Он посмотрел на меня с некоторым удивлением:

– Герои, конечно же! Все идут, естественно, сражаться с Сатаной.

Я повернулся к ровными красивым колоннам героев. Под ударами тяжелых сапог вздрагивало каменное плато. Герои шли гордо и смело, героические и мужественные, то ли римские легионы, то ли вермахт в первые годы побед.

– Они все… погибнут?

Куцелий даже отшатнулся:

– Как можно! Конечно же, победят! Как могут герои не победить?

Я спросил обалдело:

– Но Сатана… один! Как может каждый из них победить? Достаточно, чтобы победил один герой, остальным же лапу сосать…

– Не совсем так, – объяснил молодой маг кисло. – Каждый из них побеждает в своем мире. Своей реальности. Ну… как бы вам это показать…

Он напрягся, жилы на лбу и висках вздулись, потом побагровела шея, поверх тумана легли блистающие блики. Всмотревшись, я увидел странные изображения, что накладывались одно на другое, просвечивали, проступали яснее и яснее. Я рассмотрел как красавец-герой бесстрашно рубит огромного тупого Сатану красивым огненным мечом, а в соседнем плане красавец-герой рубит Сатану топором, чуть дальше красавец-герой скандинавского типа вбивает Сатану по уши в землю огромной огненной булавой, его движения иногда накладываются на движения красавца-героя украинского типа, но в немецких доспехах, который кромсал Сатану огромным загнутым мечом, похожим на ятаган. За его спиной, как и за спинами всех других красавцев-героев, прятались испуганные голые красавицы… нет, не совсем голые, но в достаточной мере обнаженные, все прелести наружу, есть из-за чего герою драться, а Сатане не уступать…

Были реальности, где красавец-герой и красавица-героиня совместно жутко кромсали жутко ревущего Сатану плечом к плечу, причем женское плечо было на уровне мужского. Иногда нелепого вида мечами, все в шипах и крюках, иногда били противника руками-ногами-локтями-коленями в стиле сунь-хунь-в-чай. В самых свежих реальностях, судя по яркости красок, огромного Сатану кромсала, колола и лупила уже красавица-героиня, а обнаженный или полуобнаженный мужчинка… ну, не прятался пока еще за ее спиной, но играл чисто вспомогательную роль: неумело тыкал копьем в бока Сатаны, пока тот шатался и обиженно ревел от страшных сокрушающих ударов красавицы-героини с горящими глазами и развевающимися по ветру волосами.

Я зябко содрогнулся. Что-то не так, но додумать не успел, я вообще не привык думать в наше прекрасное время телевидения, газет, Интернета, когда полная свобода мнений, никаких запретов, бери и выбирай любую точку зрения, совсем ни к чему самому напрягать мозги… но Куцелий уже торопливо шел обратно, я догнал, мы отыскали параллельный ход, там тоже шли герои, еще более суровые и мужественные, уже в полных доспехах и с головы до ног в регалиях власти, на суровых и по-мужски красивых лицах белели шрамы старых битв, подвигов и сражений. Эти шрамы их нисколько не портили, а лишь подчеркивали суровую мужскую красоту.

– Тоже герои? – спросил я враждебно. – Эти выглядят несколько продвинутыми. Апгрейденными, если говорить простым языком.

Куцелий пробормотал:

– Да, это настоящие герои… Они уже у власти. Короли, вожди, герцоги, бароны… Но получили власть не по праву наследства или выборов, а по праву меча…

– Мерзавцы, – вырвалось у меня.

Куцелий посмотрел удивленно:

– Ну, это вы загнули… Кто же об этом думает, если меч у него самого? Это если бы у другого, то сразу бы пошли вопли о нарушении прав, диктате меднолобых… а так сила есть – ума не надо. А если к силе еще и меч, желательно – волшебный, но не только мозг ни к чему, а и мозжечок лишний…

Он потрогал завитушки на стене, навалился. В сером сплошном камне наметилась щель. Я помог, упершись поверх плеча молодого мага. Каменная плита подалась легко. Из темноты пахнуло затхлым воздухом, в глубине вспыхнул оранжевый свет.

Куцелий шагнул, не пригибаясь, а мне пришлось втягивать голову в плечи. Каменный потолок высекли наспех, зубцы торчат острые, как лезвия каменных топоров. За спиной заскрипело, словно мельничный жернов растирал вместе с зерном и мелкую гальку. Широкая плита неспешно встала на место, явно коронованные герои с длинными мечами и широкими мордами будут идти еще долго, Куцелий эти окрестности знает.

Он направился к маленькой крохотной двери, в которую даже ему самому пришлось бы входить, согнувшись в три погибели. Я смолчал, но, когда молодой маг пинком распахнул дверь, та завизжала несмазанными петлями и отворилась в такую пугающую тьму, что я не выдержал:

– Не ошибся? Этот курятник…

Куцелий исчез в темном провале. Там вспыхнул свет, я услышал сдавленный голос:

– Этот курятник есть оружейная. Черт, сколько паутины! Что они тут жрут? Ни мух, ни воробьев… Заходи, герой!

Я с опаской заглянул в каморку:

– А что, и воробьев едят?

– Бывает, что и сову или сыча, – ответил Куцелий равнодушно. – По ночам они, знаете ли, тоже… Как вам это оружие?

На противоположной стене, что в двух шагах, висели на деревянных кольях пара грубо обтесанных палиц, короткий лук со стрелами, простой, деревенский, в углу пучок копий, в другом – рогатины, на полу под слоем пыли пытался спрятаться от нас молот с укороченной ручкой.

– И это все? – осведомился я угрюмо.