Лань со стрелой в шее грозила уйти от погони. Молодая всадница пришпорила коня и вытащила нож. Конь догнал ослабевшее животное, и всадница ловко извернулась и всадила нож меж лопаток. Лань споткнулась, упала на колени и взглянула на всадницу. Сколько боли было в ее глазах!

Всадница вдруг резко дернула за узду и хлестнула коня. Он мчался, разрывая кусты, прыгая через весенние промывы. А она все нахлестывала и нахлестывала его, стараясь избавиться от стоявших перед ней укором наполненных болью глаз. И только наткнувшись на какой-то ручей, она остановила коня. Хозяйка и животное с жадностью стали пить. Когда напились, она тут же у ручья сняла шапочку. И на плечи упал водопад волос, закрыв ее спину. Сняв безрукавку, девушка бросила ее на траву и растянулась на ней.

Было тихо. Только ручеек напевал свою вечную звенящую песенку, да вершины вековых деревьев иногда переговаривались меж собой. Иногда в эту идиллию врывалось птичье щебетанье. Потом все смолкало. Даже, казалось, замолкал и ручей. В одно из таких мгновений ей вдруг послышался какой-то звук. Это показалось ей странным: кто может быть здесь, в этом глухом месте? Она прислушалась. Но он больше не повторился. «Показалось», – подумала она и залюбовалась птахой, которая прыгала по веткам и ловко ловила насекомых.

Но звук этот неожиданно повторился, заставив ее привстать и прислушаться. Звук стал повторяться. Она пожалела, что оставила нож, но решила идти на звук. Когда подошла ближе, поняла, что это чей-то стон. Пригнувшись и осторожно отводя ветки, она подкрадывалась все ближе и ближе. Стон совсем рядом. Раздвинув кусты, она увидела на небольшой поляне человека. Он лежал к ней спиной, его бок был в крови.

Агнесса смело шагнула вперед. Зайдя к раненому спереди, она присела на четвереньки и потрепала его за плечо. Он никак не отреагировал. Тогда она попыталась взглянуть на его лицо. Несмотря на то, что оно было обросшим, как у старика, молодых черт нельзя было не заметить. Девушка покачала головой: «Что же делать?» Одной ей его не поднять. Она добежала до ручья и привела коня.

– Ну, вставай, вставай, – трясла она раненого за плечо.

Но в ответ раздался только стон. От отчаяния у нее на глазах показались слезы. Ничего не оставалось, как мчаться в замок и привести людей. Лекаря в первую очередь. Как она ни торопила людей, до места они добрались только к вечеру.

Он лежал тихо, не подавая признаков жизни. Лекарь опустился на колени и стал его ощупывать.

– Жив? – испуганным голосом спросила Агнесса, когда лекарь поднялся на ноги.

– Жив, но его надо поскорее в замок.

В замок добрались только ночью.

– Куда его? – спросили слуги.

– В мою спальню.

Это было единственное помещение, где, не теряя времени, можно было приняться за лечение.

– Теплую воду, чистое полотенце, – командовал лекарь, когда раненого положили на кровать.

Он долго осматривал рану. Иногда раненый издавал слабый стон.

– Похоже, жизненные органы не повреждены, – выпрямляясь, сказал лекарь и добавил: – я пойду к себе, приготовлю лекарство, а вы, – он обратился к Агнессе, – прикажите сделать куриный отвар. Да пожирнее, – добавил он.

Лекарь вернулся с мазями, в бутылочках – какие-то лекарства. Обмазал рану, наложил пластырь. С помощью Агнессы перебинтовал раненого. Затем, с усилием открыв ему рот, залил лекарства.

– Он будет долго спать. Когда проснется, дайте теплого бульона. А завтра…

– Уже сегодня, – поправила Агнесса лекаря.

– Да, – он поглядел на темное окно, – вы правы. Поутру я приду вновь.

Он поцеловал на прощание ее руку, поклонился и удалился к себе.

Агнесса еще долго сидела у постели раненого, прислушиваясь к его дыханию. После лекарств оно стало ровнее, хрипы почти исчезли. Успокоившись за раненого, Агнесса пошла в материнскую комнату. Но, выйдя в коридор, увидела одного из слуг. Он что-то держал в руках.

– Тебе что надо? – спросила она.

– Смотрите, госпожа, – с испугом сказал он, показывая рыцарский плащ, залитый кровью.

– Где ты его нашел? – спросила она, о чем-то догадываясь.

– Он лежал в кустах, недалеко от раненого.

– Выстирай и высуши, – приказала она.

Как и сказал лекарь, раненый спал долго. Только к вечеру следующего дня он открыл глаза. На него смотрели прекрасные голубые глаза, полные жалости, сострадания, участия.

– Настенька, – еле шевеля губами, произнес раненый.

И, как показалось Агнессе, он улыбнулся.

– Что ты сказал? – раздался бархатный, нежный голосок.

Да, он прекрасен. Но…

– Неет! – послышалось его разочарованное восклицание.

И он зашевелился, пытаясь подняться.

– Вам нельзя! – предупредила она и нежно придержала его за плечо.

Вошел лекарь.

– Я вижу, больной, то бишь раненый, уже делает попытку подняться? Рано, голубок, очень рано. Дай-ка, я тебя осмотрю.

После осмотра и соответствующих процедур, собрав и уложив все свои принадлежности, он сказал:

– Ну, вот, сеньорита, все идет хорошо. Скоро он попросит есть, а это значит, что молодой, могучий организм победил. С чем я вас и поздравляю. Да, – уже у порога, повернувшись, произнес он, – утром у меня был какой-то человек в белом плаще, расспрашивал про… – и он кивнул на раненого, – оказывается… он преступник.

Агнесса испуганно произнесла:

– Преступник?!

– Да, да, так он его охарактеризовал. Он спросил меня, знаю ли я, где он.

– Что вы сказали? – быстро спросила она.

– Я ответил, что не видел. Так что вы меня не выдавайте! А преступник он или нет… – он пожал плечами, – и они не ангелы, хочу вас заверить. До утра.

– До утра, – как-то машинально, о чем-то думая, ответила девушка.

Когда лекарь ушел, она, опершись коленями о кровать, долго смотрела на лицо раненого. И какое-то внутреннее чутье подсказало ей: «Нет, не может того быть». Сообщение лекаря навело ее на мысль, что его разыскивают. Она тут же отдала команду дворне, чтобы все отвечали, что у них никого нет. Предупреждение было сделано вовремя.

На следующее утро во двор замка въехал отряд рыцарей. Один из них спешился и направился к главному зданию. Он остановил первого попавшегося ему слугу и спросил, есть ли в доме раненый. Слуга, помня предупреждение хозяйки, ответил:

– Никого, господин.

Рыцарь постоял, потоптался на месте и вернулся к своим. Они о чем-то посовещались. Потом рыцарь сел на коня, и отряд удалился.

После происшествия в кабинете магистр быстро пришел в себя. Со шпагой в руке он ворвался в зал. Но было уже поздно. Раймунда там не оказалось. На полу валялись стонавшие раненые. Магистр ринулся в коридор, но споткнулся еще об одно тело. Это был Зедор. Когда магистр попробовал было его поднять, он воскликнул:

– Оставьте меня, ваша честь, у меня сломана ключица. Но я ранил, ранил его! – в голосе было торжество.

– Крестом, – съехидничал подошедший барон.

– Кинжалом, – зло ответил епископ.

– О, он, наверное, у вас крестообразный! – воскликнул барон.

И хотел еще что-то добавить, но закрыл рот при виде грозного взгляда магистра.

Поняв, что беглеца и след простыл, магистр вернулся в кабинет. Раненых убрали.

– Так, – с грохотом бросив шпагу на стол, произнес он, – мы все получили хороший урок. Но мы должны