И если правда, что мужество вашей непоб?димой руки соотв?тствуетъ стяженной вами безсмертной слав?, то вы должны помочь несчастной, приходящей по сл?дамъ вашихъ великихъ подвиговъ, изъ странъ далекихъ, просить васъ о помощи.»
— Прекрасная и благородная дана, отв?чалъ Донъ-Кихотъ, пока вы будете стоять на кол?няхъ, до т?хъ поръ я не отв?чу вамъ и не стану слушать васъ.
— А я не встану до т?хъ поръ, продолжала оскорбленная принцесса, пока вы не дадите мн? слово исполнить то, что а васъ прошу.
— Даю вамъ его, сказалъ рыцарь, если только вы не попросите меня совершить что-нибудь вредное или унизительное для моего короля, отечества и той, которая держитъ въ рукахъ своихъ ключъ отъ моего сердца и моей свободы.
— Я не прошу у васъ ничего подобнаго, отв?тила принцесса. Но, пока она собиралась высказать въ чемъ д?ло, Санчо усп?лъ подойти въ своему господину и шепнуть ему на ухо: «клянусь Богомъ, ваша милость, вы см?ло можете пооб?щать ей то, что она проситъ у васъ, — это самое пустячное д?ло, всего то нужно укокошить какого то негодяя великана, а несчастная госпожа, просящая у васъ такой пустячной услуги, это принцесса Микомиконъ, царица большаго Микомиконскаго царства, в Э?іопіи.
— Кто бы она ни была, отв?чалъ Донъ-Кихотъ, я сд?лаю только то, что мн? велитъ мой долгъ и моя сов?сть; и обратясь за т?мъ къ гонимой д?в?, сказалъ ей: прошу васъ, прекрасная дана, встать; я об?щаю вамъ исполнить то, что вы попросите у меня.
— О, когда такъ, воскликнула принцесса, то прошу васъ, великій рыцарь, тотчасъ посл?довать за иною туда, куда я васъ поведу; съ условіемъ, что до т?хъ поръ, пока вы не отмстите за меня изм?ннику, который, поправъ законы божескіе и челов?ческіе, отнялъ у меня мое царство, вы не вдадитесь ни въ какое другое приключеніе.
— Об?щаю, повторилъ Донъ-Кихотъ, и прошу васъ съ этой минуты подавить въ себ? сн?дающее васъ горе и воскресить ваши увядшія надежды. При помощи Бога и моей руки, вы скоро возвратитесь въ ваше царство, и возсядете на славный тронъ вашихъ предковъ, поправъ супостата. Двинемся же безъ замедленія въ путь, потому что, правду говорятъ — опасность въ промедленіи. Просящая д?ва сд?лала видъ, будто желаетъ поц?ловать руку Донъ-Кихота, но изящный и в?жливый рыцарь ни за что на это не согласился. Напротивъ того, онъ самъ почтительно поц?ловалъ ей руку, и потомъ всл?дъ Санчо ос?длать Россинанта и подать оружіе.
Санчо исполнилъ приказаніе своего господина: ос?длалъ Россинанта, потомъ снялъ оружіе Донъ- Кихота съ дуба, на которомъ оно вис?ло, какъ трофей и помогъ рыцарю над?тъ его. Увид?въ себя во всемъ блеск? своего боеваго наряда, Донъ-Кихотъ громко воскликнулъ: «теперь съ помощью Божіей, подадимъ сами помощь этой высокой дам?«. Между т?мъ цирюльникъ все еще стоялъ кол?нопреклоненный, съ трудомъ удерживаясь отъ см?ха и поддерживая бороду, которая своимъ паденіемъ могла разстроить все д?ло. Когда же Донъ-Кихотъ не только далъ нужное об?щаніе Дороте?, но уже отправился исполнять его, цирюльникъ всталъ наконецъ, взялъ принцессу тою рукою, которая не была у него занята бородой, и при помощи самаго рыцаря усадилъ ее на мула; посл? чего Донъ-Кихотъ с?дъ верхомъ на Россинанта, цирюльникъ устроился себ? на своемъ мул?, и только б?дный Санчо долженъ былъ путешествовать п?шкомъ, что заставило его еще разъ вздохнуть о своемъ потерянномъ осл?. На этотъ разъ онъ, впрочемъ легче переносилъ б?ду, ибо ему казалось, что господинъ его находится теперь на пряномъ пути къ императорскому трону; онъ нимало не сомн?вался, что Донъ-Кихотъ женится на принцесс? Микомиконъ и станетъ, на худой конецъ, царемъ микомиконскимъ; и если что печалило его теперь, такъ только то, что будущее царство его господина находится въ земл? черныхъ людей. Но пылкое воображеніе оруженосца вскор? ут?шило его и въ этомъ гор?: мн? то какая б?да, думалъ онъ, что у меня будутъ черные рабы; в?дь не забавляться же я стану съ ними, а переправлю ихъ въ Испанію, обм?няю зд?сь на чистыя денежки, куплю себ? на эти деньги какое- нибудь им?ньице, и беззаботно проведу въ немъ остатокъ дней моихъ. Что, въ самомъ д?л?, сл?пой я, или дуракъ, чтобы не съум?ть продать тысячъ тридцать или сорокъ рабовъ своихъ такъ же легко, какъ сжечь пукъ с?на. Маленькій я или великій, а только д?лишки свой съум?ю устроить, съум?ю обратить, въ своемъ карман?, этотъ черный народецъ въ б?лый или желтый, хотя бы онъ былъ черенъ какъ душа самаго чорта. Пусть мн? только дадутъ его, а тогда посмотримъ, таковскій ли я челов?къ, чтобы сид?ть розиня ротъ. Погруженный въ эти сладостныя мечтанія, Санчо отъ радости забывалъ неудобство путешествовать на своихъ двухъ ногахъ.
Карденіо и священникъ гляд?ли на всю эту сцену изъ-за хворостника, покрывавшаго горы, и не знали какъ бы имъ присоединиться къ лицамъ, сопровождавшимъ Донъ-Кихота. Вскор? однако находчивый священникъ, отыскалъ средство выпутаться изъ своего затруднительнаго положенія. При помощи находившихся въ футляр? его ножницъ, онъ ловко обр?залъ бороду Карденіо, накинулъ на него свою черную мантію и над?лъ свой черный колетъ, самъ оставшись въ одномъ камзол? и панталонахъ. Нарядъ этотъ до того изм?нилъ Карденіо, что онъ, кажется, самъ себя не узналъ бы, взглянувшись въ зеркало. Отправившись посл? того въ путь, онъ достигъ съ Карденіо большой дороги ран?е Донъ-Кихота и его спутниковъ, потому что хотя посл?дніе сначала значительно у?хали впередъ, но благодаря скаламъ и хворостнику, затруднявшимъ ихъ путешествіе, они не могли двигаться верхомъ такъ быстро, какъ п?шіе.
По выход? изъ горъ Карденіо и священникъ остановились, и когда посл?дній завид?лъ Донъ-Кихота, онъ началъ пристально всматриваться въ него, а потомъ какъ будто узнавши рыцаря, кинулся въ нему съ распростертыми объятіями, крича во всю глотку: «прив?тствую зеркало рыцарства, мужественнаго земляка моего Донъ-Кихота Ламанчскаго, цв?тъ изящества, помощь и защиту скорбящихъ и квинтессенцію странствующихъ рыцарей!» Говоря это онъ шелъ, обнявши л?вую ляжку Донъ-Кихота, который съ изумленіемъ слушалъ и гляд?лъ на священника, не зная кто это привязался къ нему? но, вгляд?вшись внимательно, онъ узналъ наконецъ своего друга лиценціата. Никакъ не ожидая встр?тить его въ такомъ м?ст?, Донъ-Кихотъ хот?лъ было сойти съ коня, но священникъ ни за что не согласился на это.
— Позвольте мн? распорядиться, господинъ лиценціантъ, какъ и знаю, говорилъ Донъ-Кихотъ; мн? не сл?дуетъ ?хать верхомъ въ то время, какъ ваше преподобіе идете п?шкомъ.
— Н?тъ, н?тъ, я ни за что на это не соглашусь, возражалъ священникъ; на кон? вы кидаетесь на встр?чу величайшимъ опасностямъ и совершаете чудесн?йшіе подвиги, какіе только вид?ло наше время; оставайтесь же ваше величіе, верхомъ; а мн?, недостойному священнику, позвольте пом?ститься на мул?, позади кого-нибудь изъ этихъ господъ, сопутствующихъ вашему величію; и я буду воображать, что путешествую на самомъ Пегас? или на той зебр?, на которой странствовалъ знаменитый мавръ Музаракъ, пребывающій понын? очарованнымъ въ Зулемской пещер?, близъ великаго города Комплуто.
— Я ув?ренъ, отв?чалъ Донъ-Кихотъ, что принцесса, во имя любви ко мн?, велитъ своему оруженосцу уступить вамъ м?сто на с?дл? своего мула, а самому пом?ститься сзади, если ужь суждено этому несчастному мулу везти на себ? двоихъ.
— Конечно, отв?чала принцесса; только приказывать этого моему оруженосцу не къ чему; онъ научился такой в?жливости и предупредительности при моемъ двор?, что ни за что не допуститъ духовную особу идти п?шкомъ, когда можетъ предложить ей ?хать верхомъ.
— Конечно не допущу, проговорилъ цирюльникъ, и въ ту же минуту, соскочивъ съ мула, предложилъ свое сид?нье священнику, принявшему это предложеніе безъ дальнихъ околичностей. Къ несчастію, мулъ этотъ былъ наемный, а сл?дственно съ норовомъ, такъ что когда цирюльникъ собирался с?сть на него сзади священника, онъ такъ брыкнулъ задними ногами, что еслибъ хватилъ ими не въ воздухъ, а въ голову или брюхо синьора Николая, то синьоръ этотъ, по всей в?роятности, проклялъ бы пришествіе въ міръ Донъ- Кихота. Не претерп?въ особеннаго вреда, онъ т?мъ не мен?е свалился на землю, порядкомъ ударился и что хуже всего, лишился бороды, отвязавшейся въ минуту его паденія. Очутившись безъ бороды, цирюльникъ закрылъ лицо руками и принялся вопить о томъ, будто проклятое животное разбило ему челюсти. Увид?въ отд?льно лежащую на земл? бороду оруженосца безъ куска кожи и капли крови, Донъ-Кихотъ съ удивленіемъ воскликнулъ: «вотъ чудо, у этого челов?ка бороду какъ будто мечомъ отс?кли, такъ удивительно оторвалась она».
Священникъ видя, что д?ло принимаетъ дурной оборотъ, посп?шилъ взять бороду и отнести ее цирюльнику, продолжавшему, лежа на земл?, глухо вопить. Прислонивъ въ себ? голову цирюльника, священникъ въ одну минуту привязалъ ему бороду, бормоча какія то непонятныя слова, полныя, какъ утверждалъ онъ, чудесной силы, помогавшей всякой бород? мгновенно приростать въ прежнему м?сту. И д?йствительно, когда онъ удалился отъ мнимаго оруженосца, то посл?дній казался такимъ же здоровымъ и
