— Видишь? Она жива, — сказал Дикен. — Так вот всегда и определяй. Если в сердцевине хоть немного сока и зелени найдется, значит, дерево живо. А когда в дереве совсем жизни не останется, оно целиком высыхает, и сломать его очень легко. От этого корня много новых побегов растет, — показал он на ростки рядом. — Если срезать все старые, как следует почистить вокруг…

Дикен умолк и, обведя мечтательным взором сад, добавил:

— Если нам с тобой хорошо потрудиться, тут к лету будет роз знаешь сколько!

Они пошли дальше. Вскоре девочка уже научилась сама распознавать живые розы и, обнаруживая здоровый побег или корень, приходила в бурный восторг. Потом они с Дикеном обновили садовые инструменты. Дикен взялся за лопату, а Мэри научил работать вилами, и она помогала ему рыхлить землю.

Они уже почти привели в порядок одну из самых крупных штамбовых роз в саду, когда, взглянув на площадку в нескольких метрах от них, Дикен прошептал с удивлением:

— А это, интересно, кто сделал?

Мэри подняла голову. Дикен показывал на клочок земли, который она выполола сама.

— Это я, — отозвалась девочка.

— А говорила, совсем ничего про сады не знаешь, — недоверчиво покосился на нее Дикен.

— Конечно, не знаю, — подтвердила Мэри. — Просто я эти ростки пожалела. Мне показалось, если вырвать траву вокруг них, им станет легче. А что, я неправильно сделала?

— Ты сделала как раз то, что надо, — улыбнулся Дикен. — Никакой садовник лучше бы не придумал. И как хорошо ты со всем этим справилась! Теперь твои ростки вытянутся не хуже, чем бобовый стебель Джека в сказке.

— Но я даже не знаю, какие тут будут цветы, — смущенно проговорила Мэри.

— Это совсем просто. Здесь вот жди крокусов, здесь — подснежников, а вот тут будут нарциссы, — поочередно указывая на ростки пальцем, принялся объяснять Дикен. — Когда они все зацветут, настанет такая красота, как из сказки.

Он тщательно обследовал еще несколько небольших площадок, над которыми потрудилась Мэри.

— Ну, ты молодец, — снова похвалил Дикен. — Прямо не понимаю, как девочка вроде тебя на такое осмелилась.

— Но я же стала теперь гораздо сильнее, — ответила Мэри. — Это раньше, в Индии, я ничего не делала и все-таки уставала. А теперь работаю тут и работаю и чувствую себя все лучше и лучше. А больше всего, когда я копаю, мне нравится запах земли.

— И хорошо, что нравится, — явно обрадовался Дикен. — Потому что запах земли тебе принесет много пользы. И запах растений тоже. Особенно когда их дождик умоет. Знала бы ты, как я это люблю, мисс Мэри! Я всегда стараюсь в дождь улизнуть на пустошь. Лягу там под кустом и слушаю, как капли шуршат в вереске. И запах там тогда — просто чудо. Матушка говорит, у меня в такие моменты даже ноздри дрожат, как у кролика.

— Но так же ведь простудиться можно, — забеспокоилась Мэри.

— Какое там, — беспечно махнул рукой мальчик. — Ни разу еще не болел. Может, потому, что никто надо мной не трясется. А может быть, как матушка говорит, за двенадцать лет жизни столько нанюхался разного полезного воздуха, что теперь никакой хвори меня не взять.

На протяжении всей этой беседы и он, и Мэри продолжали работать. Наконец Дикен воткнул в землю лопату и выпрямился.

— За сегодня мы все не переделаем, — солидно изрек он. — Тут еще знаешь сколько надо трудиться!

— Но ты ведь еще придешь мне помочь, правда, Дикен? — с надеждой поглядела на него Мэри. — Я буду стараться тебе помогать и всегда буду слушаться.

— Ладно, приду, если хочешь, — заверил Дикен. — Только тогда давай уж условимся: я буду приходить каждый день и в солнце, и в дождь. Потому что, если мы будем ждать для работы одной хорошей погоды, нам тут с тобой не управиться. А вообще-то, мисс Мэри, ни разу мне еще так интересно не становилось. Как ты меня сюда привела, я все думаю, сумеем мы или нет разбудить этот сад. И мне, признаться, охота, чтобы все у нас с тобой вышло.

— Вместе у нас, по-моему, выйдет, — уверенно прошептала Мэри. — Какой ты хороший, Дикен. Просто не знаю, что мне для тебя сделать.

— Зато я знаю, — засмеялся тихонько мальчик. — Ты для меня будешь побольше есть, наберешь еще больше здоровья, научишься разговаривать с Робином, и мы станем отлично проводить время.

Дикен медленно побрел по саду, вновь и вновь оглядывая деревья, кусты и поросшие плющом стены.

— Только давай тут не будем делать, как обычно садовники делают, — предложил он. — По-моему, у нас не должно быть все ровно подстрижено, и ровных дорожек тоже не надо. Смотри, как красиво тут ветви переплетаются.

— Конечно, Дикен, — немедленно согласилась Мэри. — Нам не надо тут никаких ровных дорожек и кустиков. Ведь это Таинственный сад. Нам надо только все так тут сделать, чтобы было побольше роз и других цветов.

— Верно, — кивнул мальчик.

И тут Мэри почувствовала, что никогда не забудет этого дня. Ведь именно сегодня ее сад впервые за десять лет начал жить. Когда же Дикен, походив немного между деревьями, решил, что сегодня, пожалуй, стоит расчистить площадку для семян, Мэри обрадовалась еще больше. Они снова принялись за работу. Внезапно девочке пришла на ум песенка, которую там, в Индии, сочинил этот противный Безил.