— Понятно. Значит, разведка.

— Вроде того, — Андрей на миг отвлекся от дороги, посмотрел в глаза собеседнику. — А ты сам?

— Срочную в ней служил. Еще в Союзе, под самый развал. Закавказье, Четвертая армия.

— Значит, и в самом деле воевал? И по контракту ездил?

— Воевать довелось, а насчет контракта ты уже и сам все знаешь. И насчет документов.

Александр чуть не выбил головой стекло. «Козлик» возмущенно взвизгнул тормозами и подпрыгнул на рессорах.

— Ты что, телепат? — Андрей побледнел. — Откуда?!

— Поехали! Сам говорил: времени нет, быстрее, быстрее… Я в чужие головы не лезу, мне своей хватает. Ну, еще иногда друзья-товарищи помогают. Знаешь, не имей сто ушей, а имей сто друзей. Тогда в сумме получается двести два.

— Чего двести два?

— Уха, конечно. И глаз столько же. Если и собственные считать. Давай, двигайся, не тормози, когда не нужно. Один друг у нас в военкомате сидит, он и с документами помог. Ему же запрос от твоего начальства и пришел, на мои нынешние имя-фамилию. И никакой телепатии, правильно?

— Правильно. — Машина дернулась и снова покатилась по ночному городу. — Может, заодно скажешь, на какое ведомство твои друзья работают?

— На наше, — хмыкнул Александр. — Поверни налево, попробуем здесь подняться.

— Ого! — Лучи фар уперлись в разъезженную и размытую колею, уходящую, казалось, почти вертикально вверх. — Это кто же здесь ездить ухитряется?

— Соседи мои, на «Жигулях» и «Москвичах». Даже один «Запорожец» есть. Давай, давай, «УАЗ» тут точно выберется.

Харкнула передача, натужно застонал мотор. Нос «козлика» задрался, как у взлетающего самолета. Что-то громыхнуло под задним сиденьем, перекатилось, брякнуло металлом.

— Эй, это что там под нами? — забеспокоилась Лена. — Не взорвемся случайно?

— Случайно — не должны, — сквозь зубы ответил Андрей. «Баранка» руля дергалась, рвалась у него из рук. — И вообще, там ничего опасного быть не может. Все уже сперли. Дальше куда?

— Возле колонки направо, и сразу держись по левой обочине. Тут откос, под него съехать — просто запросто… Вот так, молодец. А теперь стоп! — неожиданно выкрикнул Александр. — Глуши мотор!

— Что, приехали? — Андрей повернул ключ, скрипнул ручным тормозом. — И где ты тут живешь?

— Погоди! — предостерегающе взметнулась рука. — Давай-ка я пешком прогуляюсь. И фары пока выключи. Если все нормально, я фонариком мигну.

Со стоном распахнулась дверца. Захлопывать ее Александр не стал. Тихо выскользнул из машины, исчез в темноте. Из-за заборов лениво брехали собаки. Где-то невдалеке дружно и задушевно пели о шумящем камыше и гнущихся деревьях. На заднем сиденье заворочалась и невнятно забормотала Татьяна.

Минут через пять впереди, возле самой земли зажглась яркая звездочка. Погасла. Снова загорелась. Погасла. Появилась чуть выше, описала несколько небольших кругов.

— Это еще что? — удивилась Лена. — Почему он фонарик крутит?

— Сигнал «Заводи!», все как положено, — Андрей похрустел рычагами, что-то подергал, завел двигатель. — Толковый у тебя парень. До дверцы дотянешься?

— Тогда мне Таню из рук выпустить придется. Поехали уже открытой.

— Ну, поехали, — «УАЗ» медленно, словно крадучись, двинулся вперед. В темноте. Фары Андрей не включал, хватало отсвета снизу, из города. Колея выделялась темными провалами на белесой дороге. Объехали приткнувшийся к обочине старенький «Москвич», подобрались к лиловым от теней кустам.

— Все, приехали, глуши мотор, — возле распахнутой дверцы из сумрака возник Александр. — Ничего не оставлять, не забывать, особенно из того, — в темноте блеснула улыбка, — что взрывается не случайно. Лена, погоди вылазить! Я сейчас с другой стороны зайду, ты мне изнутри поможешь Татьяну высадить.

— Я… сама… — еле слышно донеслось из машины.

— Ничего, ничего, поможем. Ты тут между приборами не протиснешься, привычка нужна. По железкам лазить — это тебе не по лесу гулять.

Со стороны все было вполне обычно, не раз и не два такое видели на этой улице: пьяную вдрызг девицу друзья-приятели выводят из машины, чуть ли не на руках тащат в дом. Спотыкаются на узкой лестнице, падают, ловят друг друга. Долго не могут в темноте справиться с калиткой, потом гремят замком на двери… А что перегаром не пахнет — так это только вблизи учуять можно. Кто же среди ночи к пьяной компании подойдет?!

В темной «веранде» Александр снова включил фонарик. Прошел вперед, открыл внутреннюю дверь. Предупредил:

— Вправо не ходить, в погреб свалитесь. За стенку держитесь, я вам сейчас под ноги подсвечу.

— Может, все-таки свет включишь? — возмутилась Лена. — И так ясно, что мы дома, раз машина возле ступенек стоит.

— Я не для конспирации, Ленок, — неожиданно мягко ответил бывший разведчик. — Я для глаз. Потом, если что, после электрического света мы в темноте слепые будем. Погоди, зайдем, я в печке огонь разведу и дверку приоткрою. Самое то освещение, которое сегодня нужно.

— А что сегодня будет? — Андрей за что-то зацепился, громыхнул в темноте жестью и стеклом. — Вот же… У тебя здесь что-то ценное было?

— Это бабкины сокровища. Хозяйки здешней, — пояснил Александр. — Банки, ведра, тазики. Может, через тысячу лет им на аукционах цены не будет и ей уже сейчас выбросить жалко. Так, Танюшка, вот мы и дома. Пойдем, на диванчик ляжешь, отдохнешь с дороги. Сейчас чайку согрею, перекусим, тут у меня вроде бы что-то оставалось.

— В самоваре? — совершенно ясным, уверенным голосом спросила Татьяна. — У Олега Алексеевича был самовар. И чай у него был с травами. Разноцветный. Он сюда приедет?

Андрей шумно вздохнул, закашлялся.

— Нет, к Олегу мы потом поедем. Утром. Сейчас отдыхать нужно, — Александр дотянулся до вьюшки, с усилием вытянул до половины. Нашарил за печкой припасенную загодя старую газету, запихнул в топку. Чиркнул спичкой, стараясь не глядеть на вспыхнувший огонек. — Лен, там на холодильнике банка с лучинками, дай-ка горсть… Спасибо. Слушай, ты сама насчет чаю сообрази, мне с Андрюхой поговорить нужно. Что у меня где, помнишь еще?

— Помню, не первый раз… У тебя хоть вода в ведре свежая? Или две недели стоит?

— Обижаешь, позавчера принес. Я свой дом хоть через день, да навещаю. Да еще так, чтобы соседи видели.

— Тогда идите, говорите… конспираторы. Что, у мужчин тоже свои секреты? Насчет майонеза «Кальве»?

— Именно! — почему-то обрадовался Андрей. — Пошли, Саша, поделишься рецептиком.

Вышли во двор, выбрали место поукромнее — чтобы и от калитки не видно, и к дому никто не подошел без их ведома. Присели на корточки.

— Теперь рассказывай, химик, почему ты сегодня кинулся подвиги совершать, — Александр прислонился к стене, чуть прикрыл глаза. — Во-первых, почему именно сегодня? Два месяца твоя Татьяна была в госпитале, и вдруг такое похищение невесты. И во-вторых, зачем тебе потребовалось именно меня и Ленку в это дело втравливать? Ваш Костя мог бы все это организовать чинно и законно, с адвокатами и правозащитниками.

— Ты что, не видел, в каком она состоянии?!

— Не кипятись. Это состояние у нее не вчера началось. Можешь поверить, видел я такое. Фенобарбитал, галоперидол или еще какая-нибудь гадость. Обычно психам дают, чтобы спокойнее были. В хирургическом отделении этого, насколько я знаю, не назначают. Ничего, не пугайся, через месяц-другой отойдет.

— А он у нас есть, этот месяц? — Андрей сплюнул себе под ноги.

— Ты что, в лесу все это время сидел? Не знаешь, что в городе творится? Костя… У Кости офис с охраной, два телохранителя, съемки на телевидении и встречи с губернатором. Наташку он в Москву долечиваться отправил, в госпиталь Бурденко. А ребятишки наши, кого недавно выписывали, в голос