н?жностью и безпред?льной скорбью, стала рыдать надъ своимъ мертвымъ уже, какъ она думала, отцомъ. Мы положили мавра головой внизъ; изъ него вытекло много воды, и часа черезъ два онъ очнулся. В?теръ между т?мъ перем?нился, такъ что мы принуждены были приблизиться къ земл?, и только помощью веселъ вамъ удалось не быть выброшенными на берегъ. Но счастливая зв?зда наша привела насъ въ бухту, образующую маленькій мысъ, называемый маврами Cava rhoumia, что въ перевод? на нашъ языкъ значитъ: дурной христіанки. По преданію, сохранившемуся у мавровъ, на этомъ м?ст? погребена та Кава, которая погубила Испанію; Cava по арабски значитъ дурная женщина, а rhoumia христіанка. Мавры считаютъ дурнымъ предзнаменованіемъ, когда имъ приходится бросать зд?сь якорь, и безъ особенной нужды никогда не пристаютъ въ этому мысу. Для насъ же онъ оказался очень гостепріимнымъ, потому что море начинало страшно бушевать. Мы высадили нашихъ часовыхъ, и не складывая ни на минуту веселъ, закусили тою провизіею, которой запасся на дорогу ренегатъ; зат?мъ мы изъ глубины души помолились Богу и Пресвятой Д?в?, прося ихъ не оставлять насъ и помочь намъ счастливо окончить, такъ удачно начатое предпріятіе.

Уступая просьбамъ Зораиды, мы приготовились высадить зд?сь на берегъ отца и другихъ мавровъ; у нее не доставало духу вид?ть связаннымъ, какъ злод?я, отца своего, и въ невол? своихъ земляковъ; видъ этихъ несчастныхъ разрывалъ ея н?жное сердце. Мы об?щали исполнить ея просьбу, какъ только двинемся съ м?ста; — въ этой пустын? можно было безопасно оставить отца ея и другихъ мавровъ. Небо услышало наши молитвы; в?теръ перем?нился, и море успокоилось, приглашая насъ продолжать нашъ путь. Улучивъ благопріятную минуту, мы развязали мавровъ и, въ великому удивленію посл?днихъ, высадили ихъ, поочередно, одного за другимъ, за берегъ. Когда очередь дошла до отца Зораиды, пришедшаго между т?мъ въ себя, онъ сказалъ намъ: «христіане! неужели вы в?рите, что эта злая женщина радуется моему освобожденію? Неужели вы думаете, что она жал?етъ меня? Н?тъ, н?тъ, она хочетъ избавиться отъ меня за т?мъ, чтобы присутствіе мое не смущало ее въ минуту преступныхъ желаній. Она отреклась отъ в?ры отцовъ своихъ не потому, что нашла, какъ вы думаете, вашу в?ру лучшей, а потому, что въ вашихъ краяхъ женщинамъ легче гр?шить, ч?мъ у насъ». Обратясь потомъ въ дочери и удерживаемый мною за об? руки, изъ предосторожности, чтобы онъ не покусился на какой-нибудь отчаянный поступокъ, старикъ воскликнулъ: «женщина безславная, такъ рано развратившаяся! сл?пая и бездушная! куда ты отправляешься? ты отдаешься этимъ собакамъ, нашимъ смертельнымъ врагамъ. Да будетъ проклятъ часъ, въ который ты родилась на св?тъ; да будутъ прокляты заботы, которыми я окружалъ твою юность». Видя, что старикъ не нам?ревается кончать своей р?чи, я посп?шилъ высадить его на берегъ, и такъ онъ продолжалъ громкимъ голосомъ разсыпаться въ проклятіяхъ, умоляя Магомета упросить Аллаха, чтобы онъ погубилъ насъ вс?хъ. Когда же, натянувши паруса, мы удалились на столько, что не могли уже слышать его, тогда, на терявшемся въ отдаленіи берег?, мы вид?ли еще, какъ старикъ рвалъ на себ? волосы, ударялъ себя въ лицо и катался по земл?. Собравшись съ силами, онъ усп?лъ еще крикнуть такимъ громовымъ голосомъ, что мы еще разъ, и уже въ посл?дній, услышали его: «Дочь моя любимая, воротись, воротись! приди ко мн? на берегъ; я все теб? прощу. Отдай этимъ людямъ твои богатства, и приди, ут?шь старика отца. Безъ тебя онъ умретъ въ этой пустын?, гд? ты его покидаешь!» Слыша это, Зораида, съ растерзаннымъ сердцемъ, обливалась слезами; и могла только отв?тить ему этими немногими словами: «о, мой отецъ! пусть сд?лаетъ такъ Аллахъ, чтобы обратившая меня въ христіанство Лельла Маріемъ ут?шила тебя въ твоей печали. Аллахъ знаетъ, что я не могла не сд?лать того, что сд?лала и что эти христіане нич?мъ не обязаны одной моей вол?. Еслибъ даже я хот?ла позволить имъ у?хать однимъ, а сама остаться бы дома съ тобой, то это было бы невозможно для меня; душа моя сп?шила исполнить свое д?ло, кажущееся мн? столь же святымъ, какъ теб? преступнымъ».

Зораида говорила это въ то время, когда мы теряли уже изъ виду ея отца, и старикъ не могъ услышать посл?днихъ словъ своей дочери. Т?мъ временемъ, какъ я старался ут?шить ее, гребцы принялись за свое д?ло, и мы поплыли подъ такимъ благопріятнымъ в?тромъ, что ожидали увид?ть утромъ берега Испаніи. Но такъ какъ земное счастіе никогда не бываетъ полно, а всегда омрачается ч?мъ-нибудь дурнымъ, поэтому наша злая зв?зда, или, быть можетъ, проклятія мавра, призванныя имъ на голову своей дочери (проклятій отца всегда сл?дуетъ страшиться), смутили нашу радость. Мы ?хали среди глубокой ночи, подъ парусомъ, съ сложенными веслами, потому что благопріятный в?теръ позволялъ гребцамъ сид?ть въ безд?йствіи, какъ вдругъ, неожиданно, зам?тили, при св?т? луны, круглое судно, плывшее на вс?хъ парусахъ пряно на насъ. Оно было уже такъ близко, что, опасаясь столкнуться съ нимъ, мы принуждены были наскоро собрать паруса, а встр?ченный нами корабль очистилъ намъ дорогу при помощи руля. Съ палубы этого корабля насъ спросили кто мы, откуда и куда плывемъ? но такъ какъ насъ спрашивали по французски, поэтому ренегатъ быстро сказалъ намъ: «молчите, это, в?роятно, французскіе пираты, которые нападаютъ на вс?хъ». Мы послушали ренегата, ничего не отв?тили и, выигравъ немного пространства, оставили корабль подъ в?тромъ. Въ ту же минуту намъ послали во сл?дъ два выстр?ла изъ орудія, по всей в?роятности, связанными ядрами: первое изъ нихъ разбило пополамъ мачту, упавшую въ море вм?ст? съ парусомъ, а другое ударило въ нашъ катеръ, почти въ одно время съ первымъ, и пробило его въ н?сколькихъ м?стахъ, не тронувъ, однако, никого изъ пассажировъ. Страшная течь, открывшаяся на нашемъ катер?, заставила насъ громко просить о помощи. Съ корабля въ ту же минуту спустили шлюбку, и дв?надцать французовъ, вооруженныхъ аркебузами, подплыли къ намъ съ зажженными факелами и пригласили насъ въ свою шлюбку, сказавши, что они дали намъ урокъ за нашу нев?жливость. Въ то время, какъ мы пересаживались въ шлюбку, ренегатъ взялъ сундукъ, въ которомъ хранилось богатство Зораиды и кинулъ его въ море такъ, что никто этого не вид?лъ. Съ шлюбви мы перешли на французскій корабль. Распросивши обо всемъ, что французамъ хот?лось узнать, они ограбили насъ, какъ наши смертельные враги; съ Зораиды они сняли все, даже застежки, бывшія у ней на ногахъ. Но я не столько безпокоился объ этихъ потеряхъ, огорчавшихъ Зораиду, сколько о томъ, чтобы пираты не сд?лали чего-нибудь худшаго, чтобы они не отняли у нее того, что было въ ней всего драгоц?нн?е. Къ счастію, люди эти падки только на деньги и добычу, и въ этомъ отношеніи до такой степени ненасытимы, что они оставили бы насъ даже безъ платья, если бы увид?ли, что могутъ извлечь изъ него какую-нибудь пользу.

Н?которые пираты хот?ли было кинуть насъ въ море, завернутыми во флагъ, нам?реваясь торговать въ испанскихъ портахъ, подъ британскимъ флагомъ, они не могли привезти насъ живыми, иначе ихъ открыли бы и наказали. Но капитанъ, ограбившій Зораиду, сказалъ, что онъ доволенъ добычей и не нам?ренъ заходить теперь ни въ какой испанскій портъ, а желаетъ пройти ночью чрезъ Гибралтарскій проливъ и возвратиться какъ можно скор?е въ Рошель, откуда онъ вы?халъ; поэтому пираты дали намъ шлюбку отъ своего корабля и снабдили вс?мъ нужнымъ для того непродолжительнаго плаванія, которое оставалось намъ сд?лать. На другой день мы были въ виду испанскихъ береговъ. Увид?въ ихъ, мы забыли вс? претерп?нныя нами несчастія, б?дствія и нищету, какъ будто испытали ихъ не мы, а другіе; такъ велико счастье возвратить потерянную свободу. Около полудня пираты стали пересаживать насъ въ шлюбву, давши намъ н?сколько боченковъ воды и сухарей; капитанъ же, движимый какимъ то, Богъ его знаетъ, состраданіемъ, подарилъ Зораид? сорокъ золотыхъ и не позволилъ своимъ матросамъ снять съ нее того платья, въ которомъ вы видите ее теперь. Мы сошли въ шлюбку, благодаря Бога за оказанную намъ милость; въ эту минуту мы чувствовали въ душ? бол?е благодарности, ч?мъ памятозлобія. Пираты направились въ проливу, а мы, не справляясь съ другимъ компасомъ, кром? видн?вшейся земли, принялись грести такъ дружно, что въ ночи могли над?ятся достигнуть берега. Небо было мрачно, луна не показывалась; и мы находили не совс?мъ благоразумнымъ пристать въ берегу темною ночью. Многіе были, однако противнаго мн?нія и требовали пристать въ берегу во что бы то ни стало, хотя бы намъ пришлось высадиться на совершенно безлюдной скал?; только въ такомъ случа? мы могли, по ихъ мн?нію, считать себя совершенно безопасными отъ тэтуанскихъ корсаровъ, покидающихъ Варварійскіе берега съ наступленіемъ ночи и къ утру причаливающихъ къ берегамъ Испаніи, откуда они съ добычей возвращаются опять на ночь домой. Согласуя противор?чащія стороны, мы р?шились приближаться въ берегу исподволь, и если тишина моря позволитъ, то пристать тамъ, гд? это окажется возможнымъ. около полуночи мы причалили къ подошв? высокой горы, отнесенной на столько отъ моря, что на берегу оставалось довольно м?ста для высадки. Опрокинувши шлюбку на песокъ, мы вышли на берегъ, на кол?няхъ облобызали родимую землю, и съ глазами полными отрадныхъ слезъ возблагодарили Господа, ос?нявшаго насъ своимъ покровомъ во время нашего пути. Вынувъ за т?мъ провизію изъ шлюбки, мы стали взбираться на гору, и все еще не могли успокоиться и ув?рить себя, что державшая насъ земля была земля христіанская.