мою поруганную честь; у меня все же н?тъ р?шительности этой Лукреціи безвинно поразившей себя, не поразивъ сначала того, кто сталъ причиною ея погибели. Если я умру, то не прежде, какъ отмстивъ тому, кто заставилъ меня безъ вины проливать эти слезы.
Леонелла заставила еще попросить себя прежде ч?мъ р?шилась позвать Лотара, но наконецъ ушла. Оставшись одна, Камилла сказала сама себ?: «Господи, прости мн?! Не лучше ли и теперь отослать Лотара, какъ прежде, нежели дать ему поводъ считать меня безстыдной, легкомысленной женщиной; хотя бы это было сд?лано даже съ ц?лію уб?дить его въ противномъ. Да, это было бы лучше, но честь моя, честь моего мужа осталась бы неотмщенной, еслибъ изм?нникъ такъ легко вышелъ изъ того положенія, въ которое привели его безчестныя его нам?ренія. Н?тъ, н?тъ; онъ долженъ заплатить жизнью за свою наглость; и міръ узнаетъ, если онъ долженъ это знать, что Камилла не только осталась в?рна своему мужу, но и наказала того, это дерзнулъ ее оскорбить. Не лучше ли, однако, открыть все это Ансельму? Да разв? не сказала я ему всего въ письм?, посланномъ въ деревню; и если онъ не принялъ никакихъ м?ръ противъ зла, то я думаю только потому, что отъ избытка дов?рія и доброты не могъ даже допустить мысли, чтобы коварный другъ замыслилъ погубить его честь. Я сама долго не могла в?рить этому, и никогда бы не пов?рила, еслибъ наглость этого злод?я не проявилась, наконецъ, въ его дорогихъ подаркахъ, нескончаемыхъ признаніяхъ и невысыхавшихъ слезахъ. Но въ чему теперь думать объ этомъ? въ минуту см?лаго р?шенія колебаться нельзя; н?тъ! н?тъ! пусть погибнетъ изм?на и восторжествуетъ мщеніе! Приходи же и умирай изм?нникъ; а тамъ, пусть будетъ, что будетъ. Чистой отдалась я тому, кому небо судило быть моимъ мужемъ, и чистой должна я покинуть его, хотя бы для этого пришлось мн? пролить свою кровь и кровь безчестн?йшаго изъ друзей, оскорблявшихъ святое чувство дружбы». Говоря это, взволнованная, съ обнаженной шпагой въ рукахъ, Камилла ходила скорыми шагами по комнат? съ такимъ озлобленнымъ видомъ, что ее можно было принять за сумасшедшую, превратившуюся изъ н?жной женщины въ отчаянную, готовую на все. Все это вид?лъ и слышалъ, прикрытый кускомъ обоевъ, Ансельмъ, и, по его мн?нію, одна эта сцена могла разс?ять бол?е сильныя и основательныя подозр?нія ч?мъ его. О, какъ желалъ онъ избавиться въ эту минуту отъ Лотара, страшась, чтобы появленіе его не привело къ какой-нибудь печальной развязк?. Но, въ ту минуту, когда онъ готовъ уже былъ оставить свою засаду, обнять и ут?шить Камиллу, въ комнату вошла Леонелла, ведя за руку Лотара. Увидя его, Камилла быстро провела шпагой по полу широкую полосу, и, указывая на нее, сказала Лотару: «Лотаръ, если ты перешагнешь эту черту, или хоть приблизишься въ ней, я въ ту же минуту пронжу сердце свое этой шпагой. Теперь, прежде чемъ отв?чать мн? на это вступленіе, выслушай меня, не перебивай ты можешь отв?чать потомъ, что найдешь нужнымъ. Скажи мн?: знаешь ли ты мужа моего Ансельма и какого ты мн?нія о немъ? знаешь ли меня, говорящую теб? въ эту минуту? говори, спокойно, не заикаясь; я предлагаю теб? не особенно трудные вопросы».
Зная, что возл? него спрятанъ Ансельмъ, Лотаръ сразу понялъ въ чемъ д?ло, и къ счастію отв?тилъ такъ ловко, что комедію эту со стороны можно было принять за сущую правду.
— Я не думалъ прекрасная Камилла, сказалъ онъ, чтобы ты призвала меня отв?чать на вопросы, вовсе не соотв?тствующіе приведшимъ меня сюда нам?реніямъ. Если ты д?лаешь это съ ц?лью отдалить сладкую минуту, которая вознаградитъ меня за мою любовь, въ такомъ случа? ты могла бы начать еще бол?е издалека, потому что желаніе вкусить наконецъ ожидаемое мною блаженство т?мъ сильн?е разжигаетъ и томитъ меня, ч?мъ ближе становится надежда достигнуть его. Но, дабы ты не сказала, что я отказался отв?тить на твои вопросы, скажу теб?, что я знаю Ансельма съ ранняго д?тства, какъ онъ знаетъ меня, но умолчу о нашей, хорошо изв?стной теб? дружб?, желая забыть оскорбленіе, которое я наношу ей, любя тебя. Что д?лать? всемогущая любовь оправдываетъ собою и бол?е тяжкія преступленія. Тебя же я знаю, столько же, какъ и Ансельмъ, и обладать тобою считаю такимъ же счастіемъ, какъ онъ; да и могъ ли я р?шиться изм?нить самому себ?, нарушить святые законы дружбы, попираемые въ эту минуту такимъ могучимъ и грознымъ врагомъ, какъ любовь, для женщины, мен?е прекрасной, ч?мъ ты.
— Если ты сознаешься въ этомъ, смертельный врагъ всего, достойнаго быть въ мір? любимымъ, сказала Камилла, то какъ см?ешь ты смотр?ть въ глаза женщин?, признаваемой тобою зеркаломъ, въ которое глядится тотъ, на кого теб? сл?довало бы обратить свои взоры въ эту минуту, чтобы увид?ть, какъ страшно ты его оскорбляешь. Но! увы! несчастная — я отдаю отчетъ себ? въ томъ, что заставило тебя потерять уваженіе въ самому себ?; должно быть какой нибудь легкомысленный поступокъ съ моей стороны; — не скажу предосудительный, потому что не вижу ничего предосудительнаго въ той свобод?, которую дозволяютъ себ? иногда женщины, ув?ренныя, что имъ некого опасаться. Скажи, изм?нникъ! отв?тила ли я когда-нибудь на твои моленья и признанья словомъ или жестомъ, которые могли пробудить въ теб? надежду достигнуть раньше или позже ц?ли твоихъ нечистыхъ желаній? Скажи, когда я слушала и не оттолкнула тебя? когда я в?рила твоимъ клятвамъ, когда я приняла твои подарки? Но такъ какъ я не могу вообразить, чтобы челов?къ, постоянно отталкиваемый, могъ такъ упорно продолжать свое пресл?дованіе, поэтому я должна принять на себя отв?тственность за твою дерзость; в?роятно какая-нибудь необдуманная небрежность съ моей стороны поддерживала въ теб? преступную надежду поколебать меня наконецъ. За это я хочу обрушить на себя ту кару, которую заслуживаетъ твое преступленіе. Но, безпощадная къ себ?, я не пощажу и тебя; я призвала тебя сюда быть свид?телемъ той жертвы, которой я думаю очистить глубоко оскорбленную тобою честь моего мужа; въ этомъ оскорбленіи, повторяю, виновна и я, потому что не достаточно наблюдала за собой, и этимъ пробудила въ теб? надежду достигнуть твоей преступной ц?ли. Мысль о томъ, что моя неосторожность могла поддержать тебя въ этомъ дерзкомъ нам?реніи, возмущаетъ меня и заставляетъ поразить себя своей рукою; искать для себя другаго палача, значило бы разгласить свою невольную ошибку. Но, повторяю теб?, я умру не одна; я увлеку за собою того, чья смерть насытитъ мое мщеніе; и онъ узнаетъ, гд? бы ни очутилась душа его, что правда всегда отыщетъ и покараетъ преступника.
Съ посл?днимъ словомъ Камилла съ удивительной быстротой и силой кинулась на Лотара съ обнаженной шпагой и выказала такую р?шимость вонзитъ эту шпагу въ его сердце, что самъ Лотаръ не на шутку было перепугался и долженъ былъ призвать на помощь всю свою ловкость, чтобы защититься отъ ударовъ Камиллы; — она до того увлекалась своей ролью, такъ страстно разыгрывала ее, что р?шилась даже пожертвовать н?сколькими каплями собственной крови, только бы сыграть комедію, какъ можно правдоподобн?е. Притворяясь, будто не можетъ ничего сд?лать съ Лотаромъ, она воскликнула: «если судьба отказывается вполн? удовлетворить мое желаніе, то она не въ силахъ воспрепятствовать мн? исполнить его въ половину.»
Силясь вырвать шпагу изъ рукъ Лотара, она повернула ее остріемъ въ себ?, направивъ въ такое м?сто, въ которое сталь не могла глубоко войти, и слегка оцарапавъ себ? верхнюю часть груди, у л?ваго плеча, упала на полъ, какъ будто безъ чувствъ. Лотаръ и Леонелла были одинаково испуганы и изумлены неожиданной выходкой Камиллы, и не знали что подумать, видя ее лежащую окровавленной, безъ чувствъ, на полу. Почти не помня себя кинулся въ ней Лотаръ, чтобы отнять у нее шпагу, но увид?въ, какую ничтожную царапину оставила она на груди Камиллы, онъ совершенно успокоился и удивился только ловкости и хитрости этой женщины. Не желая остаться у нее въ долгу, онъ принялся рыдать надъ ней, какъ надъ мертвой, проклиная себя и того, кто былъ главнымъ виновникомъ этой кровавой катастрофы. Зная, что Ансельмъ слышитъ его, онъ говорилъ такіе ужасы, которые могли заставить пожал?ть о немъ, бол?е ч?мъ о Камилл?, еслибъ даже она д?йствительно умерла. Леонелла между т?мъ положивъ ее на кровать, умоляла Лотара позвать кого-нибудь, кто-бы тайно перевязалъ рану ея несчастной госпожи, и спрашивала его: что сказать объ этой ран? Ансельму, по возвращеніи его изъ деревни? Лотаръ отв?тилъ, что теперь ему не до сов?товъ, а потому, пусть говоритъ она что хочетъ; онъ только просилъ Леонеллу постараться остановить кровь, лившуюся изъ раны Камиллы, и зат?мъ, въ притворномъ отчаяніи, съ проклятіемъ на устахъ, покинулъ домъ Ансельма, сказавъ, что онъ навсегда удалится въ такое м?сто, гд? его не увидитъ бол?е никто. Когда же онъ очутился одинъ, и ув?рился, что за нимъ не сл?дятъ, онъ сталъ креститься, удивляясь мастерству, съ какимъ разыграли комедію госпожа и служанка, уб?дившими, должно быть, Ансельма, что супруга его — вторая Порція. И думалъ онъ отпраздновать теперь, за славу, вм?ст? съ Ансельмомъ, это событіе, въ которомъ ложь такъ искусно притворилась правдой, что нельзя было даже представить себ? возможности чего-нибудь подобнаго.
Леонелл? скоро удалось остановить кровотеченіе изъ царапины своей госпожи, потерявшей столько крови, сколько нужно было, чтобы Ансельмъ пов?рилъ обману. Обмывъ царапину виномъ, Леонелла перевязала ее какъ ум?ла, и одни слова ея при этомъ могли уб?дить Ансельма, что жена его олицетворенная доброд?тель. Къ словамъ Леонеллы, Камилла прибавила н?сколько своихъ, укоряя себя въ
