Получивъ это письмо, Ансельмъ понялъ, что Лотаръ принялся уже за д?ло, и что Камилла сд?лала ему такой пріемъ, какого Ансельмъ и ожидалъ. Восхищенный этимъ изв?стіемъ, онъ отв?чалъ Камилл?, чтобы она оставалась дома, и что онъ возвратится къ ней въ самомъ скоромъ времени. Отв?тъ этотъ крайне удивилъ и встревожилъ Камиллу; теперь она боялась и оставаться дома, и у?хать къ роднымъ. Оставаться дома было не безопасно для чести ея, у?хать же, значило бы прямо ослушаться мужа. И какъ всегда случается, что колеблющійся выбираетъ изъ двухъ золъ худшее, такъ и Камилла р?шилась сд?лать худшее что могла, то есть не только остаться дома, но и не уб?гать Лотара, чтобы не возбудить подозр?нія въ своихъ людяхъ. Она уже начинала раскаиваться, что написала мужу; начала бояться, какъ бы Ансельмъ не вообразилъ себ?, что своимъ поведеніемъ, она сама подала поводъ Лотару позволить себ? какую-нибудь вольность. Но, поручая себя защит? Бога и чувству своего собственнаго достоинства, она р?шилась ничего не отв?чать Лотару и ничего не говорить о немъ Ансельму изъ страха, чтобы не вышло изъ того какой-нибудь ссоры. Она стала даже пріискивать предлоги оправдывать Лотара передъ своимъ мужемъ, въ случа?, если бы посл?дній спросилъ, что заставило Камиллу написать изв?стное письмо. Подъ вліяніемъ этого р?шенія, бол?е благороднаго, нежели благоразумнаго, Камилла увид?лась на другой день съ Лотаромъ, зашедшимъ, на этотъ разъ, такъ далеко, что твердость Камиллы поколебалась, и ей слишкомъ зорко нужно было наблюдать за собой, чтобы глаза ея не подали какой-нибудь надежды Лотару, не заставили его подозр?вать, что его признанія и слезы пробудили сочувствіе въ ея сердц?. Колебаніе это не скрылось отъ глазъ все бол?е и бол?е увлекавшагося Лотара. Пользуясь отсутствіемъ своего друга, онъ р?шился усилить осаду кр?пости. Раздувая тл?ющую въ каждой женщин? искру тщеславія, онъ восхвалялъ красоту Камиллы, — самое в?рное средство заставить женщину слушать насъ и сломить ея тщеславіе, это избрать орудіемъ д?йствія это самое тщеславіе, разжигая его языкомъ демона обольстителя; что и сд?лалъ Лотаръ. И онъ такъ ловко воспользовался превосходствомъ своего положенія и находившимся въ рукахъ его орудіемъ, что Камилла, кажется, растаяла бы даже тогда, еслибъ вылита была изъ чугуна. Лотаръ клялся, рыдалъ, умолялъ, торопилъ и, наконецъ, выказалъ столько искренности и страсти, что твердость Камиллы рушилась, и онъ достигъ того, чего наибол?е желалъ и наимен?е над?ялся достигнуть. Камилла пала, — удивляться ли этому? Единое средство одол?ть любовь, это б?жать отъ нее; побороть этого страшнаго врага, восторжествовать надъ его земными силами, могутъ лишь силы неземныя.

Одна Леонелла знала тайну своей госпожи; отъ нее одной новые любовники не могли скрыть того, что между ними произошло. Лотаръ, конечно, не сказалъ Камилл?, какъ хот?лъ испытать ее Ансельмъ при помощи своего друга, какъ самъ онъ способствовалъ усп?ху Лотара, справедливо опасаясь, дабы это открытіе не ослабило, или, даже, не потушило, вспыхнувшей въ сердц? Камиллы любви въ нему, дабы она не подумала, что онъ соблазнилъ ее случайно, безъ всякихъ особыхъ нам?реній.

Спустя н?сколько дней вернулся Ансельмъ, и не зам?тилъ — чего не доставало теперь въ его дом?, не смотря на то, что это было самое драгоц?нное для него въ мір? сокровище, потерять которое онъ такъ страшился. По прі?зд? своемъ, онъ прежде всего отправился въ Лотару. Друзья обнялись, поц?ловались, и Ансельмъ, не медля ни минуты, спросилъ у своего друга о томъ, — что было для него въ эту минуту вопросомъ о жизни и смерти.

— Жена твоя, воскликнулъ Лотаръ, образецъ благородства и женской в?рности. Все, что я говорилъ ей, не привело ни къ чему. Она съ негодованіемъ отвергла мои признанія и подарки, и см?ялась надъ моими притворными слезами. Словомъ, перлъ красоты Камилла можетъ назваться алтаремъ, на которомъ покоится ц?ломудріе, заст?нчивость и вс? достоинства, украшающія и возвышающія жену и женщину. Возьми твои деньги, твои подарки, они не нужны мн?; не этимъ мишурнымъ игрушкамъ и не пустымъ признаніемъ поколебать непорочную душу Камиллы. Удовольствуйся же этимъ испытаніемъ, Ансельмъ, и не приб?гай отнын? къ другимъ. Ты вышелъ сухимъ изъ моря тревоги и ревности, въ которое повергаютъ насъ женщины; не предпринимай же новыхъ плаваній по этому бурному морю, и съ другимъ кормчимъ не испытывай прочности того корабля, съ которымъ Богъ предназначилъ теб? пройти твой жизненный путь. Но уб?дясь въ томъ, что ты попалъ въ хорошую гавань, укр?пи себя осмотрительн?е на якор? благоразумія, и не двигайся съ твоего превосходнаго м?ста, пока не призовутъ тебя заплатить тотъ долгъ, отъ котораго ничто не избавляетъ.

Ансельмъ, восхищенный словами Лотара, в?рилъ ему какъ оракулу. Т?мъ не мен?е, онъ просилъ его продолжать ухаживать за Камиллой, хотя бы только для препровожденія времени, ум?ривъ, конечно, теперь свою страстность и настойчивость. «Я хочу еще, чтобы ты написалъ ей н?сколько хвалебныхъ стиховъ, говорилъ Ансельмъ, ну, хоть подъ именемъ Хлорисъ. Я ув?рю Камиллу, будто ты влюбленъ въ одну даму, которой далъ это имя, съ ц?лію восп?вать, не компрометируя ее. Если къ теб? не время заниматься стихами, я не прочь снабдить тебя ими».

— Напрасный трудъ, отв?чалъ Лотаръ. Я живу вовсе не въ такомъ разлад? съ музами, чтобы имъ не приходила охота нав?стить меня хоть разъ въ годъ. Говори Камилл? о моей мнимой любви, сколько хочешь, а стихи ужь позволь написать мн? самому. Быть можетъ они выйдутъ и не вполн? достойными восп?ваемаго предмета, но будутъ, по крайней м?р?, лучшіе — какіе я въ состояніи написать.

Вполн? довольные собой разстались наконецъ — одинъ изм?нившія, а другой наглупившій другъ. Возвратясь домой, Ансельмъ спросилъ Камиллу, что побудило ее написать изв?стное письмо? Камилла, которой показалось страннымъ, почему не спросили у нее этого раньше, отв?чала, что ей показалось, будто Лотаръ обращался съ нею н?сколько вольн?е, ч?мъ обыкновенно, но что теперь она разуб?дилась въ этомъ совершенно, такъ какъ Лотаръ началъ уб?гать ея и даже, какъ будто боялся оставаться съ нею наедин?. Ансельмъ просилъ ее освободить себя отъ подобныхъ подозр?ній; ему очень хорошо изв?стно, говорилъ онъ, что Лотаръ безъ памяти влюбленъ въ одну молодую д?вушку, которую восп?ваетъ подъ именемъ Хлорисъ, но, добавилъ Ансельмъ, если бы даже сердце Лотара было совершенно свободно, и тогда бояться его было бы совершенно напрасно.

Если бы Камилла не была предув?домлена Лотаромъ обо всей этой комедіи съ Хлорисъ, которую онъ приплелъ сюда только зат?мъ, чтобы отвести глаза Ансельму и свободно восп?вать, подъ этимъ именемъ, саму Камиллу, — то она, безъ сомн?нія, была бы поймана въ жгучія с?ти ревности, но предув?домленная обо всемъ заран?е, Камилла выслушала это совершенно спокойно.

На другой день, посл? десерта. Ансельмъ попросилъ Лотара прочесть какое-нибудь стихотвореніе въ честь возлюбленной его Хлорисъ, зам?тивъ ему, что такъ какъ Камилла не знаетъ Хлорисъ, поэтому онъ можетъ см?ло говорить и читать въ честь ея все, что ему угодно.

— Да хотя бы Камилла и знала ее, отв?чалъ Лотаръ, я и тогда не вид?лъ бы никакой нужды скрываться. Если влюбленный восп?ваетъ красоту своей дамы и коритъ ее за холодность, то въ этомъ, кажется, н?тъ ничего оскорбительнаго ни для кого. Но, какъ бы тамъ ни было, вотъ стихи, которые я набросалъ вчера въ честь этой холодной красавицы: