Случилось Ансельму влюбиться въ одну прекрасную, флорентійскую д?вушку, и онъ, ни мало не колеблясь, р?шился жениться на ней, посов?товавшись предварительно съ своимъ другомъ, безъ котораго не начиналъ ничего. Лотаръ взялся устроить эту свадьбу, и д?йствовалъ такъ усп?шно, что Анселъмъ вскор? обладалъ любимой имъ женщиной. Съ своей стороны и Камилла (жена Ансельма), осчастливленная сд?ланною ею партіей, каждодневно благодарила небо и Лотара, устроившихъ ея замужество и земное счастіе.
Лотаръ по старому продолжалъ пос?щать своего друга во все время свадебныхъ празднествъ но какъ только они прекратились, онъ нашелъ, что съ свадьбой Ансельма прежнія отношенія ихъ должны изм?ниться, и сталъ нав?щать своего друга р?же и р?же. Ему казалось, какъ это должно казаться всякому порядочному челов?ку, что къ женатому другу нельзя заходить также часто, какъ къ холостому, ибо честь мужа такъ н?жна, что ее можетъ уязвить не только другъ, но даже родной братъ.
Какъ ни былъ влюбленъ Ансельмъ, онъ не могъ однако не зам?тить охлажденія къ нему Лотара, и сталъ горячо упрекать его, ув?ряя, что онъ никогда бы не женился, еслибъ зналъ, что этотъ бракъ разстроитъ ихъ прежнія дружескія отношенія. Онъ говорилъ, что видитъ въ жен? своей только третье, связующее ихъ лицо, и что щепетильное уваженіе къ тому, что зря, принято правиломъ въ св?т?, не должно лишать ихъ сладкаго, дорогаго для нихъ имени двухъ друзей. Онъ ув?рялъ, наконецъ, что жен? его столько же пріятно, какъ и ему самому, часто, встр?чать у себя въ дом? челов?ка, которому она обязана осчастливившимъ ея бравомъ. Словомъ, онъ употребилъ всевозможныя усилія къ возстановленію между ними ихъ прежнихъ отношеній, ув?ряя, что безъ этого счастіе его ни можетъ имъ полно.
На вс? эти доводы другъ его отв?чалъ съ такимъ умомъ, что Ансельмъ вполн? ув?рился въ чистот? его нам?реній, и въ конц? концовъ Лотаръ об?щалъ Ансельму об?дать у него каждый праздникъ, и кром? того два раза въ нед?лю. Не смотря, однако, на это об?щаніе, онъ далъ себ? слово вести себя такъ, какъ того требовали общественныя приличія и репутація Ансельма, которой онъ дорожилъ едва ли не больше, ч?мъ своей собственной. Онъ говорилъ, и не безъ основанія, что мужья, им?ющіе красавицъ женъ, должны быть столько же разборчивы въ выбор? своихъ знакомыхъ, сколько и знакомыхъ своихъ женъ; ибо то, чего нельзя устроить въ храм?, на гулянье, или другомъ общественномъ м?ст?, легко устраивается у какой-нибудь родственницы или подруги, на которую наибол?е полагаешься. Лотаръ добавлялъ, что мужьямъ не м?шало бы им?ть преданнаго друга, который бы указывалъ имъ на каждый ихъ промахъ, находя, что въ большей части случаевъ, страстная любовь мужа къ жен?, частію осл?пляя, частію удерживая его боязнью огорчить любимую женщину, не позволяетъ ему откровенно сказать жен?: «д?лай мой другъ то-то, или не д?лай того-то.» Злу этому, какъ думалъ Лотаръ, легко могли бы помочь сов?ты искренняго друга. Но гд? найти такого преданнаго, искренняго благороднаго друга? Кто другой могъ имъ быть, какъ не самъ Лотаръ? онъ, такъ зорко охранявшій семейную честь своего друга; онъ, пріискивавшій всевозможные предлоги извинять свое отсутствіе въ дом? Ансельма въ т? дни, которые онъ самъ назначилъ для пос?щенія его, устраняя этимъ всякую возможность злымъ языкамъ распространяться на счетъ слишкомъ частыхъ пос?щеній дома красавицы Камиллы богатымъ и изящнымъ молодымъ челов?комъ. Заботясь о семейномъ счастіи своего друга, Лотаръ часто посвящалъ время, об?щанное Ансельму, другимъ занятіямъ, отговариваясь необходимостью окончить ихъ какъ можно скор?е. Все это вело къ тому, что свиданія нашихъ друзей проходили почти исключительно въ упрекахъ съ одной стороны и оправданіяхъ съ другой.
Однажды, гуляя за городомъ, Ансельмъ взялъ подъ руку Лотара и дружески сказалъ ему: «другъ мой! ты, конечно, не думаешь, чтобы я не благодарилъ Бога за все, что Онъ даровалъ мн?; за т? природные дары, которыми Онъ такъ щедро осыпалъ меня, и въ особенности за ту высшую милость, которую Онъ явилъ мн?, давъ мн? такого друга какъ ты и такую жену, какъ Камилла; два сокровища, любимыя мною, если не столько, сколько он? стоятъ, то, по крайней м?р?, столько, сколько могу. И чтожъ, обладая, повидимому, вс?мъ, что составляетъ счастіе земное, я влачу зд?сь самую безотрадную жизнь. Съ н?которыхъ поръ меня волнуетъ такое странное и исключительное желаніе, что я самъ себ? удивляюсь, я самъ себя не узнаю; я бы хот?лъ скрыть его отъ міра и отъ себя. Но таить его я больше не могу, и въ надежд? на твою дружескую помощь, на то, что ты спасешь меня и своими заботами возвратишь мн? радость столь же полную, какъ т? мученія, въ которыя повергла меня моя собственная глупость; я р?шаюсь теб? открыть его».
Лотаръ внимательно слушалъ Ансельма, недоум?вая къ чему вело это длинное вступленіе. Напрасно старался онъ, однако, угадать какого рода желаніе могло возмутить душевный покой его друга. Вс?, самыя разнообразныя, догадки были слишкомъ далеки отъ истины. Желая наконецъ поскор?й выйти изъ лабиринта своихъ предположеній, онъ сказалъ Ансельму, что высказывать другу задушевныя тайны такими окольными путями, значитъ оскорблять святое чувство дружбы; потому что отъ испытаннаго друга, говорилъ онъ, всегда можно ожидать или сов?товъ касательно путей, или даже средствъ для достиженія желаемаго.
— Ты правъ, отв?чалъ Ансельмъ, и дов?ряясь теб? скажу, что меня пресл?дуетъ желаніе узнать, такъ ли в?рна мн? и нравственна Камилла, какъ я воображаю. Уб?диться въ этомъ я могу, приб?гнувъ къ испытанію, которое выказало бы чистоту жены моей также ясно, какъ огонь выказываетъ чистоту золота. Я уб?жденъ, мой другъ, что доброд?тель женщины познается въ искушеніи, которому она подвергается; вполн? доброд?тельной можетъ быть названа только та, которая не увлечется ни просьбами, ни слезами, ни подарками, ни безотвязнымъ пресл?дованіемъ своего любовника. Что удивительнаго, если не падаетъ женщина, которой не представляется случая пасть? если она остается в?рною потому только, что за ней глядятъ во вс? глаза и отводятъ отъ нее всякое искушеніе; если притомъ она знаетъ, что заплатитъ, быть можетъ, жизнью за первое подозр?ніе, которое возбудитъ въ своемъ муж?. Можно ли, въ самомъ д?л?, сравнить женщину доброд?тельную изъ страха, или всл?дствіе отсутствія повода къ соблазну, съ женщиной, вышедшей поб?доносно изъ вс?хъ опутывавшихъ ее пресл?дованій и с?тей. Тревожимый этими вопросами, неотступно сл?дующими одинъ за другимъ, я р?шился сд?лать Камиллу предметомъ пресл?дованій челов?ка, достойнаго ея любви. Если она выйдетъ, какъ я над?юсь, торжествующей изъ этой борьбы, тогда я признаю себя счастлив?йшимъ челов?комъ въ мір?, и достигнувъ пред?ла моихъ желаній, скажу, что я нашелъ ту женщину, о которой одинъ мудрецъ говорилъ:
Въ н?момъ удивленіи выслушалъ Лотаръ своего друга, и долго и пристально гляд?лъ на него т?мъ испытующимъ взоромъ, какимъ глядимъ мы на совершенно новый предметъ, возбуждающій въ насъ страхъ и удивленіе. Спустя немного, онъ сказалъ ему: «Ансельмъ! я не в?рю, чтобы ты говорилъ со мною серьезно; иначе я не сталъ бы слушать тебя. Мн? кажется, что или ты не знаешь меня, или я тебя не знаю. Но н?тъ, ты очень хорошо знаешь, что я Лотаръ; я тоже нисколько не сомн?ваюсь въ томъ, что ты Ансельмъ; только, къ несчастью, мн? кажется, что теперь ты ужъ не прежній Ансельмъ, и во мн? видишь не прежняго Лотара; такъ все, что говорилъ ты, не понимаетъ того Ансельмъ, котораго я н?когда зналъ, и все чего ты требуешь отъ меня, нельзя требовать отъ того Лотара, котораго ты зналъ. Неужели ты забылъ, что никакіе друзья не должны требовать отъ дружбы чего либо противнаго запов?дямъ Господнимъ! Если такъ думали, какъ намъ изв?стно, даже язычники, то на сколько сильн?е должно быть развито это уб?жденіе въ насъ христіанахъ, знающихъ, что ни для какого челов?ческаго чувства нельзя жертвовать чувствомъ божественнымъ. Согласись же, мой другъ, что если кто-нибудь готовъ жертвовать своими в?чными обязанностями обязанностямъ дружбы, то можетъ ли онъ р?шиться на это иначе, какъ въ случа? крайности, когда жизнь или честь его друга находятся въ опасности. Но, что думать о челов?к?, готовомъ жертвовать свят?йшимъ долгомъ прихотямъ друга? Скажи же мн?, Ансельмъ, чему грозитъ опасность: жизни твоей или чести? мн? нужно знать, во имя чего я обреку себя на такое гнусное д?ло, какъ то, которое ты отъ меня требуешь?
— И жизнь и честь моя безопасны, отв?чалъ Ансельмъ.
— Въ такомъ случа?, возразилъ Лотаръ, ты хочешь заставить меня, ни бол?е, ни мен?е, какъ
