точно ведь ногу сотрет. И говорил я этому прапору — не выдаешь, так хоть продай! Знал бы, свои захватил.

— Давай махнемся, мне как раз жмут, — Дмитрий развернулся чуть боком. Похоже, боялся расширить рассчитанный на пионеров дверной проем.

— Да ну тебя, мамонта! У тебя какой размер — сорок четвертый?

— Сорок пятый…

— Ну вот, а мне сорок третий нужно. Эй, Стас! Ты долго там еще?

— Пошли, догонит. Нам еще девчонок дожидаться, — Костя хотел шагнуть на газон. Занес ногу, посмотрел в сторону штабного домика и передумал. — Вот же замотали нас, а? Так вот сядешь на травку, а тебя с хлоркой полоскать будут… Слушайте, народ, а вам не кажется, что вся эта возня не для мышей затеяна?

— Скорее не для них, а против, — плечи Димы беспокойно шевельнулись. — Нет, ребята, с этой лихорадкой лучше не шутить.

У нас сосед вот так года три назад на даче весной уборку не сделал — и еле откачали, весь в синяках лежал, словно били его. И результат тот же. Почки до сих пор лечит. Знаешь, что каждый год у нас в области человек пять от этой заразы загибается? Не-ет, Кость, хорошо хоть у вояк сил пока что хватает на такие дела.

— А денег у них откуда столько? — ухмыльнулся Костя. — Ты подсчитай как-нибудь, сколько они только за день горючего жгут! Вертолет не трактор, он кушает мно-о-ого. И еще — ты думаешь, без приказа из Москвы такую ораву сюда пригонят? Дали бы роту в помощь местной санэпидстанции, и все довольны.

— За день не обсудили? Ну вы даете, ребята, прямо дети малые! «Москва»… — Андрей вздохнул. — Деньги губернатор из местных толстопузов вытряс, а товарищи генералы проводят учения в обстановке, максимально приближенной к боевой. При этом еще и не за счет министерства — так что, Москва против будет?! Еще из других областей пришлет, чтобы погонять! У нас вон училище химзащиты в городе, так курсантики в основном со всей обработкой и стараются. Пошли, а то заболтаемся и будем поляну при луне смотреть. Нам еще полковнику докладывать, что и где будем делать.

— Можешь прямо сейчас идти. Карту дать? Пятьдесят второй квадрат, триста метров на северо-восток от лагеря, за сосновыми посадками, — Костя показал рукой куда-то за торчащие зеленые антенны. — Там дубы старые, а между ними — хоть в футбол играй. Место не то чтобы лучшее, но хорошее, я тут был пару раз. Сегодня пригляделся, прислушался — вроде бы ничего в том направлении не шумит, и лес достаточно спокойный. Только проверить нужно и разметить. Да еще дровишек запасти. Наташке только показать, подойдет ей или нет. Сегодня она у нас парадом командует. Все равно половина работы — на показуху. Твой полковник нас на видео снимать собирался, ему для какой-то отчетности нужно. Подходил тут недавно, спрашивал. Клялся-божился, что только для служебного пользования, а я ему в лоб: можно, мы копию сделаем? Для телевидения? Нам, мол, перед мэрией тоже отчет о мероприятии держать?

— А он что? — заинтересовался Андрей.

— Обрадовался, — предположил Дима. — Только отдаст не пленку, а те кадры, которые сам отберет.

— Ясновидец, однако! — уважительно кивнул Костя. — Не знал за тобой еще и этих талантов, не знал. Точно. Но отбирать кадры будем вместе. Так что пошли готовить съемочную площадку и актеров. Эй, Ста- ас! Ты что, опять заснул?!

— Ну что, старлей, скоро капитаном будешь! — Полковник Юнусов не доверил съемку никому. Сам сидел на корточках у треноги, как у пулеметного станка. Ловил в прицел пляшущие фигуры, морщился от ярких отблесков костра. Толстый ствол специального объектива качался туда-сюда, кабель дергался, словно патронная лента, шуршал прошлогодней хвоей. — Такой материал привез, что нам только сливки снять осталось! Тут тебе не только волновая активность и ее, блин, вторичные производные! Ты хоть понял, что они сегодня делали, а? Да скажи я вчера этим ишакам московским, что на связи экоценоза можно напрямую воздействовать — меня бы в дурдом запихнули! А теперь — вот они, записи!

Андрей угрюмо молчал. Пытался разглядеть, что происходит в кругу, придерживал мешающую колючую ветку. Похоже, ребята все-таки развеселились. Даже Татьяна, которой весь вечер было не по себе, а уж от поляны чуть не стошнило. Не хотела на нее идти, и все. Что-то и в самом деле с этим местом не так. Не понравилось оно Андрею. Но остальные весьма одобрили. Красиво, величественно даже. Густая трава — ну, была густая, до того как пришли… — и среди нее могучие деревья. Высокие, раскидистые, таинственно шелестящие в темноте. И достаточно далеко друг от друга, кроны не смыкаются. Словно специально кто-то посадил, чтобы дать укрытие от солнца и дождя тем, кто будет на этой травке отдыхать.

Впрочем, может, и специально — кто ее знает, лесопарковую зону… По краю поляны шла разъезженная до последнего русского предела колея — и дальше сразу лес. Стеной. Словно отрезанный дорогой — без опушки. Ни одного выбежавшего из-под надзора старших братьев деревца-самосейки, ни одного куста за серой полосой с двумя канавами. Этот лес Андрею почему-то особо не нравился. Выяснить бы, чем именно. Да на всякий случай прихватить с собой пару автоматчиков из охраны. Просто так, для успокоения нервов.

Не даст полковник сходить и проверить. Затребовал, понимаешь, представителя для комментариев. Ну что ему комментировать? В видоискателе все с подробностями, а простым глазом отсюда и не всех различишь. Ночь, свет в глаза и сотня метров до костра — ближе Костя камеру ставить не разрешил. Теперь только по одежде узнать можно. А среди тех, кто в «комбезах» пляшет, — разве что Наташку по блеску шевелюры и Димку по выдающимся габаритам. А вот пляшет нынче Древний Народ так, что мэрскому начальству лучше не показывать. Смесь дискотеки с хороводом, кто во что горазд. Надо было хоть придумать что-то днем да в лагере порепетировать.

Ладно, это уж пусть сами потом разбираются… Зато музыка живая. Гитара, флейта, бубен. Жалко, скрипачей не нашлось.

— Ты, кстати, видел, какая аппаратура у нас была вокруг комнаты регистрации? — полковник никак не мог сдержать своей радости. — Жаль, нельзя было сразу медицинское обследование устроить. Ну ладно, поработаем, отберем кого получше, там и займемся. Учти, заниматься тебе! И не забудь сказать спасибо — я тебя на постоянную разработку темы беру. Понял? Не слышу восторга! — особист на несколько секунд оторвался от камеры, подозрительно оглядел хмурого подчиненного. Опять припал к окуляру. — Понятно, восторга не будет. И не нужна тебе эта карьера, и от работы этой блюешь, и тянет тебя, Иуду, к ближайшей осине. Во-он за полянкой как раз растут, разрешаю. Но не раньше, чем тему закроем, понятно? Товарищ старший лейтенант, устав забыли?

— Никак нет, товарищ полковник…

— Не забыл или непонятно?

— Не забыл. Приказ понял, товарищ полковник.

— Вот то-то… С Костей твоим я поговорил, думаю, работать с нами будет. Не сразу и не просто так, себе на уме парнишка, но никуда не денется. Такие, как он, на сотрудничество идут, поверь опыту. Скоро тебя из этой компании будем убирать, пока совсем не разболтался. Вернешься к приборам, так что твои приятели тебя и не увидят, если сам не покажешься. Будешь вот так сидеть под сосенками и фиксировать. Ну-ка покажи, где бы ты сенсоры здесь разместил, чтоб никто не нарвался и чтобы все отследить?

— Слева от костра — кусты акации, и справа, ближе к нам, в малиннике. Виноват, отставить — в малинник полезть могли бы, если бы не обработка. Тогда чуть подальше. Не вижу, что там?

— Шиповник там. Точно, еще помнишь, чему учили. Соображаешь. А на что мне два часа нужны были, сообразил?

— Расставить аппаратуру вокруг места.

— Почти угадал, — из-под видоискателя блеснула довольная улыбка. — Не только вокруг, но и на самом месте. Твоя компашка сейчас по моим датчикам топчется. Даже под кострище закопали один хитрый контейнер. Учись, старлей, как работать надо! Плюс у каждого на шее маячок — и все у нас с точностью до секунды, кто, что и с какой силой! Я же говорю…

Как полковник собирался окончить эту фразу, Андрей так и не узнал. Потому что за дорогой, в темно- сизом лесном сумраке, мелькнул колючий сизый огонек. Мигнул и погас. Сухо щелкнуло, словно ветка в костре. Только все-таки чуть по-другому и громче. Кто-то в кругу растерянно замер, кто-то продолжил