взгляды встретились, и Квас понял, что не один он здесь такой чувствительный. Повар тяжело вздохнул, прикуривая от квасовской сигареты. Квас посмотрел, что происходит в вагоне. Бритые затылки белели вокруг облезлой кроличьей ушанки. Это был какой-то дед, над ним стояли Роммель и Сергей, известные любители погрузить уважаемую публику насчет национал-социализма. Судя по жестам, они именно этим сейчас и занимались. Видать, дед от скуки решил заговорить с молодежью, и не прошло и трех минут, как он уже был втянут в дискуссию.

— Хорошая девушка, — тоскливо сказал вдруг Повар.

— Старуха, — цинично откликнулся Квас, но сердце екнуло. Он был явно неискренен, и Повар это почувствовал.

— Ля-ля, Митяй, не пизди. Тебе она тоже понравилась. По глазам вижу.

— Вернемся?

Повар не успел ответить, как в тамбур ввалилась вся компания.

— Пошли обратно. Не топят ни хера, с-сволочи. Квас и Повар переглянулись.

— А-а, уже втрескались! Ню-ню.

— Ладно, заткнись.

— Мужики, вы смотрите за ними! Ежели начнуть убивать друг друга, то вы, это, не дайте пропасть соратникам.

— Помните, как у Зощенко? «А только надо сказать, промеж них не было расовой борьбы. И тоже не наблюдалось идеологического расхождения. Они оба-два были истинно славянского происхождения. А просто они, скажем грубо, не поделили между собой бабу! Это ж прямо анекдот».

— Ты чего, Роммель, по памяти, что ли, шпаришь?

— Ну да. Я вообще Зощенко люблю. У него там открывай любой рассказ и цитируй на выбор. «Вы видали наглые речи!»

— Чо это за рассказ, где про бабу?

— Ну, там, короче, из-за бабы подрались водолаз, такой бугай вроде Бабса, и этот, студентик такой, — Роммель втянул щеки и выпучил глаза, а указательными и большими пальцами рук изобразил очки у глаз. — Короче, баба сначала с водолазом гуляла, а потом — к студенту. Ну, водолаз давай до него докапываться. Ну, довел его в конце концов, студент ему раз в бубен. Короче, как только студент видел водолаза, он бил ему в морду. Водолаз каждый раз его метелил чуть не до смерти, а студент отлежится, найдет водолаза и опять — ба-бах ему в морду. И победил же в конце концов! Мораль такая, что сила силой, а дух сильнее всего. Да ты чего, Зощенко читать надо.

— А чего вы там деда грузили?

— Он, короче, подходит, говорит, вы чего, из партии лысых?

— Хоп-па… И чего?

— Да так, побазарили…

— Он воевал…

Когда они проходили вагоны, Квас и Повар оглядывались. Девушки не было. Наверное, сошла. Но нет. Бог оказался милостив к двум влюбленным друзьям-соперникам. Они вошли в вагон и увидели, что девушка была уже не одна. Ей составляли компанию двое хорошо поддатых граждан, причем когда скины зашли в вагон, один из граждан схватил ее за шею и игриво сказал:

— Девушка, а почему и нет?

— Во, доездилась… — начал было Боксер, но тут Квас и Повар растолкали своих и наперегонки бросились вперед. Остальные ринулись за ними. Стычка с двумя алкашами на фоне остальных их акций отличалась похвальной гуманностью. После того как Квас первому впечатал зуботычину, а Повар так же врезал второму, им просто посоветовали вываливаться на ближайшей станции и все. Ну, может, еще и имела место пара пинков и затрещин, но это было уже в тамбуре, когда Квас и Повар, выпятив грудь, выпендривались перед девушкой.

Остальные вернулись в вагон и расселись вокруг спасенной. По правде сказать, она на своих спасителей тоже смотрела с некоторым страхом. И это понятно — пропаганда в СМИ, да и особо мирно, прямо скажем, они не выглядели.

— Мы очень благодарны вам, — сказал, выпятив грудь колесом, Роммель, — за то, что благодаря вам мы выступили в амплуа, о котором можно только мечтать — в амплуа воинов-защитников слабой девушки от вооруженных… ну, не очень вооруженных негодяев. Все-таки здорово получилось, мы вовремя появились.

— Спасибо, ребят.

— Да не за что. Только не стоит одной ездить так поздно, ладно?

Девушка разом помрачнела и отвернулась к окну. Неловкая тишина длилась несколько минут. Повар и Квас переглядывались. Наконец девушка резко обернулась, сверкнув прической, и попросила сигарету. Повар, победно взглянув на Кваса, несколько раз беспомощно хлопнувшего себя по карманам, протянул ей «Золотую Яву». Девушка поблагодарила, взяла сигарету и пошла в тамбур. Квас заметил, что у нее какая-то странноватая походка. Квас наконец-то нащупал сигареты, сдерживался минуту, а потом резко вскочил и пошел следом. Сзади кто-то тихо присвистнул, а Бабе с добродушной улыбкой похлопал разинувшего рот Повара по бритой макушке.

Квас хотел придать себе бравый вид, но этого не получилось, и в тамбур вошел он как-то робко. Она курила, глядя в окно.

— Примешь меня в компанию?

— Хм… проходи.

Квас подошел ближе. Помолчали. Девушка хищно затягивалась, изредка поглядывая на него. Квас тоже осторожно приглядывлся, но тогда, когда она, отвернувшись, выдувала дым на оконное стекло.

Все же пару раз взгляды их встретились.

— И что ты молчишь? Как тебя зовут?

— Квас. — Как?

— М-м-м… Митя.

— А меня Инна.

— Очень приятно.

— Взаимно. Спасибо еще раз, я уж не знала, чего думать. Эти два козла пристали всерьез.

— Да ну, что ты… — помялся Квас.

Инна с интересом посмотрела на этого Митю. Перед ней стоял вполне здоровый молодой парень, в камуфляжных штанах, бомбере с нашивкой на левом рукаве.

Голова была выбрита, а шея замотана белым тонким шарфом. Он сильно смущался, и по его взглядам Инна поняла, что запала ему в сердце. Квас видел перед собой невысокую изящную девушку с темно- каштановыми волосами до плеч и такими же светло-карими глазами, как у него самого. Инна теперь уже грациозно затягивалась «Явой». «Светская львица, черт подери», — взволнованно подумал Квас. На Наташу он привык смотреть сверху вниз, а на такую с удовольствием смотрел бы снизу вверх.

— Сколько тебе лет? — спросила Инна достаточно властно, видно, уже поняла смятение внутри этого парня.

— Мне? Девятнадцать.

Она усмехнулась и замолчала.

— Что тут смешного?

— Ты что, обиделся? Брось. Расскажи лучше, почему вы все лысые?

— Мы это… скины. — Кто?

— Скинхеды. Ну, бритоголовые…

— А-а… Тут про вас передачу показывали…

— Было дело…

— Интересно так… — сказала Инна скорее сама себе и с улыбкой выдула дым вверх. — Вот, обсуждали тут на работе, а теперь с живым разговариваю…

Квас надулся.

— Что ты, Мить, — она потрепала его по лысой голове. Ну, тут уж Квас не выдержал. Он резко откинул голову и вдруг быстро поцеловал ей ладонь. От прикосновения к ее руке его чуть прямо в тамбуре