– Как ты узнал?

– Благодари Моро, он все еще готов тебе голову оторвать, но посылку твою получил.

– Кенига?

– Правильно. Смешно, но на этого прелата есть досье в Сюрте.

– Как на нациста?

– Нет, из-за пристрастия к мальчикам из церковного хора. Зарегистрировано пять анонимных жалоб.

– А с квартирой что?

– Клод установил имя владельца дома, дальше все просто. Кто захочет связываться с агентством, которое может наслать на них налоговые службы и отделы здравоохранения?

– Стэнли, ты просто чудо.

– Не я, это все Моро. Однако есть уговор – ты должен извиниться перед его людьми, купить им очень дорогие подарки и угостить очень-очень дорогим обедом в «Тур д’Аржан». С семьями.

– Так это ж двухмесячная зарплата!

– Я согласился от твоего имени… Так, теперь давай сообразим, как нам все это проделать без всякой поддержки.

– Сначала заходим, потом вверх по лестнице, – ответил Лэтем. – Очень тихо и осторожно.

– У них наверняка охрана на площадках. Лучше лифтом. Будем изображать пьяных и распевать что- нибудь вроде «Aupres de ma Blonde»[148] – громко, но не очень.

– Неплохо, Стош.

– Я здесь крутился, когда ты еще под стол пешком ходил. Доезжаем до шестого или седьмого этажа и идем вниз. Но ты прав насчет того, чтоб тихо и осторожно, – отдаю должное.

– Спасибо за комплимент. Занесу в свою характеристику.

– Если выкарабкаешься из этой передряги, она тебе понадобится быстрее, чем ты думаешь. Я подозреваю, Уэсли Соренсон не прочь отправить тебя на какую-нибудь заставу в Монголии. Пошли. Держись поближе к домам, с пятого этажа линия обзора отрицательная.

Лэтем и Витковски один за другим пробирались по рю Лакост, периодически прячась в дверных проемах, пока не дошли до дома № 23. Подъезд был без крыльца, они вошли в коридор, подергали закрытую дверь в фойе, затем принялись рассматривать список квартир и жильцов.

– Я знаю, что делать, – сказал полковник, потянувшись к звонку квартиры на девятом этаже. Когда раздался удивленный сонный женский голос, он ответил на хорошем французском: – Я капитан Луи д’Амбер из Сюрте. Можете позвонить туда, они подтвердят, но время не терпит. У вас в здании опасный преступник, он может угрожать жильцам. Нам нужно войти и арестовать его. Давайте я вам сообщу номер телефона в Сюрте, там подтвердят мои полномочия.

– Да не надо! – сказала женщина. – Сейчас преступность повсюду – бандиты, убийцы даже в наших домах!

Раздался щелчок, и Дру с Витковски оказались внутри.

Лифт был слева; световое табло над дверью показывало, что кабина на четвертом этаже. Лэтем нажал кнопку, механизм тут же заработал. Когда открылись двери, засветилось табло внутри кабины – значит, кто-то на пятом этаже нажал красную кнопку спуска.

– Мы были первыми, – сказал Стэнли. – Жми на второй этаж.

– Это нацисты, – прошептал Дру. – Наверняка они.

– Кто же еще в такой-то час? Думаю, ты прав, – согласился полковник. – Тогда выйдем, спустимся по лестнице, отойдем подальше в коридор и проверим, не подводит ли нас чутье.

Так они и сделали. Бегом вернулись на первый этаж, притаились в конце фойе и увидели, как из открывшейся двери лифта вышла Карин де Фрис с заклеенным ртом в сопровождении троих мужчин в обычной гражданской одежде.

– Halt![149] – крикнул Витковски, одновременно с Лэтемом бросаясь вперед с оружием в вытянутых руках.

Находившийся дальше всех нацист развернулся, расстегивая кобуру. Раздался приглушенный выстрел пистолета полковника, человек снова развернулся, схватился за руку и упал.

– Легче, чем я думал, хлопчик, – констатировал Витковски, – эти суперарийцы не такие уж шустрые, как они думают.

– Nein! – завизжал явный главарь троицы, хватая Карин и прикрываясь ею, а затем выхватил пистолет. – Одно движение, и эта женщина умрет! – крикнул он, приставив оружие к правому виску де Фрис.

– Значит, я, наверно, проявила храбрость на поле боя, – холодно сказала Карин, содрав ленту с лица.

– Что?

– Вы ясно выразились, что вам нужно убить Гарри Лэтема, попав ему в левую сторону черепа. А ваш пистолет у меня справа.

– Halt’s Maul![150]

– Я лишь радуюсь, что вы не считаете меня злом и не подумали, будто я струсила. По крайней мере, моя казнь будет почетной.

– Замолчите! – И нацист потащил ее к двери. – Бросайте оружие! – завопил он.

– Бросай, Стэнли, – сказал Дру.

– Естественно, – согласился полковник.

И тут на лестнице раздался сердитый голос:

– Что за безобразие? – воскликнула на французском пожилая женщина в ночной рубашке, спускаясь по ступенькам. – Я плачу такие деньги за квартиру, хочу выспаться после работы в булочной и должна мириться с этим?

Благодаря неожиданному вмешательству Карин вырвалась из рук нациста, а Витковски выхватил из-под плаща второй пистолет. Когда де Фрис пригнулась, он дважды выстрелил – в лоб и в горло нациста.

– Mon Dieu! – закричала женщина и кинулась вверх по лестнице.

Лэтем подбежал к Карин и крепко сжал ее в объятиях.

– Со мной все в порядке, милый мой, все в порядке! – сказала она, увидев, как по его лицу текут слезы. – Бедняжка ты мой, – продолжала успокаивать она, – все кончилось, Дру.

– Черта с два! – завопил полковник, держа на прицеле оставшихся в живых противников.

Раненный им нацист поднимался с пола.

– Держите, – сказал Стэнли, поднимая с пола свой пистолет и пистолет Лэтема и протягивая один де Фрис. – Следите за этим подонком, который может ходить, я буду толкать второго мерзавца. А ты, хлопчик, возьми свой хитрый телефон и позвони Дурбейну в посольство! Пусть вышлет машину!

– Не могу, Стош.

– Почему, черт возьми?

– Он может быть одним из них.