Какъ ваше здоровье? — воскликнулъ онъ, наконецъ, обращаясь къ Павлу, и воскликнулъ такимъ басистымъ, но вм?ст? робкимъ, чуть не овечьимъ голосомъ, что если бы вдругъ ягненокъ зарычалъ, какъ левъ или тигръ, это чудо не озадачило бы такъ удивленныхъ зрителей.

— Объяви, Тутсъ, магистру Фидеру, — сказалъ д-ръ Блимберъ, — чтобы онъ приготовилъ необходимыя книги для сына м-ра Домби и назначилъ ему приличное м?сто въ классной зал?. Милая моя, — продолжалъ докторъ, обращаясь къ жен?, — м-ръ Домби, кажется, еще не видалъ д?тскихъ опочиваленъ?

— Если м-ру Домби угодно взойти наверхъ, — сказала м-съ Блимберъ, — я очень рада показать ему влад?нія Морфея.

Съ этими словами м-съ Блимберъ, дама очень услужливая, съ чепчикомъ на голов? изъ матеріи небеснаго цв?та, вышла изъ дверей въ сопровожденіи м-ра Домби и Корнеліи. М-съ Пипчинъ посл?довала за ними, озираясь во вс? стороны въ надежд? встр?тить негоднаго лакея грубіяна.

Пока они ходили, Павелъ продолжалъ сид?ть на стол?, держа за руку Флрренсу и робко устремивъ пытливый взоръ на Блимбера, который, между т?мъ, облокотившись на кресла и заложивъ руку за пазуху, держалъ передъ собою книгу на разстояніи протянутой руки отъ своихъ глазъ. Онъ читалъ, и было что-то ужасное въ этой манер? чтенія, безстрастной, хладнокровной, р?шительной. При этомъ лицо его было совершенно открыто, и когда докторъ благосклонно улыбался своему автору или хмурилъ брови и д?лалъ гримасы, какъ будто говорилъ: 'Не разсказывай, любезный, знаю я получше тебя', — фигура и вс? пріемы его поражали зрителя невольнымъ страхомъ.

Молодой Тутсъ, которому тоже нечего было д?лать наверху, остался въ комнат? и самодовольно осматривалъ колеса въ своихъ часахъ, пересчитывая въ то же время свои серебряныя деньги. Но это продолжалось недолго: когда докторъ, перем?няя положеніе, поворотилъ свои толстыя ноги, Тутсъ тихонько вынырнулъ изъ комнаты и уже бол?е не показывался.

Между т?мъ м-ръ Домби, обозр?въ влад?нія Морфея, воротился въ докторскій кабинетъ.

— Над?юсь, м-ръ Домби, — сказалъ докторъ, положивъ книгу на столъ, — нашъ порядокъ удостоился вашего одобренія.

— Превосходный порядокъ! — сказалъ м-ръ Домби.

— Очень хорошій, — тихонько сказала м-съ Пипчинъ, вообще нерасположенная къ преувеличеннымъ похваламъ.

— М-съ Пипчинъ, — сказалъ м-ръ Домби, озираясь вокругъ, — съ вашего позволенія, докторъ, и также съ вашего, м-съ Блимберъ, хот?ла бы по временамъ нав?щать зд?сь моего сына.

— Можетъ во всякое время, — зам?тилъ докторъ.

— Мы всегда рады вид?ть м-съ Пипчинъ, — благосклонно сказала докторша.

— Стало быть, — сказалъ м-ръ Домби, — теперь вс? распоряженія окончены, и вы позволите проститься съ вами.

Тутъ онъ близко подошелъ къ Павлу, который все еще сид?лъ на стол?.

— Прощай, милое дитя! — сказалъ м-ръ Домби.

— Прощай, папа.

Лицо ребенка, небрежно протянувшаго руку отцу, приняло тревожное, заботливое выраженіе. Но не отецъ былъ предметомъ этой заботы, и не на него обратилось печальное личико. Н?тъ, Флоренсу искалъ маленькій Павелъ, и только Флоренсу, всегдашній предметъ своей н?жной привязанности.

Если бы м-ръ Домби, въ своемъ безумномъ высоком?ріи гордаго богача, нажилъ себ? врага, жестокаго, мстительнаго, непримиримаго, даже такой врагъ въ настоящую минуту забылъ бы о мщеніи, вполн? довольный мучительною скорбью, раздиравшею сердце его обидчика.

Онъ нагнулся и поц?ловалъ ребенка. Если глаза его въ эту минуту о_т_ч_е_г_о-т_о потускн?ли, и онъ не могъ хорошенько разгляд?ть маленькое личико, зато, быть можетъ, умственный взоръ его прояснился