любезная Люція, ув?домь меня… но сіе не можетъ произсходить отъ любви! Я весьма въ томъ ув?рена. Сіе также не произсходитъ отъ зависти; хотя будучи чрезвычайно обязана, я еще ощущаю ту власть, которую берутъ надо мною сіи дв? любвидостойныя сестры, ахъ! н?тъ! зависть весьма подлая страсть, которая никогда не будетъ существовать въ моемъ сердце, естьлижъ ето гордость? то гордость есть такой порокъ, которой производитъ обыкновенно какое ниесть пораженіе, а вы совершенно почитаете меня гордою, или надм?нною, по крайней м?р? по своей дружб?; но я думаю что сію гордость, или надм?нность, должна составлять часть моея благодарности.
Я чрезвычайно бы желала быть съ тобою, дражайшая моя Люція! Я предложила бы теб? великое множество вопросовъ. Колеблющееся мое сердце успокоилось бы въ твоихъ недрахъ. Оно получило бы орудія изъ отв?товъ твоихъ, противъ излишней чувствительности. Но къ стати мн? пришло на мысль, какъ я отъ тебя при н?которомъ случа? слыхала, что ты находишь облегченіе въ воздыханіи? Ето по истинн? весьма важной вопросъ, любезная моя. Не говорила ли ты мн?, что вздохи бываютъ сопровождаемы н?которою пріятностію, хотя они непроизвольны, и что ты рада была ссориться сама съ собою, не зная тому причины? И я прошу тебя сказать, не чувствовала ли ты тогда болезни въ желудк?, когда приходила въ такое зам?шательство, коего не могла описать, говорить ты? Не была ли ты тогда униженна, покорна, требующа сожал?нія отъ вс?хъ, и въ готовности подавать свое собственное? Не читала ли ты со вниманіемъ печальныя исторіи, наипаче о молодыхъ женщинахъ впадшихъ въ нещастія и затрудненія? Твое состраданіе о другомъ, не было ли для тебя чувствительн?е? Твое вниманіе не ум?ншалось ли тогда къ самой себ?? Но неизв?стность не казалась ли теб? самою жесточайшею изъ вс?хъ мученій? Я воспоминаю, дражайшая моя, что ты иногда была безъ пищи и питія; но и чрезъ то здравіе твое не уменшалось. Любовь можетъ быть есть для любовниковъ то, что была Небесная манна для Израильтянъ, но они могутъ также жаловаться какъ и т?, и роптать им?я оной иного. Сонъ твой, пришло мн? также на мысль, былъ прерываемъ. Страшныя сновид?нія приводили тебя въ смятеніе. То были горы и пропасти, въ кои ты безпрестанно повергалась; бури и наводненія, кои тебя увлекали; глубокія воды въ кои ты погружалась; пламя, воры и прочія подобныя симъ мечтанія.
Пусть же добровольно воспомнятъ все то; чего явственн?е не познали въ разсматриваніи другаго, какую бы въ томъ пользу ни им?ли, когда опасасаются вид?ть себя въ подобномъ обстоятельств?! Не взирая на то я ув?рена, что все мною зд?сь сказанное, и что ты уже испытала, должно произсходить отъ опасности и ужаса, въ кои привели меня насилія Сира Гарграфа Поллексфена. Коликократно представлялось мн? въ сновид?ніяхъ все мною отъ него претерп?нное! Иногда со слезами изспрашиваю я отъ него сожал?нія, но получаю токмо укоризны и угрозы. Иногда, кажется мн?, что онъ зажимаетъ своимъ платкомъ ротъ мой. Иногда страшной его священникъ,естьли токмо ето былъ оный, читаетъ брачные молитвы, и я противлюсь таинству таковаго брака. Иногда, кажется мн?, я вырываюсь; онъ меня пресл?дуетъ; я слышу топотъ его по сл?дамъ моимъ, безполезно усиливаясь призвать кого либо себ? на помощь. Но когда сновид?ніе мое обращается въ пріятную мн? сторону, то усматриваю я моего избавителя. Иногда вижу я его въ вид? сильнаго языческаго Бога; [ибо мои сновид?нія совершенно бываютъ раманически,] а себя, какъ д?вицу повергнутую жребіемъ въ бездну нещастій. Вдругъ б?лой Палефруа (*); появляется и когда ристалище начинается, то вижу моего героя единою своею д?сницею побивающаго Львовъ и Тигровъ, разс?кающаго Гигантовъ, и ц?лыя арміи разгоняющаго.
(*) Въ старину назывались такъ лошади, на которыхъ госпожи верьхомъ ?зжали, прежде введенія колясокъ.
Вс? сіи мечтанія не ясно ли вамъ доказываютъ, что мое безпокойствіе не можетъ ни чему инному быть приписано, какъ претерп?нному мною отъ Сира Гарграфа варварству? Мн? кажется, что единое нам?реніе, которое я могу предпринять, состоитъ въ тонъ, чтобъ просить у моей тетушки сов?товъ, оставить Лондонъ, любезная моя; и тогда уже я буду въ состояніи разсмотр?ть, бол?е ли овлад?ла моимъ сердцемъ страсть нежели благодарность, такъ какъ вс? мои ближніе въ томъ меня подозр?ваютъ, и какъ я признаюсь, что и сама начинаю того страшиться. Я ув?рена токмо въ томъ, что мои способности ослаб?ли. Миссъ Грандиссонъ сказала мн? что въ Колнеброк? колебаніе ума моего, доходило даже до забвенія, и что призванной ими врачъ страшился дабы я не лишилась разума. Естьлибъ я попустила безнадежной страсти овлад?ть собою, то не нужнобъ было инныхъ искушеній, какъ т?хъ, кои уже претерп?лъ мой разсудокъ.
Прощай, дражайшая Люція. Какое я письмо теб? написала! посл?днихъ строкъ довольно будетъ для изьявленія теб?, колико мое сердце и чувство ослаблены.
Генріетта Биронъ к Люціи Сельби. Въ Субботу, 4 Марта.
Сегоднишняго утра пришелъ Сиръ Гарграфъ Поллексфенъ вид?ться съ Г. Ревсомъ, обьявя ему что сіе посещеніе касается единственно до него, но будучи по нещастію въ низу, я не могла бы избавиться, отъ него безъ неучтивости, естьлибъ не пожелала слушать того, что онъ желалъ сказать.
Онъ принялъ нам?реніе идти въ замокъ Сельби, дабы изпросить прощеніе у всей моей фамиліи; но Г. Ревсъ сд?лалъ ему на то такія возраженія, кои принудили его оставить сіе предпріятіе. Онъ всячески старался, естьли должно тому в?рить, вид?ть меня у Гжи. Вилліамсъ, единственно въ томъ нам?реніи, дабы честнымъ образомъ обязаться оказывать мн? свои попеченія, по тому описанію, которое ему обо мн? учинили; и уже не въ первой разъ желаетъ онъ найти къ тому случай. Однажды онъ совершенно было р?шился пос?титъ дядю моего Сельби въ Нортгамптон-Шир?, и его екипажъ былъ уже въ готовности, какъ онъ осв?домился что мой дядя прі?халъ въ Лондонъ съ Г. и Гжею Ревсъ. Тогда, онъ по?халъ въ Петерсборугъ, въ томъ нам?реніи дабы открыться въ своихъ чувствованіяхъ Г. Дину, къ которому онъ слыхалъ, что мы им?емъ великую дов?ренность; но тамъ ув?домясь объ отъ?зд? его въ Камбриджь, р?шился испытать своего щастія у меня, и ?хать въ Лондонъ т?мъ съ большею дов?ренностію, что ув?ренъ былъ въ данномъ мн? моею фамиліею на мою волю выбор?, и что почитая себя въ состояніи представить мн? такія предложенія, коихъ ни единой изъ моихъ домогателей учинить не можетъ; и изьявитъ мн? что его нам?ренія не были безразсудны, и не отъ единаго того произсходили впечатл?нія, которое я въ немъ произвела у Милади Вилиіамсъ, хотя онъ признается что его чувствованія толико въ немъ вдругъ воспламенились, что понудили его посп?шишь мн? открыться.
Онъ почитаетъ, сказалъ онъ мн?, за величайшее свое нещастіе, что причинилъ мн? столь великое неудовольствіе; онъ повторилъ вс? т? причины, кои выводилъ изъ своей любви, страданій и разскаяній, наипаче изъ того усилія, которое онъ учинилъ надъ самимъ собою, дабы изтребить изъ своей памяти самыя жестокія и личныя оскорбленія. Я ему отв?чала, что я гораздо бол?е претерп?ла, нежели онъ, хотя и не видать на мн? тому знаковъ; что я во всемъ его прощаю по причин? того примиренія, которое воспосл?довало между моимъ покровителемъ и имъ, [покровителемъ, прервалъ онъ р?чь мою, кусая свои губы]; но поелику мои чувствованія были ему изв?стны еще и прежде варварскаго его поступка; то я его просила отр?чься отъ меня навсегда. Онъ долженъ меня извинить, присовокупила я, естьли я ему обьявляю, что р?шилась никогда вторично его не видать.
Сей разговоръ продолжался довольно долгое время. Г. и Гжа. Ревсъ находились въ глубокомъ молчаніи. Наконецъ онъ усильно меня просилъ по крайней м?р? об?щать ему, что Г. Гревиль и Г. Фенвичь не возмутъ надъ нимъ
