И говоря это, м-съ Браунъ еще разъ заключила его въ свои н?жныя объятія, изъ которыхъ онъ вырвался только посл? продолжительной борьбы руками и ногами, при чемъ волосы его взъерошились и стали дыбомъ.

— Ну, признаться, — говорилъ Точильщикъ, задыхаясь отъ крайней усталосги посл? продолжительной возни, — отъ этой любви б?ги хоть на каторгу… какъ ваше здоровье, миссисъ Браунъ?

— И не быть y меня ц?лую нед?лю, мошенникъ ты этакій! — говорила старуха тономъ дружескаго упрека.

— Что съ тобою, бабушка Браунъ? Разв? я не сказалъ, что приду къ вамъ черезъ нед?лю въ этотъ самый вечеръ. Вотъ я и пришелъ. Ну что, какъ твои д?лишки, бабуся? Все ли этакъ-того… понимаешь? Не м?шало бы теб? быть немножко поумн?е, миссисъ Браунъ. Я, право, охрипъ, толкуя съ тобой, и мое лицо, я думаю, побагров?ло отъ твоей ласки.

Говоря это, Точильщикъ утирался рукавами, какъ будто хот?лъ стереть съ своего лица н?жную полировку.

— Выпей винца, Робинъ, — сказала старуха, подавая ему налитый стаканъ, — теперь теб? очень не м?шаетъ.

— Да таки и правда, миссисъ, Браунъ, покорно благодарю. За твое здоровье, бабушка, многія теб? л?та, и да будетъ y тебя на томъ св?т?… и прочая, и прочая.

Чего желалъ Точильщикъ, судить трудно, но на его лиц? просв?чивались не совс?мъ добрыя пожеланія. Зат?мъ онъ обратился къ Алис?, которая сид?ла неподвижно и какъ будто устремила глаза на Точильщика, но на самомъ д?л? смотр?ла позади его на лицо м-ра Домби, выставлявшееся изъ-за двери.

— И за ваше здоровье, сударыня! Тысячу вамъ л?тъ съ полтысячью да съ четвертью; — аминь!

Посл? этихъ двухъ комплиментовъ онъ опустошилъ стаканъ и поставилъ на столъ.

— Ну, такъ д?ла вотъ какія, миссисъ Браунъ, — началъ Точильщикъ. — Во-первыхъ, теб? прежде всего не м?шаетъ малую толику поумн?ть, a потомъ, ты в?дь отличный знатокъ въ птицахъ и чуть ли не говоришь по-птичьи, это я знаю на свою б?ду.

— На б?ду! — повторила м-съ Браунъ.

— На свои радости, бабуся, — возразилъ Точильщикъ; — слушай хорошенько… теб? бы все ловить б?днаго парнюгу. — Что, бишь, я хот?лъ сказать?

— Я знатокъ въ птицахъ, Робинъ, подсказала старуха.

— Ну да; такъ вотъ видишь, на моихъ рукахъ этотъ попугай… изв?стныя деньги, что приходились, получены сполна, изв?стное м?сто лопнуло, и я, что называется, теперь линяю; поэтому, бабушка, ты ужъ возьми подъ свое покровительство эту птицу, нед?ли этакъ на полторы, и дай ей квартиру и столъ. Мн? в?дь, чортъ побери, надобно же къ теб? слоняться, — бормоталъ Точильщикъ съ отчаяннымъ лицомъ, — ну, такъ, по крайности, было бы зач?мъ.

— Вотъ что! такъ теб? не зач?мъ бывать y меня, распрешельма ты окаянный! — завизжала старуха.

— Что ты опять взъ?лась, бабушка Браунъ? Я говорю, чтобы им?ть поводъ приходить къ теб? чаще, когда эта птица будетъ y тебя гостить. Я всегда радъ тебя вид?ть бабуся.

— Онъ не заботится обо мн?! ему и д?ла н?тъ до меня! — визжала м-съ Браунъ, ломая костлявыя руки. — Какъ же ты хочешь, чтобы я заботилась о твоей птиц?? Такъ и быть, мошенникъ ты этакій, я стану за ней ухаживать.

— Спасибо, миссисъ Браунъ. И, пожалуйста, обходись съ ней осторожн?й, — говорилъ Точильщикъ вкрадчивымъ тономъ. — Все будетъ узнано, если этакъ даже погладишь ее не по шерсти.

— Будто онъ такъ проницателенъ, Робинъ!

— Ужъ и не говори, бабушка, проведетъ и надуетъ самого чорта! Только объ этомъ не надо толковать.

Прервавъ себя такимъ образомъ, Точильщикъ бросилъ боязливый взглядъ вокругъ комнаты, налилъ стаканъ, выпилъ залпомъ, покачалъ головой и началъ разс?янно барабанить по кл?тк?, стараясь предать забвенію опасный предметъ, котораго такъ неосторожно коснулся.

Старуха съ лукавымъ видомъ пододвинула къ нему свой стулъ и, взглянувъ на попугая, который въ эту минуту спускался съ своего вызолоченнаго купола, сказала:

— Безъ м?ста теперь, Робинъ?

— Ничего, миссисъ Браунъ, ничего, только помалчивай!

— A что, разв? много далъ на харчи, касатикъ?

— Попинька! попка! — говорилъ Точильщикъ.

Занятый этимъ обращеніемъ къ попугаю, Робинъ, къ счастью для себя, не зам?чалъ грозныхъ жестовъ и дикаго взгляда старухи.

— Отчего это онъ не взялъ тебя съ собой, Робинъ? — сказала м-съ Браунъ вкрадчивымъ тономъ, который однако едва скрывалъ ея возрастающее негодованіе. — Хозяинъ-то твой, говорю я… почему бы ему не взять тебя съ собою?

Робинъ былъ такъ погруженъ въ разсматриваніе попугая и съ такимъ усердіемъ перебиралъ проволоки его кл?тки, что не могъ дать никакого отв?та на этотъ повторенный вопросъ.

— Я говорю, отчего бы этакь хозяину-то не взять тебя съ собою?

— Попинька! Попка дуракъ!

Старуха сд?лала движеніе, чтобы впустить свои когти въ его взъерошенные волосы, однако удержалась и, подавляя негодованіе, еще разъ повторила свой вопросъ.

— Отвяжитесь, пожалуйста, бабушка Браунъ.

М-съ Браунъ мгновенно запустила когти своей правой руки въ его волосы, обхватила л?вой лапой его горло и принялась душить своего любимца съ такимъ неистовствомъ, что лицо его почерн?ло.

— Пустите, ой, пустите, Бога ради, — вопилъ Точильщикъ. — Чтотыд?лаешь миссисъ Браунъ? ай! миссисъ Брау — Бра —! Помогите!

Но молодая женщина, неподвижная при этомъ обращеніи къ ней, оставалась совершенно нейтральною до т?хъ поръ, пока, наконецъ, Робинъ, посл? неимов?рныхъ усилій, не высвободился кое-какъ изъ тисковъ своей непріятельницы. Забившись въ уголъ, онъ дышалъ, какъ надорванный заяцъ, отгородившись собственными локтями, между т?мъ какъ старуха, запыхавшаяся не меньше его, неистово топала ногами и, по-видимому, собиралась съ новыми силами для отчаянной аттаки. При этомъ кризис? Алиса возвысила свой голосъ, но не въ пользу Точильщика:

— Хорошо, матушка, продолжай! Въ куски его, собаку!

— Какъ? — вопилъ Точилыдикъ, — неужели и вы противъ меня? Что я вамъ сд?лалъ? За что меня въ куски, желалъ бы я знать? Зач?мъ заманить и душить парнюгу, который не сд?лалъ вамъ ни мал?йшаго зла? Вотъ теб? и женщины! Куда д?валась ваша женская н?жность? ума не приложу!

— Песъ смердящій! — шип?ла м-съ Браунъ, — сорванецъ безстыдный, забіяка непотребный!

— Ч?мъ я тебя обид?лъ, миссисъ Браунъ? Взъ?лась, какъ волчица, чортъ знаетъ за что, a еще хвасталась, что любитъ меня, какъ сына!

— Отд?лываться отъ меня обиняками! взбрехивать на меня нахальными словами!.. Ахъ, ты, мошенникъ этакій, да за кого ты меня принимаешь, бестія! Вздумала ощупать его малую толику на счетъ его хозяина и этой леди, a онъ и давай со мною въ жмурки да въ гор?лки! Хорошо, щенокъ, ты припомнишь это, отольются кошк? мышкины слезки! Проваливай теперь, ты мн? не нуженъ!

— Да разв? я намекалъ, что хочу идти, миссисъ Браунъ? О, не говори этого, бабушка, пожалуйста!

— Я и вовсе не стану говорить, щенокъ ты паршивый! — сказала м-съ Браунъ, растопыривая свои ногти, отчего Точильщикъ съежился въ углу и прис?лъ, какъ напуганный заяцъ. — Ни слова теперь не сорвется съ моихъ губъ. Надо его прогнать. Пусть его идетъ! Я напущу на него ребятъ, которые споютъ ему славную п?сню; они пристанутъ къ нему, какъ піявки, и вскарабкаются ему на шею, какъ лисицы. Онъ ихъ знаетъ. Онъ знаетъ вс? ихъ старыя забавы и залихватскія прод?лки. Если онъ забылъ ихъ, они сум?ютъ себя напомнить скоро. Пусть его идетъ, чертъ съ нимъ! Увидимъ, какъ онъ будетъ заниматься хозяйскими д?лами и хранить хозяйскіе секреты въ этой забубенной компаніи сорванцовъ. Не увидимъ, такъ услышимъ.