- У тебя все ещё не прошло то ощущение? - спросила Джоанна, подавая ему стопку носков.

Алекс положил носки в ящик комода и спросил:

- Какое ощущение?

- Ощущение, что мы вроде как запрограммированы...

- Нет, - солгал он. - Прошло. Это было глупо с моей стороны. Забудь, что я говорил об этом. Я был подавлен и нервничал.

- Что мы будем делать завтра?

- Рыскать в поисках Ротенхаузена, - сказал Алекс.

- Будем искать, где он живёт?

- Да.

- А потом?

Внимание Алекса привлёк какой-то звук сзади, он обернулся.

У открытой двери, ведущей из спальни в гостиную, стоял высокий и крепкий мужчина.

'Они не только знают, что мы здесь, - подумал Алекс, - но у них даже есть ключи от нашей комнаты! Так быстро! Они появились слишком быстро!'

Джоанна увидела вошедшего и закричала.

Человек был в странной маске, а в руках держал какое-то необычное оружие.

Очень странная маска.

'Противогаз!'

Алекс потянулся за пистолетом, но тот лежал на ночном столике.

Человек в маске выстрелил из газового пистолета. Мягкие, воскообразные пули ударились об Алекса и, разрушенные этим столкновением, выбросили клубы сладко пахнущего газа.

Наконец, Алекс схватил свой семимиллиметровый автоматический пистолет, но прежде чем смог воспользоваться им, земля ушла у него из-под ног.

В прихожей номера Игнасио Каррерас и Антонио Паз складывали в две большие гостиничные тележки для грязного белья багаж, бывший в спальне, а затем поверх чемоданов они погрузили Алекса Хантера и Джоанну Ранд.

С точки зрения Каррераса, эта женщина была даже ещё более красивой, чем она выглядела на фотографиях. Если бы газ действовал больше получаса, он раздел бы её и изнасиловал прямо здесь, сейчас же. Беспомощно спящей она была бы тёплой и исключительно податливой. Но времени не было.

Каррерас принёс с собой два кожаных чемодана. Они принадлежали толстяку. Он оставил их в спальне.

Завтра их дневной портье изменит запись в регистрационной карточке. Всё будет выглядеть так, будто Ансон Петерсон поселился здесь в понедельник.

Хантер и Джоанна просто исчезнут.

Паз накрыл бесчувственные тела полотенцами и смятыми простынями.

Они покатили тележки к грузовому лифту и спустились на первый этаж. По пути они никого не встретили.

Когда Алекс пришёл в сознание, у него сильно болела голова. На языке чувствовался какой-то налёт. Во рту был привкус желчи. Сначала всё плыло у него перед глазами, но постепенно зрение пришло в норму.

'По крайней мере, я жив', - мелькнуло у него в голове.

А затем он подумал: 'Но почему? Я же не нужен им живой. Должен быть мёртвым'.

Он лежал на левом боку на черно-белом кафельном полу. Это была кухня. Единственным освещением была включённая конфорка плиты. Спиной он упирался в какой-то кухонный шкаф. Руки были связаны сзади. Хорошо и прочно. Бельевой верёвкой или чем-то похожим. Ноги тоже были связаны.

Джоанны рядом не было. Он тихо позвал её по имени. Но ответа не последовало. Да Алекс и не ожидал его.

Он ненавидел себя за то, что позволил им так легко взять её.

Он был один. Они оставили его без охраны. У него все ещё был шанс.

Алекс прислушался. Ни шагов, ни разговоров в соседней комнате не было. Ничего. Тишина.

Понимая, что верёвка так легко не ослабнет или не порвётся, но тем не менее, надеясь что это случится, надеясь на чуточку везения - для разнообразия, он попытался подёргать запястьями. Невероятно, невозможно, но верёвка порвалась со второго же рывка.

Ошеломлённый, боясь пошевелиться, он лежал без движения, прислушиваясь и удивляясь.

Тишина.

Страх обострил его чувства, и он смог даже унюхать то, что было закрыто в буфете: зубок чеснока, мыло для мытья посуды, какой-то пикантный сыр и другое.

Наконец, он вытащил руки из-за спины. Обрывок верёвки свободно висел у него на запястьях. Он сдёрнул её.

Алекс развернулся на блестящем полу и оперся спиной о шкаф. Он развязал ноги, встал, пригнулся, сжав руки в кулаки, и приготовился бежать. Освобождаясь от верёвки, он произвёл небольшой шум и теперь ожидал услышать топот бегущих ног. Но никто не появился.

Он поднял кусок верёвки и, поднеся её к плите, осмотрел при слабом мерцающем свете.

Он сразу же понял, почему ему так легко удалось разорвать верёвку. Пока он был без сознания, кто- то почти полностью перерезал её, оставив только несколько волокон. Там, где верёвку разрезали, края были ровными, а там, где Алекс её разорвал, - обтрёпанные.

'Мы все действуем, как роботы, - подумал Алекс. - Мы запрограммированы. Всё, что случится в ближайшие несколько часов, предопределено задолго до этого. Но кем? И зачем? И кем я буду - победителем или побеждённым в этой игре? - интересовало его. - А Джоанна? Мы запрограммированы на жизнь... или на смерть?'

Джоанна проснулась в комнате с белыми стенами. Воняло дезинфектиками. Знакомая обстановка из её ночного кошмара. Она лежала на больничной койке с приподнятым изголовьем. Рядом с кроватью стояли кардиомонитор и другая медицинская аппаратура. Но они не были подключены к ней.

На мгновение она подумала, что все это ей снится, но вскоре осознала весь ужас своего положения. Её сердце сильно забилось. Её бросило в холодный пот.

Ротенхаузен.

Механическая Рука.

'Я должна выбраться отсюда!'

Её руки и икры были зафиксированы кожаными ремнями. Джоанна попыталась освободиться, но не смогла.

- А, - произнёс кто-то сзади неё, - наконец-то, пациентка проснулась.

Поначалу Джоанна думала, что изголовье кровати было около стены и что в комнате она находилась одна. Но это было не так, и она была не одна. Она изогнула шею, пытаясь увидеть того, кто был сзади, но