подумать только, растягивался на месяцы!.. И все ради каких-то долей минуты! Да и то, чаще всего потом отплевываешься: зачем я это делал? Поэтому, понятно, сперва сократили до пары дней, потом – часов, а теперь даже имя спрашивают потом… после. Да и то не всегда.

Мне почему-то захотелось возразить: и потому что зеленомордый, а тоже крякает, и потому что упрощение сложного ритуала… который и мне самому не ндравится!.. сразу к финальным долям минуты уж слишком по-орковски. Ну, не месяцы, как в эпоху Людовиков, а хотя бы полчасика надо то да се, пятое- десятое, собаки вон и то сперва играют, ушки друг другу лижут…

– Все вы зеленомордые, – возразил я. – И королева ваша. И ее дочка, и собака. Не все лучше, что проще! Как там в детской песенке: подумайте, простому муравью вдруг захотелось в ноженьки валиться, поверить в очарованность свою… Если муравью, который это… ну, без ритуалов, то я ж и вовсе человек… вроде бы.

Непонятно, почему именно я запнулся, но глаза орка как раз после этих слов блеснули, он взглянул в мое лицо пристально, будто хотел там что-то прочесть. Из-за моего плеча появились женские руки, поставили на стол тяжелый кувшин с раздутыми боками.

Я поблагодарил кивком, ноздри жадно раздувались, запах сладкого вина кружил голову. Орк ел красиво и благовоспитанно, только что мизинец не оттопыривал, ножом и вилкой пользовался виртуозно, с чем у меня и раньше возникали затруднения, а уж в варварской шкуре я и вовсе привык хватать мясо обеими руками, пожирать с довольным рычанием, кости швырять на пол, где исчезали в собачьей пасти раньше, чем упадут наземь.

Нахмурившись, я взял двузубую вилку в левую, нож в правую и, внутренне собравшись, однако на широкой варварской морде сохраняя беспечное выражение, начал отделять ровный ломтик, делая вид, что самодовольно осматриваю веселящихся гостей, а сам уголком глаза наблюдал, ровно ли режу.

Орк изящно и красиво наполнил свой кубок, одна кустистая бровь приподнялась, я кивнул, гордясь тем, что понял и что отрезал ровно и красиво. Он приподнял кувшин, багровая струя цвета заходящего солнца пошла геометрически безукоризненной дугой в мою кружку. Все это время он наблюдал за моим лицом, а струя падала, как виртуальная, не касаясь стенок. Я так же чинно поднес кусок мяса ко рту, снял губами, принялся отрезать другой, такой же крохотный, а когда темно-красная поверхность начала подниматься к краям, кивнул с видом вежливой благодарности.

Орк тут же приподнял носик кувшина, не обронив ни капли на стол… скотина, проливать вино на столешницу, на грудь и вообще переливать через края – это знак воздаяния богам, это жертва предкам. Ни хрена не понимают, дикари зеленомордые, но вслух я сказал только:

– Прекрасное вино!

– Фалернское, – ответил орк вежливо, – судя по букету, из винограда, что произрастает на южном склоне горы Этна. Тамошние лавовые поля придают своеобразный привкус всему гербарию, что там эндемичит или не эндемичит… Не находите?

Я осушил содержимое кубка так, словно там было легкое пивко, ответил в такой же легкой манере:

– Пока не нашел.

Теперь он улыбнулся, поняв намек, его зеленые пальцы умело сомкнулись на рукояти кувшина. Когда пенистая поверхность поднялась к краям, я поблагодарил кивком, подумав, что в следующий надо самому налить этому зеленорылому. Хоть и орк, но вежливым надо быть хоть с орком, хоть… хоть с кем. Чехов говорил, что совестливому человеку бывает стыдно даже перед собакой, и хотя я не очень совестливый, но, если мне кто-то наступит на ногу, я должен ответить тем же, а если кто-то сделает добро… или хотя бы что-то просто приятное, тут же чувствую позыв дать сдачи.

– И что теперь? – поинтересовался орк. – Последний квест?

– Последний, – подтвердил я.

– С самими силами Тьмы, – сказал орк утвердительно. – С самим Князем Зла… Повелителем, явившимся из Сумеречной Зоны… Что ж, за твои победы, герой! За настоящие победы.

Мы сдвинули чаши. А потом еще и еще. Я наконец сказал небрежно:

– Не предательство ли это интересов орков? Ну, желать мне победы? Все-таки орки больше преуспели в разрушении…

Орк слегка улыбнулся:

– Но чтобы успешно разрушать, нам пришлось создать осадные орудия, развивать науку и военную стратегию… А чтобы содержать армию, пришлось улучшить ирригацию, скотоводство, проводить каналы, развивать добычу хромистых руд, пробовать молибденовые добавки… Дабы поднять дух войска, пришлось развивать поэзию, музыку, ораторское искусство, живопись… Наш народ шагает по дороге прогресса быстро! Мы везде жадно ищем знания. Разве это плохо?

Я спросил настороженно:

– Не лучше ли искать знания в башне магов, чем за столом, залитым пивом, в загородной корчме?

Он ответил с крохотной заминкой, но я ее заметил и еще больше насторожился:

– Башня магов… это одно. Там все понятно. А вот корчма…

– Что корчма?

– Это черная дыра, – ответил он непонятно.

– Дыра?

– Черная, – повторил он. – Куда утекает энергия. Здесь все пронизано такой мощью, что небесные сферы трещат… но это заметно немногим. Здесь творится непонятное! Мне кажется, здесь рождается в муках новый мир, который будет…

Я сказал скептически:

– Я видел, как высасывают из пальца новые миры.