— И с чего это ты так розами увлеклась? — с подозрением покосился он на нее.

Мэри покраснела еще сильней.

— Мне хочется поиграть в свой сад, — переминаясь с ноги на ногу, выдавила она из себя. — Мне ведь совсем делать нечего и играть совсем не с кем.

— Тут ты права, — еще внимательней поглядел на свою собеседницу старый Бен.

Он ей явно сочувствовал, и Мэри, которая не была избалована вниманием близких, очень этому удивилась. Она не привыкла себя жалеть. Правда, раньше она часто злилась, когда уставала или когда видела неприятных людей. Но теперь раздражительность куда-то ушла, а усталости она, казалось, и вовсе не чувствует. И еще у нее появился Таинственный сад. Мэри не сомневалась: если она сумеет его сласти, он наверняка будет дарить ей радость.

Она еще минут десять подряд засыпала Бена Уэзерстаффа вопросами, а он отвечал в обычной своей ворчливой манере. И все-таки Мэри чувствовала, что сегодня его отношение к ней изменилось. Во-первых, он беседовал с ней даже с некоторым удовольствием, а во-вторых, совсем не старался сбежать. Мэри уже открыла рот, чтобы до завтра распрощаться с садовником, но тот вдруг снова заговорил о розах. И тогда она решила задать напоследок еще вопрос:

— Мистер Бен, вы и сейчас ходите навещать розы в тот сад?

— В этом году не пришлось, — нахмурился тот. — Ревматизм у меня разыгрался. — Внезапно губы старого Бена скривились, и он закричал: — Слушай-ка ты! Брось ко мне приставать со своими расспросами! У меня от твоего голоса в голове гудит. Давай-ка отсюда проваливай. У тебя что, дела своего нет?

Мэри в испуге попятилась. Садовник повернулся спиной и изо всех сил заработал лопатой. Оставаться тут дольше было бессмысленно, и Мэри вприпрыжку побежала к садам. На старого Бена она не обиделась. Пусть он себя ведет очень странно, но по-прежнему нравится ей. Она и дальше будет к нему ходить, потому что разговаривать с ним интересно. И знает он обо всех растениях и цветах на свете.

Размышляя о старом Бене, Мэри пробежала до конца всю дорожку вдоль ограды Таинственного сада. Дальше, за узкой калиткой, начинался парк. Мэри открыла калитку и вышла. Ей давно уже хотелось посмотреть, не водятся ли в парке Мисселтуэйт Мэнора кролики? Не успела она сделать и десяти шагов, как рядом послышался свист. «Что это может быть?» — заинтересовалась девочка. Оглядевшись, она почти сразу поняла, в чем дело. Недалеко от тропинки уселся под деревом мальчик. Он играл на самодельной дудочке, и никогда еще Мэри не слышала такой забавной мелодии. Впрочем, и мальчиков, подобных этому, Мэри тоже не приходилось встречать. На вид ему было лет двенадцать. Щеки его алели как мак, огромные голубые глаза занимали добрую треть лица. Ярко-рыжие пряди волос выбивались во все стороны из-под фуражки, а одежда, несмотря на явную бедность, была очень чистой.

Мальчик все играл и играл на дудочке. Вдруг по стволу дерева спустилась белка и замерла прямо над его головой. Приглядевшись, Мэри обнаружила и других «слушателей». Фазан подсматривал из-за куста, а у самых ног мальчика, втягивая воздух трепещущими ноздрями, сидели два кролика. Казалось, еще немного, и на звуки дудочки сбегутся все звери в парке.

Завидев Мэри, мальчик приветственно поднял руку.

— Только не шевелись, — велел он, и голос его прозвучал почти так же, как дудочка. — Иначе мне всех зверей распугаешь.

Мэри замерла на месте. Мальчик убрал в карман дудочку и начал медленно подниматься с земли. Мэри даже не представляла себе, что такое возможно. Мальчик будто вообще не двигался, и когда он все же встал на обе ноги, ей это показалось настоящим чудом.

Едва он выпрямился, белка вскарабкалась на вершину дерева, фазан укрылся в кустах, а кролики убежали. Однако, похоже, никому из зверей мальчик не внушал страха. Чувствовалось, что они укрылись где-то неподалеку и оттуда с интересом наблюдают за ним.

— Меня зовут Дикен, — представился мальчик. — А ты, наверное, мисс Мэри?

Мэри кивнула. Она не удивилась, что новый знакомый назвал себя Дикеном. Никем иным он просто и быть не мог. Она это сразу почувствовала, как только заметила его под деревом с дудочкой.

— А вставал я так медленно потому, что иначе звери бы испугались, — принялся объяснять Дикен. — Когда среди животных находишься, надо двигаться осторожней и говорить тихо.

Дикен улыбнулся, и, так как рот у него был довольно большой, улыбка получилась на пол-лица. Мэри сразу почувствовала себя с ним так, будто они были давно знакомы. И потому, не стесняясь, спросила:

— Ты получил от Марты письмо?

Дикен энергично закивал.

— С чего бы иначе я сюда к вам пожаловал? — Он наклонился, поднял с земли сверток и протянул девочке. — Тут тебе весь инвентарь для клумбы — лопата, грабли, вилы и тяпка. Я сам проверил, по-моему, отличного качества. Я тебе еще и садовый совок прикупил. Тоже, наверное, пригодится. И семян набрал достаточно. А продавщица к моему выбору добавила семена мака и голубого шорника.

— Покажи, покажи семена! — приблизилась Мэри вплотную к мальчику.

От Дикена пахло вереском, листьями и травой. Он словно был частью пустоши, и это еще больше расположило Мэри к нему.

— Садись сюда, — опустилась она на какое-то бревно, — и давай рассмотрим все, что ты мне принес.

Мальчик сел рядом с ней. Он извлек из кармана коричневый сверток и развернул. Там оказалось много пакетиков, и на каждом из них было изображено по какому-нибудь цветку.

— Резеды и мака я взял побольше, — объяснил Дикен. — Резеда так пахнет приятно. Где ее ни посадишь, непременно взойдет. И мак такой же. Только свистни — и цветы тут как тут. В этом-то и вся прелесть.

Дикен прислушался к звонким трелям, которые неслись из кустов.

— Ну и певец! — восхитился он. — Это малиновка. И она кого-то из нас зовет.

— А почему ты думаешь, что зовет? — спросила девочка.

— Знаю, — уверенно отозвался Дикен. — По голосу слышу. Эта птица зовет того, с кем знакома. И очень хочет покрасоваться. Да вон она в том кусте сидит.

— Это Робин, — разглядела малиновку Мэри. — Он — друг старого Бена Уэзерстаффа. И со мной теперь тоже немножко дружит.

— Ну! Говорил же, что он зовет, кого знает! — с торжеством произнес Дикен. — И он вроде сильно к тебе привязался. Сейчас он все сам мне расскажет.

С этими словами мальчик подкрался поближе к кусту и издал несколько трелей, которые было почти невозможно отличить от пения малиновки. Робин замер и внимательно выслушал. А когда Дикен умолк, отозвался еще более звонкой песней.

— Я был прав, — улыбнулся Дикен. — Он мне сказал, что очень любит тебя.

— Ну да? — обрадовалась девочка. — Ты ничего не путаешь, Дикен?

— Чего уж тут путать! — махнул рукой тот. — Подпустил бы он тебя так близко к себе, если бы относился плохо. Птицы вообще очень чуткие, а малиновки чутче всех. И в людях они хорошо разбираются. Слышишь, Робин снова заговорил. Он очень просит, чтобы ты на него обратила внимание.

Похоже, Робин именно этого и добивался. Он отпускал трели все звучнее и продолжительнее, а потом от нетерпения даже выглянул из куста.

— Неужели ты действительно понимаешь по-птичьи? — изумленно спросила Мэри у Дикена.

— Вроде бы так, — почесывая затылок, отозвался тот. — Я столько с ними со всеми вожусь там, на пустоши. И много раз видел, как птенцы из яиц вылупляются. И как после летать первый раз начинают. Мне иногда вообще кажется, будто я им родней прихожусь.

— Родней? — засмеялась Мэри.

— Ну да, — ответил ей широкой улыбкой Дикен. — На меня иногда вроде как что-то находит. То представляю, будто я птица, или, там, белка, или какое-нибудь насекомое…

Он вернулся к бревну и снова сел. Мэри пристроилась рядом.

— Слушай, а давай я тебе сам цветы посажу, — вдруг предложил мальчик. — Пойдем прямо сейчас в твой сад.

Мэри крепко вцепилась руками в колени и словно окаменела. «Что теперь делать? — в панике размышляла она. — Как я могу повести его в Таинственный сад?»

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату