Люк понял намек.
– Правильно, – произнес он. – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – сказала она. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Мара закрыла глаза, поудобнее положила голову на подушку и открылась Силе. В конце концов, Люк же принял ее, несмотря на ее темное прошлое. Если ему это удалось, то получится и у нее самой.
Дыхание Мары замедлилось, чувства улеглись. Она погрузилась в лечебный транс. Люк с любовью смотрел, как она затихает, затем мягко отпустил ее руку и отвернулся к переборке. День был длинным и суматошным, а ему надо залечить свои ожоги. И сейчас самое время этим заняться.
Но спокойствие и сосредоточенность, необходимые для лечебного транса, никак не приходили. На корабле что-то происходило, что-то неясное и недоброе. Кто-то на борту – может быть, даже не один – направлялся к 'Сверхдальнему перелету' вовсе не из чувства долга или раскаяния.
Люк неуютно поворочался под тяжелыми одеялами. Но если уж быть до конца откровенным, разве у него самого не было для прибытия сюда собственных скрытых мотивов?
Конечно же, были. 'Сверхдальний перелет' засвидетельствовал последние, бурные дни Старой Республики; его существование и хранившиеся на нем записи позволяли заполнить некоторые пробелы в истории того периода. Но, что еще важнее, – они позволяли подробнее рассмотреть образ мыслей последнего поколения джедаев и организацию Ордена. Бортовые записи могли помочь заполнить пробелы и в его собственных знаниях и понятиях, показать, что он делает правильно.
А главное – что делает
Он поморщился. Люк Скайуокер, мастер-джедай.
Как его угораздило оказаться на этой должности? Как случилось, что он взвалил на себя ответственность за воссоздание того, что другие поколения пестовали веками?
Да просто больше было
Он изо всех сил старался выполнить наказ Йоды. Но иногда – слишком часто – этих самых сил оказывалось недостаточно.
Уроки Йоды помогли, но их было мало. Помог голокрон, но и его было недостаточно. Лея и Мара помогали советом и напутствием, но все равно чего-то не хватало.
Может быть, помогут какие-то артефакты, уцелевшие на борту 'Сверхдальнего перелета'? Люк этого не знал. Если честно, он и сам боялся это выяснить.
Но все равно собирался их искать, потому что
Кто знает… Может быть, на борту найдется нечто такое, что раз и навсегда внесет ясность в вопросы джедайской этики брака. Указание на разногласия мастеров-джедаев по этой проблеме. Или, быть может, свидетельство того, что весь Орден придерживался неверного суждения, запрещая джедаям вступать в брак…
Однако он не узнает ответа до тех пор, пока они не окажутся на месте. При этом желательно оказаться там в добром здравии. Люк глубоко вздохнул, отогнал от себя сомнения и волнения и открылся Силе.
Шум и суета в коридорах уже затихли, когда Дин Джинзлер отложил инфопланшет и стал готовиться ко сну. День выдался длинным и странным – много незнакомых людей, непонятных событий. Он, как это часто бывает в зрелые годы, устал.
И в то же время на утомление накладывалось возбуждение. Возбуждение и неясный трепет.
'Сверхдальний перелет'. Почти через полвека он, наконец, увидит грандиозный и таинственный корабль, на котором Лорана покинула Республику. Он будет стоять там, где стояла она, видеть то, что видела она. Если повезет, он уловит эхо тех мыслей и целей, которые захватили ее воображение и которым она посвятила свою жизнь.
И он увидит место, где ее раньше срока настигла смерть.
Умываясь и чистя зубы, он глядел на свое отражение в зеркале. За морщинами проглядывало напоминание о молодом человеке, который высмеивал и презирал Лорану долгие годы – и который с нею даже толком не попрощался. На него смотрели серые глаза… Ее глаза тоже были серыми? Он уже не помнил. Помнил только, что в них не было присущих ему самому холода и жестокости. Напротив, ее взгляд был живым и полным сострадания, душевной теплоты. Даже по отношению к нему – не заслуживавшему никакого сочувствия. Кажется, тогда вокруг его губ не было суровых морщин…
Или было? Он уже давно носил тихую горечь в своем сердце.
Примерно как та молодая женщина, которую он встретил этим днем, внезапно пришло на ум, – Мара Джейд-Скайуокер. Ее тоже терзали какие-то застарелые горько-сладкие воспоминания. И несмотря на то, что в последнее время ее жизнь явно пошла на поправку – это он сумел прочитать в ее глазах – Дину было ясно: некоторые воспоминания померкнут еще нескоро.
А какие-то – вообще никогда не пропадают, как бы этого ни хотелось. И сам он был тому живым подтверждением.
Закончив умываться, Джинзлер вернулся в спальню. Похоже, именно Мара, несмотря на все следы суровости и цинизма на своем лице, приняла окончательное решение не выдавать его Формби.
От этой мысли он занервничал. Джинзлер уже давно не признавал сострадания, а сострадание, исходившее от джедая, казалось ему еще более зловещим. Джедаи, если верить старым россказням и новореспубликанской пропаганде, умели определять характер и помыслы людей одним взглядом. Но могут ли они читать мысли и намерения? И если да, что же конкретно прочла в его мыслях Мара?
Джинзлер фыркнул. Что за глупости! Во имя всех жукоедов Внешнего кольца, как ей прочитать его чувства, если даже он сам не может в них толком разобраться?
Ответа не находилось. Может быть, она сделает это за него – если сильно попросить.
А возможно, она просто решит, что не стоит оказывать ему честь своим милосердием, и все-таки выдаст его Формби.
Нет. Жребий брошен, осталось только пройти весь путь до конца. Что до джедаев – будет лучше держаться подальше от них обоих.
Выключив свет, он лег в кровать. И постарался отогнать воспоминания, чтобы наконец уснуть.
Следующие два дня прошли спокойно. Люк проводил много времени с джерунами, погрузившись в изучение списков республиканских планет и терпеливо выдерживая утомительную смесь их почти религиозного поклонения и желания угодить. В процессе поиска планеты он пытался выяснить какие-либо детали их встречи со 'Сверхдальним перелетом', но истории джерунов выглядели очень запутанными и почти мифическими, так что вскоре Люк прекратил бесполезные расспросы. Разумеется, из этих джерунов никто при встрече со 'Сверхдальним' не присутствовал, а те, кто им об этом рассказывал, не особенно упирали на точность.
В эти дни они с Марой виделись нечасто – как правило, только за столом во время еды и по вечерам. Однако в деле сбора информации, по сравнению с ним самим, она добилась гораздо больших успехов. С
