Эванс. Свет мой, милая, ночь моя, жизнь, любовь…
Рита. Тише, мой милый, тише, не надо слов…
Олим. Ведь слов они не слышат.
Рита. Не надо слов…
Эванс. И мы совсем одни, совсем одни…
Бетси. Совсем как все…
Рита. Тише же, тише, тише…
Олим. Твоя нога, моя нога, твоя рука, моя рука…
Бетси. Совсем как все…
Эванс. Ну вот. Я доехал до той горы, похожей на кресло, теперь доехать до города пара пустяков.
Олим. Само собой, все уже высохло.
Рита. Приятное солнышко.
Бетси. В лесу уже пошли дикие нарциссы.
Эванс. Даже жалко уезжать.
Рита. Ты что-то такой тихий, Энди.
Эванс. Это кто Энди?
Блик. Я… Меня зовут Эндрю.
Бетси. О чем ты думаешь?
Блик. Думаю: должны мы сообщать или нет?
Олим. Нужно доложить о смерти лейтенанта.
Эванс. Есть такое правило.
Блик. Думаю, нам все-таки нельзя ехать всем вместе. В конце концов, мы здесь для того, чтобы следить за дефлектором.
Эванс. Никто и не говорит, что мы поедем все вместе.
Блик. Я так понял.
Эванс. Да нет. Как мы можем самовольно оставить пост? Ты что, забыл, что война идет?
Блик. Так ты думаешь, должен ехать кто-то один?
Олим. Нужно доложить об офицере.
Блик. Есть добровольцы?
Эванс. Мне нужно сходить в деревню продать поросят. Хочу достать кое-что.
Олим. А я готовлю землю, навоз разбрасываю.
Бетси. Мы-то с Ритой вечно заняты.
Блик. Я бы сходил, но я потерял фуражку.
Олим. Я свою тоже давненько не видел.
Эванс. И я. Какой-то ублюдок у меня ее стащил… Хотел бы я знать, кто.
Блик. Я без фуражки идти не могу. Попаду на гауптвахту.
Бетси. Может, они сами объявятся?
Рита. Поживем – увидим.
Олим. Спешить некуда.
Блик. Действительно.
Эванс. Ну что, если мы все решили, иду со свиньями.
Блик. Да, я думаю, так и решим. Подождем.
Блик. Интересно, который сейчас час?
Рита. Может, Чернушка прячет яйца позади кухни? Я завтра загляну, вот хитрюга.
Эванс. Интересно, который сейчас час?
Олим. Третье апреля сорок восьмого года, четыре часа сорок семь минут.
