Недоверие, отразившееся в его глазах, наполнило ее душу состраданием. Твердо решив его развеселить, она «соткала» себе из воздуха голубой топик и белые шорты, а ему — футболку и черные джинсы.
А затем повела его в гущу призрачной толпы.
Зарек молчал, пока они поднимались по деревянным ступенькам на пирс. Близость других людей явно его напрягала. Астрид чувствовала: еще немного — и он взорвется.
— Все хорошо, Зарек, — шепнула она.
Он проводил злобным взглядом какого-то отдыхающего, который, проходя мимо, задел его плечом.
— Терпеть не могу, когда меня трогают!
Однако рука Астрид лежала в его руке, и он этого как будто не замечал.
Одна мысль об этом наполнила ее сердце теплом.
Улыбаясь самой себе, Астрид подвела его к киоску, где пожилая дама продавала хот-доги и сахарную вату. Здесь она купила самую большую порцию и, зачерпнув рукой, протянула ему пригоршню сладкой розовой массы.
— Попробуй. Сейчас узнаешь, какова на вкус амброзия!
Зарек потянулся за ватой, но она отвела руку:
— Нет, я хочу сама тебя угостить!
В его глазах полыхнула ярость.
— Я не животное, чтобы есть с руки!
При этих словах улыбка стерлась с ее лица и хорошее настроение мгновенно улетучилось.
— Нет, Зарек! Конечно, ты не животное! Ты — мой мужчина, и я хочу о тебе позаботиться.
Зарек застыл как вкопанный, вглядываясь в ее лицо. Лицо, на котором читались искренность и любовь.
Позаботиться о нем?
Часть его сердца гневно отвергала саму мысль об этом, но странно затрепетала другая часть, незнакомая и пугающая.
Одинокая.
Изголодавшаяся по чужой заботе.
Та часть, которую он давным-давно запер на семь замков и постарался забыть о ее существовании.
Беги, пока не поздно!
Но Зарек остался.
Заставил себя наклониться и приоткрыть рот.
Астрид улыбнулась — от этой нежной улыбки у него словно что-то запылало внутри — и положила ему в рот сладкую сахарную массу, а затем вытерла руку о его щеку.
— Вот видишь, совсем не страшно!
Нет, не страшно. Совсем, совсем не страшно! Просто чудесно!
Но ведь все это сон.
Совсем скоро он проснется — в холоде и во тьме.
Снова один. В реальности Астрид не поведет его на пляж и не станет угощать сахарной ватой.
Он увидит ее — и прочтет на ее прекрасном лице недоверие и страх. Ее будет охранять белый волк, ненавидящий Зарека почти так же сильно, как ненавидит он самого себя.
Реальная Астрид не станет тратить время на то, чтобы его приручить.
Впрочем, неважно. Ему вынесен смертный приговор, так что на реальную Астрид у него просто нет времени.
В реальности у него одна забота — выжить. Вот почему этот сон так драгоценен для него.
В первый раз в жизни он счастлив. Только бы этот сон не стерся из памяти при пробуждении!
Рука об руку с Астрид они шли по пирсу, сквозь шум и смех, грохот игральных автоматов и вкусные запахи разнообразных лакомств, которых Зарек никогда не пробовал, лишь читал о них в Интернете. Он не улыбался, но глаза у него разбегались, словно у ребенка, оказавшегося в волшебной стране.
— Попробуй! — предложила она, протягивая ему сахарное яблоко.
И тут же обнаружила, что не так-то легко есть сахарные яблоки, когда во рту у тебя клыки!
Вдосталь намучившись над сладким лакомством, Зарек наконец умудрился откусить от него кусочек. Подняв глаза, встретился с выжидающим взглядом Астрид.
— Ну как?
— Неплохо, — проглотив, ответил он, — вот только повторять этот опыт что-то не тянет. Слишком уж сложно обращаться с этой штуковиной!
Астрид от души рассмеялась, а Зарек бросил остатки яблока в мусорный бак.
Затем она повела Зарека в игровую галерею и подвела к столу для ски-бола
— Где ты научился так метко попадать в цель?
— Принцесса, я живу на Аляске, в стране вечных снегов. Шарик из дерева или из снега — велика ли разница?
Такой ответ удивил Астрид. Как она ни старалась — не могла представить себе Зарека, на досуге лепящего снежки!
— А… а с кем ты играл в снежки?
Зарек неторопливо отправил еще один шар прямо в центр круга.
— Ни с кем. Я бросал снежки в медведей, чтобы они разозлились, подошли поближе и дали себя убить.
— Ты убивал маленьких медвежат?!
Он смерил ее угрюмым взглядом.
— Поверь мне, принцесса, они были совсем не маленькие. Чем больше, тем лучше. Мяса в них побольше, чем у кроликов, — хватает на несколько раз. Да и на шубу или на одеяло их нужно куда меньше, чем мелких зверьков. Пока на Аляске не появились магазины, выбор в зимнюю пору был невелик: ешь медвежатину или соси лапу.
В груди у Астрид что-то болезненно сжалось. Она знала, что жизнь Зарека на Аляске была нелегка, но от того, что он рассказывал, ее охватило жгучее желание обнять его, прижать к себе и никогда больше не отпускать.
— Как же ты их убивал?
— Своим оружием — серебряными когтями.
— Ты убивал медведей когтями? — изумленно повторила Астрид. — Да неужели же не было более простых способов? Копье, лук и стрелы, ружье?..
— До изобретения ружей, принцесса, было еще очень далеко. И потом, это было бы нечестно. Медведь-то не может поразить меня на расстоянии. Я рассуждал так: мы с ним на равных. У него есть когти — у меня тоже. Посмотрим, кто выйдет победителем!
Астрид покачала головой, не в силах подобрать слова. И он так легко говорит об этом!
— А что, если… если побеждал медведь?
Небрежно пожав плечами, Зарек отправил в цель еще один шар.
— Все лучше, чем пустое брюхо. К боли я привык, к шрамам тоже. — Он бросил через плечо лукавый взгляд. — Принцесса, хочешь медвежью шкуру на пол? У меня их много!
Но Астрид не улыбнулась в ответ.
Что-то сжимало ей горло, хотелось плакать. Перед глазами стояла картина: Зарек, измученный, залитый кровью, тащит по снегу огромную медвежью тушу… Столько опасностей и трудов — только для того, чтобы пообедать!
И ведь убить медведя — еще не все. Притащив тушу домой, ее надо освежевать и разделать — быстро, пока другие хищники не сбежались, учуяв запах крови и мяса.
