в наши времена, когда каждый сам по себе! До армии нам еще знаешь сколько размножаться?! Да и не прокормить армию. Зачем нам армия, когда есть дружина. Кстати, ты знаешь, как тебя за глаза называют дружинники? Виктор, скажи ему.

- Князь, - сказал Виктор, - Князем его зовут...

Он увидел взгляд Сармата и осекся. Тяжелый мрачный взгляд, темный в отчаянной безнадежности. Но на миг, не больше, полыхнула в нем и гордость.

Действительно, молодые дружинники между собой звали его Князем, сначала с добродушной усмешкой, а потом привыкли, кличка прижилась и у дружинников постарше.

- Магия старых имен еще жива, - вкрадчиво сказал Месроп. - Смешно сказать, но народная дружина - это обыденно, а княжеская - звучит, а?! Что-то просыпается далекое, забытое, но очень романтичное и красивое князь на белом коне, в сияющих доспехах, за ним ратники, мечи сверкают... Жаль, что твой меч пропал.

- Жаль, - вздохнул Сармат.

- Нечего, теперь ты сам будешь мечом!

Мартын с довольным видом поглаживал усы, Сармат опустил веки, а Виктор смотрел на них и знал - от того, чем закончится разговор, зависит его судьба. Он вспомнил Ксению, Митю, деда Эжена и даже Борова и подумал, что, возможно, не только его судьба решается этой ночью. Густые дела заворачиваются, и он стоит у истоков дел.

- Вот как вышло, - негромко сказал Сармат. - Права оказалась та ведьма, быть тебе князем, сказала она. Сбылось первое проклятье. Значит, и остальные сбудутся. Э, да чего там... - Голос его наполнил комнату, он поднялся во весь рост, глаза грозно сверкнули. - Что будет, то и будет!

А потом он сел и попросил Виктора:

- Плесни-ка мне немного!

Виктор налил ему, остальным, подумал секунду и наполнил свой стакан.

- Исторический момент, - сказал без тени улыбки Мартын.

- Все учителя помешаны на исторических моментах, - немедленно отозвался Месроп.

- Выпьем за историю, - неожиданно для себя сказал Виктор.

В компании старших он обычно помалкивал. Сидел тихо и слушал разговоры, рассказывал сам, когда просили. Сейчас слова будто сами выскочили.

- Устами юноши... - Мартын поднял стакан.

Сдвинули, дзинкнуло стекло.

- Вот что, стратеги-тактики, - сказал через минуту Сармат. - Планы ваши хороши, да плохи. Людей я завтра наберу - хотите десять тысяч, а хотите - сто. Обращусь к населению города и попрошу помощи. Для их же защиты. Думаете, не пойдут ко мне молодые, крепкие ребята, которым надоело слоняться без дела, ожидая подачки и распределения? Многие бы плюнули да разъехались, только родители старые, а то и семьи держат. Не бросать же! А тут и дом рядом, и дело серьезное, с фермерами договоримся, леса почистим, они нас голодными не оставят.

- Не оставят, Сармат, не оставят, - радостно воскликнул Мартын, - то есть так не оставят, что от пуза кормить и поить будут, лишь бы тишина и порядок...

- Да, друзья мои, - с непонятной улыбкой сказал Месроп, - хоть все это уже было не раз, пусть снова повторится. И ты, Мартын, монархистская твоя душа, развернешься. Кто помешает сильному князю создать империю и основать династию?

- Эк, хватил! - пробормотал Мартын и задумался.

Сармат посмотрел на Месропа и с горечью сказал:

- Мне бы ваши заботы...

7

Утром Виктор проснулся с тяжелой головой. Мартын спал прямо за столом, положив голову на руки. Сармата и Месропа не было. В соседней комнате шумели дружинники, лилась вода, кто-то чертыхался.

Протолкавшись к крану, он поморщился: вместо воды текла какая-то муть. Опять авария на насосной станции, значит, будут просить людей.

- Саботажники чертовы, - сказал Борис, высокий худой дружинник, прижать бы их всех!

- Ты прижмешь! - ответил кто-то. - Что их жать, там все сгнило, менять пора.

- Все менять пора, - буркнул Борис.

Виктор поглядел на него, но ничего не сказал. Пока он пробирался между одеялами, валяющимися на полу, и сдвинутыми скамьями, его спросили: 'Может, сбегаем на станцию, посмотрим?', а незнакомый голос ответил: 'Что ты смотреть будешь, гумус, ты же винта от шплинта не отличишь!'

Действительно, вольница, думал Виктор, переступая через лежащих дружинников. Одни готовы лезть, куда понесет, другие спят и будут спать, пока не позовут. Может, так и должно быть? У регуляров, конечно, пожестче, но самую малость. Тоже не каждого пошлешь по делу, при случае сам тебя пошлет. В дружине, слава богу, порядок, но держится он на личном авторитете Сармата. Пока держится.

Он вспомнил вчерашний разговор и подумал, а что если Сармат впрямь наберет несколько тысяч в дружину? Сейчас их три сотни, да сотни две недавно прибывших регуляров. Уже трудно все время держать в голове, кто где, кого куда... А запутаешься - людей подставишь...

Разогрев чай, он растолкал Мартына и, пока тот с хрустом потягивался и зевал, мелко нарезал помидоры, огурцы, накрошил луку, полил постным маслом и плеснул немного скисшего вина за неимением уксуса.

Мартын подозрительно нюхнул салат, но справился со своей порцией быстро. А после чая, выяснив, что дел на сегодня почти нет, Виктор поделился своими сомнениями относительно роста дружины.

Мартын поднялся из-за стола и поманил Виктора за собой.

Когда они вышли на улицу, Мартын присел на скамейку, кивнул стражникам, пару раз глубоко вдохнул, выдохнул и сообщил, что похмелья как не бывало.

- А что касается твоих сомнений, - как бы между прочим добавил он, ты прав в одном. Справиться с такой оравой будет нелегко. Во все века... Ну, и так далее. Сейчас в два слова объясню взаимодействие боевых единиц. Над солдатом ефрейтор, а над генералом маршал. Всех дел! Штаб, конечно, разрастется, ну и что? Будешь работать с парой-тройкой толковых ребят, у них будут еще помощники, а остальное - не твоя забота. Для того, чтобы обсудить важный вопрос, курултая собирать не будем. Нас четверо - Сармат, я, Месроп и ты.

- Не мало ли?

- Хватит, - отрезал Мартын и добавил, ухмыльнувшись. - Особы, приближенные к императору.

- Я серьезно...

- И я не шучу, - сказал тихо Мартын. - Идея монархии сейчас многим кажется дикой, но не так давно власть на местах держалась на таких сатрапских мордах, что хоть вешайся. Другое дело, как они себя называли уполномоченный Совета, директор региона, представитель исполкома, председатель территории. Все это слова... Но, тысячу раз прав Месроп, магия старых имен не исчезла. Я помню года три назад повесили принародно одного демократически избранного уездного голову. Оказался развратником и убийцей. Так что, знаешь, дело в людях, а не в идеях.

- Что изменится, если злодей назовется графом?

- Сейчас ничего. Но, видишь ли, есть такая хитрая штука, как кодекс чести. С одной стороны, он ограждает аристократию от, скажем так, черни, а с другой стороны - заставляет аристократию же держать себя в рамках. Наука управлять - хитрая вещь. Раньше целые институты были, учили всех. Сейчас есть немного специалистов по управлению, ну, скажем, производством. Но одно дело производство, другое - люди. Тут особый дар нужен. Талант. Может, врожденный. Но, согласись, именно тот, кто владеет таким даром, может обучить других этому искусству. Только почему это должны быть чужаки, а не свое потомство? Вот тебе и преимущество династийности. Ну а если вырождается линия, то приходят другие, которые управляют лучше или имеют толковых наследников. Однако из того же круга, заметь.

- Полвека назад это называлось номенклатурой, - раздался голос Месропа.

Он подобрался откуда-то сбоку, незамеченным. Виктор нахмурился, раньше он услышал бы шаги издалека. Заслушался!

Мартын кивнул Месропу.

- Что вы здесь сидите? - спросил Месроп.