разноцветный свет.

Увидев полки с книгами, Алекс испытал приступ деже-вю. Он остановился, дрожа и чувствуя такой страх, как никогда прежде.

'Я видел эту комнату раньше, - подумал он. - Но я знаю, что до этого момента я никогда здесь не был. Что происходит?'

Он вошёл в библиотеку с твёрдым убеждением, что найдёт здесь нечто нужное ему. Он увидел книги, полки с трубками, собрание журналов и огромный глобус. Ничего из этого его не интересовало.

Алекс стал открывать по очереди все ящики стола. Во втором он нашёл свой семимиллиметровый автоматический пистолет и запасные обоймы.

Увидев пистолет, Алекс понял, что знал - он найдёт его здесь.

Сделав инъекцию, Урсула Зайцева вышла из комнаты. Джоанна осталась одна.

Зимняя буря рвалась в окно.

Джоанна снова напряглась, пытаясь освободиться от ремней. Бесполезно. Через некоторое время она обессиленно упала на спину, чтобы перевести дух.

Что теперь?

Она решила, что ей ничего не остаётся делать, как ждать. Урсула Зайцева заверила, что это было какое-то успокоительное - депрессант. Она должна впасть в более расслабленное и несколько дремотное состояние. Но вместо этого её мозг работал чётко и ясно.

Это адреналин, сказала она себе. То что и должно быть. Через минуту или две это пройдёт и я успокоюсь.

Но это не прошло.

Джоанна снова была готова сражаться с державшими её ремнями, когда дверь открылась. Ротенхаузен вошёл и улыбнулся ей. Он закрыл за собой дверь и запер её.

Минуты две Алекс сидел за письменным столом, осторожно и дотошно рассматривая пистолет. Ему не верилось. Вероятно, с ним что-то сделали, чтобы он не стрелял.

Позади него ветер бился в оконное стекло. Время от времени по затылку пробегал холодный сквознячок.

Пистолет казался нетронутым. Но, интересно, не заменили ли они боевые патроны холостыми. Алекс чувствовал себя так, будто его куда-то затягивает. Во что-то смертельное.

Наконец, он решил, что не может сидеть здесь всю ночь. Он должен найти Джоанну и вытащить её из этого места. Он встал, прицелился в ряд книг у дальней стены комнаты и нажал на курок.

Пффффттт!

Одна из книг подпрыгнула на месте, и её корешок разлетелся со звуком даже более громким, чем звук выстрела.

Патроны не были холостыми.

- Тогда все в порядке, - тихо сказал Алекс. - Нормально. А теперь давайте-ка выясним, что за черт стоит за всем этим.

Он вышел из библиотеки и направился к лестничной площадке.

Механическая Рука.

Теперь она знала его имя: Франц Ротенхаузен.

Он выглядел, в основном, так же как и в её кошмаре: высокий и худощавый, одежда висит как на вешалке. За те десять лет, что она его не видела, он ещё больше облысел, но в его волосах не было седины. Его глаза были светло-коричневые, почти жёлтые, и в этих глазах искрились огоньки безумия, подобно тому как арктическое солнце играет на гранях причудливых льдин.

Механическая рука была такая же ужасающая, как и в её снах. Даже более ужасающая, потому что в этот раз Джоанна знала, что не спит, и это не исчезнет, как плохой сон. Блестящие сочленённые стальные пальцы работали, как хватающие ноги некоего плотоядного насекомого, а работа механизмов сопровождалась зловещим жужжанием. Она забыла, что рука подчинялась командам, поступающим от нервных окончаний культи Ротенхаузена, но не питалась ими. Энергия для работы механизмов поступала от батареи, прикреплённой к культе. Эта батарея по размерам не превышала и двух пачек сигарет.

Марико уверяла её, что этот человек в действительности будет менее пугающим, чем в её кошмарах. Это было не так. При виде его она ослабела от ужаса. Крик был готов вырваться из неё, хотя она знала, что это не облегчит грядущую боль.

Идя к кровати, Ротенхаузен спросил:

- Ты спишь, моя девочка?

Джоанне ничуть не хотелось спать, и это было странно. Зайцева говорила, что лекарство расслабит её. Ротенхаузен ожидал, что она спит. Интересно, неужели Зайцева ошиблась? Возможно, она ввела не то лекарство.

- Ты спишь, моя маленькая леди? Да?

Джоанна вдруг осознала, что судьба или кто-то другой по её поручению даёт ей последний шанс. Не слишком верный. Даже совсем призрачный. Но, может быть, она сможет спастись, если заставит его поверить, что сильно одурманена. Возможно, он ослабил бы ремни. Тогда при первом же удобном случае, застав его врасплох, она сможет убежать.

'Боже милостивый, пожалуйста, пусть будет так, как я задумала', - неистово, молча молилась она.

- Спишь? - снова спросил Ротенхаузен, подойдя к кровати.

Она подавила крик и, прикрыв глаза, зевнула.

- Отлично, - сказал он.

Она улыбнулась ему глупо и слабо.

- Кто вы?

- Я - доктор. - Его глаза были почти прозрачные.

- Всё плывёт, - сказала она.

- Так и должно быть.

- Правда, все как в тумане, - сказала Джоанна, еле ворочая языком.

- Хорошо.

Металлические пальцы лязгнули, когда он потянулся к ней. Ротенхаузен схватил простыню механической рукой и сдёрнул её.

На Джоанне был одет тонкий больничный халатик, завязывавшийся на спине.

- Хорошая, - произнёс Ротенхаузен.

Джоанне понадобилось все её мужество, чтобы улыбнуться. Стальные пальцы схватили ворот её халата и сорвали его.

У неё перехватило дыхание.

Он пристально рассматривал её.