— Нет, — ответил Джесс. — Не мог. Если ты всю жизнь прожил в нищете и лишениях, — никакие деньги не помогут тебе измениться.

Сайра подошла к другому углу, где лежала гора деревянных статуэток.

— А это что такое?

Джесс нахмурился: только сейчас он заметил, что бревенчатые стены хижины покрыты сложными резными узорами.

Ему вспомнились деревянные фигурки, которые он видел в магазине.

И ледяные скульптуры на улицах Фэрбенкса.

Нет сомнения: все они выполнены одной рукой. Бедняга Зарек! Так вот чем он развеивал тоску и скуку многомесячного заключения в этой лачуге!

Будь оно все проклято! Дома у Джесса, в Рено, гараж и то побольше, чем это убожество!

— Я бы сказал: это попытка сохранить остатки разума.

Бьерн поднял и повертел в руках раскрашенную статуэтку — белого медведя с медвежатами.

— Отличная работа!

Сайра кивнула:

— Никогда ничего подобного не видела! Мне кажется, несправедливо убивать человека, который столько лет прожил в таких условиях.

— А мне кажется, — фыркнул Аллен, — несправедливо было оставлять его в живых после того, как он истребил целую деревню, которую взялся охранять!

Отто бросил на Оруженосца задумчивый взгляд. Этот взгляд привлек внимание Джесса: он готов был бы поклясться, что Отто вовсе не горит желанием прикончить Зарека.

Их взгляды встретились.

Сомнений нет! Отто не жаждет крови Зарека — он здесь с какой-то иной целью… возможно, с той же, что и сам Джесс.

— Ладно, ребята, — проговорил Бьерн. — Все это очень интересно, но наши силы убывают с каждой минутой, а нам надо разобраться еще с одним дельцем — великим переселением даймонов. Кто-нибудь может предположить, с чего их всех понесло в эти края?

Все взоры обратились на Сайру, старейшую из присутствующих.

— Что? — спросила она.

— Ты когда-нибудь видела что-то подобное или, может, слышала о таком?

Она покачала головой.

— Я слышала о том, что даймоны порой собираются в боевые отряды. В те времена, когда никто из вас еще не родился на свет, встречались даймоны-воины, называемые спати. Но вот уже тысячу лет о них ничего не слышно. Вообще все это очень странно. Жаль, что Ашерона сейчас не дозовешься, — может быть, он бы нам что-нибудь подсказал.

Бьерн развернулся и молча вышел из хижины.

Джесс последовал за ним. На пороге он обернулся и еще раз окинул взором убогое жилище Зарека.

Будь оно все проклято! Бедняга Зарек, что у него здесь за жизнь! Такое жалкое прозябание и жизнью-то не назовешь!

Он даже не мог себе представить, каково это: оказаться в заточении в глухих лесах, в стране, где температура скачет от минус сорока зимой до плюс тридцати летом.

Неудивительно, что Эшу его жаль.

Снаружи шестеро Оруженосцев доставали из багажников своих джипов канистры с бензином.

— Что это вы делаете? — подозрительно поинтересовался Джесс.

— Хотим сжечь дом, — ответил рыжий Оруженосец. — Когда охотишься, прежде всего надо…

— Черта с два! — Джесс вырвал у него канистру и зашвырнул ее далеко в лес. — Этот дом — все, что у него есть. Я не дам вам отнять его единственное достояние.

— Он избил до полусмерти женщину! — выкрикнул Аллен.

Джесс прищурился:

— Это тебе придется доказать.

Аллен закатил глаза, словно не понимая, как у Джесса хватает глупости — или наглости — защищать своего друга.

— Если не Зарек, то кто? Кто мог это сделать?

— Например, я.

Такого множества даймонов Джесс не видел никогда в жизни. Их было не меньше сорока — и это лишь те, что вышли из леса. Сверхъестественное чутье Охотника подсказало ему, что немалая часть врагов прячется в засаде.

Здесь были мужчины и женщины, одни в коже, другие в мехах. Все они были похожи, как братья и сестры: золотистые волосы, клыки и то поразительное совершенство телосложения и черт лица, что свойственно народу аполлитов.

Их вождя Джесс узнал с первого взгляда. Этого даймона он уже встречал в городе, когда гнался за Зареком. Вместо того чтобы, увидев Охотников, бежать от них прочь, как поступают все нормальные даймоны, этот бросился за ними.

Судя по всему, он тоже преследовал Зарека.

На голову выше остальных, он шел впереди всех. И в глазах его — в отличие от других даймонов — не было страха.

Только безжалостность и стальная решимость.

— Это еще что за чертовщина? — тихо, словно не веря своим глазам, проговорила Сайра.

Предводитель даймонов усмехнулся.

— «Твой самый страшный кошмар», — мог бы я ответить. Но не терплю штампов.

— Значит, ты все-таки существуешь!

Все «хорошие парни» повернулись к Отто; тот смотрел на предводителя даймонов такими глазами, словно ему явился сам Дьявол.

— Карвалетти, ты знаешь этого парня? — спросил Джесс.

— Слышал о нем, — приглушенным голосом ответил Отто. — Когда я был еще мальчишкой, отец рассказывал мне историю о супер-даймоне по имени Танат. Но мы всегда считали, что это просто выдумка.

— Что же он рассказывал? — поинтересовался Бьерн, беспокойно поглядывая в сторону Таната.

— Легенду о Дневном Убийце, палаче Темных Охотников. Эта история передавалась в нашей семье от поколения к поколению. От Оруженосца к Оруженосцу.

— Палач Темных Охотников? — переспросила Сайра.

А Бьерн спросил:

— И что же, хочешь сказать, вот этот сукин сын — это он и есть?

Отто кивнул.

— Говорят, Артемида создала чудовище, способное истреблять Охотников, сбившихся с пути. Этот даймон не боится солнечного света и не нуждается в человеческих душах для поддержания жизни. Легенда гласит, что он непобедим и неуязвим.

Танат несколько раз хлопнул в ладоши.

— Браво, малютка Оруженосец. Я впечатлен.

— Но отец рассказывал мне, — продолжал Отто, и голос его становился все тише и тише, — что Ашерон убил Таната тысячу лет назад!

— Быть может, я не слишком сообразителен, — проговорил Бьерн, — но сдается мне, что этот парень вовсе не мертвый!