Тебе до слуха этот звук дойдет.
И ты увидишь — люди там сидят,
Спиною опираясь о каменья'.
Людей, одетых в мантии простые;
Был цвета камня этот их наряд.
«Моли о нас!» Так призван был с мольбой
И Михаил, и Петр, и все святые.
Жестокосердый, кто бы не смутился
Тем, что предстало вскоре предо мной;
И видеть мог подробно их дела,
Я тяжкой скорбью сквозь глаза излился.
Они плечом друг друга подпирают,
А вместе подпирает всех скала.
У церкви, в дни прощения грехов,
И друг на друга голову склоняют,
Подвигнутый не только звуком слова,
Но видом, вопиющим громче слов.
Так и от этих душ, сидящих там,
Небесный свет себя замкнул сурово:
Зашиты веки, как для прирученья
Их зашивают диким ястребам.
Пройдя невидимым и видя их,
И оглянулся, алча наставленья.
И так сказал, не требуя вопроса:
«Спроси, в словах коротких и живых!»
Тем краем, где нетрудно, оступясь,
Упасть с неогражденного утеса.
Сидели тени, и по лицам влага
Сквозь страшный шов у них волной лилась.
'О вы, чей взор увидит свет высот
И кто другого не желает блага,
Мрачащий вашу совесть, и сияя,
Над нею память вновь да потечет!
Латинская душа, я был бы рад
И мог бы ей быть в помощь, это зная'.
Ты разумел — душа, что обитала
Пришелицей в Италии, мой брат'.
Чем стали я и мудрый мой певец;
В ту сторону подвинувшись сначала,
Того, кто ждал. Как я его заметил?
Он поднял подбородок, как слепец.
Откуда ты иль как зовут тебя,
Когда ты тот, кто мне сейчас ответил?'
Как эти все, что жизнь свою пятнали,
Зову, чтоб Вечный нам явил себя.
Сапия,710 меньше радовалась я
Своим удачам, чем чужой печали.
И был ли кто безумен в большей доле,
Уже склонясь к закату бытия.