Он удивленно поднял на нее глаза.

— Потому что, — продолжала она, — это ваша работа — убивать их. Вы… Как это называется?… — она старалась вспомнить.

— Охотник за андроидами, — подсказал Рик. — Но я не андроид.

— А вы сами проходили такой тест?

— Да, — кивнул он. — Давным-давно, когда я начал работать в Управлении.

— Вероятно, это явление ложной памяти. Ведь у андроидов бывает ложная память, не так ли?

— Мое начальство знает о результатах теста. Это обязательное условие.

— Возможно, когда-то и существовал человек, выглядевший, как и вы, но вы убили его и заняли его место. А ваше начальство не догадывается об этом.

Она улыбнулась, как бы приглашая его согласиться.

— Лучше начнем тестирование, — предложил он, вынимая из чемоданчика листки с вопросами.

— Я пройду испытание, — сказала она, — если только вы сами пройдете его сначала.

Он уставился на нее, сбитый с толку.

— Разве это не будет справедливо? — спросила она. — Тогда я буду уверена, что вы не андроид. А сейчас я просто не знаю, кто вы. Вы такой странный и ведете себя так необычно.

Она вздрогнула, а потом с надеждой улыбнулась.

— Вы не сможете провести тест по шкале Войта-Кампфа, поскольку процедура требует значительного опыта. Так что лучше слушайте меня внимательно. Вопросы будут касаться социальных и психологических ситуаций, в которых вы могли бы оказаться. Мне требуется от вас утверждение — реакция, что бы вы сделали в том или ином случае. И реакция должна быть быстрой. Один из регистрируемых параметров — это время задержки, если она происходит.

Он задал первый вопрос.

— Вы сидите в кресле, смотрите телевизор и вдруг обнаруживаете, что на вашей руке сидит оса.

Он засек время, а потом взглянул на показания приборов.

— Что такое оса? — спросила Люба Люфт.

— Кусающееся насекомое с крыльями.

— О, как необычно. — Ее глаза расширились, как у ребенка, будто Рик открыл ей тайну мироздания. — Они еще существуют? Я никогда их не видела.

— Они вымерли. Пыль убила их всех. Вы действительно не знаете, что такое оса? Осы еще существовали, когда вы родились. Это всего…

— А как это называется по-немецки?

Он попытался вспомнить, но не смог.

— Ваш английский звучит превосходно, — с упреком прервал он.

— Это только произношение, — ответила она. — Для партий Персали, Уолтон и Виллиамс. Но словарный запас у меня невелик.

Она застенчиво посмотрела на него.

— Веспе, — сказал он, вспомнив немецкое слово «оса».

— Ах да, айн веспе!

Она засмеялась.

— Какой там был вопрос? Я уже забыла.

«Попробуем другой, — подумал он. — Теперь добиться толкового ответа уже невозможно».

— Вы смотрите по телевизору старый фильм. Показывают банкет.

Он решил пропустить часть вопроса.

— Коронное блюдо — отварная собака, фаршированная рисом.

— Но кто станет убивать и варить собак? — удивилась Люба. — Они же стоят целого состояния. Может, это была ее имитация, но имитация состоит из проводов и механизмов, а их есть нельзя.

— Это довоенные времена, — попробовал поставить ее на место Декард.

— Но тогда я еще не родилась.

— Но вы видели по телевизору старые фильмы.

— Фильм был снят на Филиппинах?

— Почему на Филиппинах?

— Потому что на Филиппинах было принято готовить фаршированных собак, — сказала Люба Люфт. — Я читала об этом.

— Но ваша реакция! Мне нужна ваша реакция на этот фильм — социальная, психологическая, моральная!

Она задумалась.

— Я бы переключила телевизор и посмотрела бы Бастера Дружби.

— Почему?

— Потому, что если вам нравится смотреть старые фильмы, действие которых происходит на Филиппинах, то это странно. Что в них там интересного?

Она с негодованием воззрилась на него. Стрелки на приборах закачались из стороны в сторону.

После паузы он осторожно спросил:

— Вы сняли домик в горах?

— Да, — она кивнула. — Продолжайте.

— В районе, не подвергшемся влиянию пыли.

— Простите? — она приложила к уху ладонь. — Что это значит?

— Там все еще растут кусты и деревья. Домик сколочен из сосновых досок. Имеется большой камин. На стенах кто-то развесил карты местности и картины Каррмера и Айвса. Над каминной полкой — большая оленья голова — самец с большими рогами прекрасной формы. Люди, приехавшие с вами, восхищаются убранством комнаты и…

— Я не понимаю… Каррмер и Айве, украшения?… — сказала она. Казалось, что она хочет разобраться в смысле вопроса. — Подождите.

Она подняла руку.

— Это как с рисом и собакой? Каррмер — это такая острая приправа? Она делает рис острее. По- немецки это карри.

Декард не мог понять, является ли словесный туман, в котором заблудилась мисс Люфт, случайным, или она намеренно водит его за нос.

Он решил задать еще один вопрос. Что ему оставалось делать?

— Вы назначили свидание мужчине, и он приглашает вас к себе. Пока вы там находитесь…

— О, найн, — перебила его Люба. — Я не буду там находиться. Это легкий ответ.

— Но это еще не весь вопрос!

— Вы задали не тот вопрос? Но я понимаю, о чем вы спрашиваете. Почему в таком случае это не вопрос? Разве не подразумевается, что я должна понимать вопрос?

Она нервно провела рукой по щеке и отсоединила липкий диск датчика, вроде бы случайно. Диск упал на пол и закатился под гримерный столик.

— Ах, майн готт, — пробормотала она.

Она нагнулась, стараясь отыскать его.

Послышался звук рвущейся ткани — ее дорогое платье не выдержало.

— Я подниму, — сказал он.

Рик занял место Любы, отодвинувшейся в сторону. Став на колени, он пошарил рукой под столом, пока не нащупал сетку диска.

Когда он поднялся, то увидел, что ему прямо в лицо смотрит дуло лазерного пистолета.

— Ваши вопросы, — сказала Люба Люфт прокурорским тоном, — начали касаться секса. Я так и думала, что дойдет до этого. Вы не из полиции. Вы сексуальный маньяк.

— Можете посмотреть мое удостоверение.

Он потянулся к карману пиджака и заметил, что рука его начала подергиваться, как при встрече с Полоковым.

— Если дотронетесь до кармана, — сказал она, — я вас убью.