делов...
'Мы сдали того фраера войскам энкавэдэ, с тех пор его по тюрьмам я не встречал нигде...' Коньяк потихоньку давал о себе знать, наступало приятное расслабление, глаза Петра Фёдоровича закрылись, и он, сидя в кресле, задремал годы, плюс чёртов стресс. Ничего хорошего, впрочем, ему не приснилось, а проснулся он по-звериному - от ощущения присутствия в комнате посторонних. Собственно, все были свои, но сон выдался в руку. В дверях стоял злой как чёрт Ленчик. Злой, но не смеющий разбудить. Под глазом
У него наливался солидный, с душой поставленный синяк.
- Папа, там беспредел полный!.. - Поддужный сглатывал и с трудом выдавал связный рассказ. - Араб звякнул, кодла тут же налетела... тихвинские... Никаких тёрок, сразу мочить... Болт никакой, Сява тоже... Я двоих... то есть полный форшмак...* По мне, папа, так валить их надо, козлов... Они ж ещё, падлы, стебутся... - и Ленчик протянул Французу визитную карточку., На карточке значилось: 'АНДРЕИ ЖУРБА. РЕШЕНИЕ НАБОЛЕВШИХ ВОПРОСОВ'.
*Позорная, унизительная ситуация (жаргон).
А Сергей Петрович Плещеев сидел в это самое время| в очень большом кабинете и не мигая смотрел непосредственному начальству прямо в глаза:
- Нет, не Скунс. Что хотите со мной делайте, но не Скунс...
Забота о трудящемся человеке.
- Помню, пришла мне открытка на 'Москвича', поехали мы с Валеркой на Охту... - вспоминал Александр Васильевич Жуков. - Как сейчас - семьдесят пятый год, зима... Ты тогда на каком курсе учился? - обернулся он к сыну.
- На четвёртом, - откликнулся доктор наук. В относительно небольшом помещении гудели мужские голоса, пахло мокрыми шапками и полностью отсутствовал кислород. Межрайонное регистрационно- экзаменационное отделение ГАИ, где ставят на учёт автомобили, располагалось в доме на Московском шоссе, выстроенном, не иначе, в годы бурного развития метрополитена. Чем ещё объяснить внутренний дизайн отделения - светильники, стилизованные под бронзовые факелы на стенах, и декоративные решётки, которым самое место было бы где-нибудь в подземном вестибюле 'Владимирской'? Если ещё добавить отсутствие солнечного света, давку и духоту - сходство со станцией метро в часы 'пик' делалось почти абсолютным...
- И деньги уже были оплачены, четыре тысячи восемьсот, через сберкассу, продолжал Александр Васильевич.- Приехали, спрашиваем, какие цвета. Есть, говорят, синие и зелёные. А у нас четыреста второй до того был, серо-голубой. Шестнадцать лет прожил, очень мы его... Ну и я наобум святых спрашиваю: а серо-голубенького, мол, не завалялось у вас?
Сходство с метро усугублял ещё и жестокий дефицит 'посадочных' мест. Двое Жуковых и Снегирёв переминались с ноги на ногу возле стены, томясь в бесконечном ожидании перед очередной дверью. Рабочий день МРЭО неумолимо приближался к концу, и уже было ясно - 'в один присест' всё провернуть не удастся. Спасибо на том, что не пришлось стоять в километровом хвосте на площадку осмотра: сработали ветеранские документы, предъявленные Александром Васильевичем.
- И что вы думаете? - рассказывал Жуков-старший. - Есть один, говорят. Выходим во двор - действительно есть! Стоит, родимый, посередине, со всех сторон загороженный. У меня сердце упало - держи карман, будут они десять других в сторону отодвигать, чтобы мне его выкатить! А они без единого слова раз-раз-раз - и заводят уже. Нет, времена всё-таки были... Застой не застой, а уважали трудящегося человека!
Нынешний 'Москвич' был куплен своим прежним хозяином в том же единственном на весь тогдашний Ленинград магазине, куплен с разницей, может быть, всего в несколько суток. Не исключено даже, что какое-то время они провели на площадке бок о бок и были, так сказать, неплохо знакомы. Теперь этот 'двоюродный брат', за которого была заплачена цена новой 'восьмёрки', стоял в боковом проезде под охраной снегирёвского вездехода, а новый владелец с группой поддержки переползал от кабинета к кабинету и уже вслух клял всё на свете. В настоящий момент номера москвичовских агрегатов, засвидетельствованные на площадке инспектором, прогоняли через компьютер, выясняя, не числится ли машина в розыске. Дело, безусловно, необходимое, но оставалось неясным, почему быстродействующий компьютер занимался этим уже часа полтора. Помимо прочего, в МРЭО не было предусмотрено туалета - кстати, как и в метро. Мужчины благодаря естеству ещё могли обойтись - в конце концов, через Дорогу виднелись заметённые снегом кустики парка. Дамам-автомобилисткам приходилось существенно хуже. Снегирёв увидел, как женщина в красной курточке остановила спешившую мимо сотрудницу и о чём-то спросила вполголоса. Та пожала плечами, отрицательно мотнула головой - и была такова. У неё-то имелась возможность в любой момент посетить служебный сортир.
Красная курточка осталась на месте, лицо у неё сделалось совершенно несчастное.
- Девушка, - тихо обратился к ней Снегирёв. Тут, как выйдете, Звёздный рынок налево через квартал. Там есть.
- Ой, спасибо вам! - обрадовалась она, тоже б слов угадав, о чём речь. - А то ведь с шести утра здесь торчу...
Алексей вернулся к своим.
- ...И Госавтоинспекция прямо тут же в магазине, в отдельном окошечке, добивал нынешние порядки несгибаемый Александр Васильевич. - Чтобы сразу все фигли-мигли выправить и потом время не тратить. А теперь что? Для удобства трудящихся?..
- Кстати, о номерах, - сказал Снегирёв. - Я, может, старые заодно принесу? Бумаги все есть, вдруг сразу спихнём...
Было весьма маловероятно, что это удастся, но делать хоть что-нибудь всё же лучше, чем просто подпирать стену спиной. За массивной деревянной дверью уже сгущалась синяя темнота и летели строго параллельно земле клочья мокрого снега. 'Нива' дважды моргнула фарами, обрадовавшись Снегирёву. 'Москвич' стоял, за ней в уголке, задвинутый так, чтобы теоретически возможные злоумышленники не смогли ни вывести его оттуда, ни вытащить на буксире. Алексей отогнул водительское сиденье 'Нивы' и нырнул на зады, пятная полосатый чехол сыростью с джинсов. Как-то осенью в проливной дождь они везли со Стаськой в Орехово гостинчики старикам Коломейцевым, и Стаська всё смотрела сквозь залитое стекло на проносящиеся навстречу машины, а потом вдруг торжественно переврала классика: 'И только 'Нивы' полосаты попадаются одне!..' На другой день он пошёл и купил эти чехлы. А ещё они со Стаськой полагали, что мордочка у снегирёвского автомобиля была самодовольная и смышлёная, и при случае развлекались, сочиняя двустишия на тему 'Сообразительная 'Нива''. Была с прохожими учтива. На горку въехала ретиво. 'Девятку' сделала красиво...
Искорёженные, покрытые копотью и окалиной номера погибшего 'Москвича' так и лежали, завёрнутые в тряпку, под сумкой с инструментом. 38-06 ЛЕЩ. Алексей вытащил их оттуда, вновь поставил 'Ниву' на сигнализацию и побежал назад - в раздражённый гул и спёртую духоту МРЭО.
Он только-только успел запеленговать Жуковых, тосковавших всё у той же двери, и начал проталкиваться к ним, когда недреманное шестое чувство засекло взгляд, направленный из толпы ему в спину.
Скунс ответил мгновенной мобилизацией. Если бы взгляд содержал хоть какую-то недоброжелательность, тот человек в толпе потом долго спрашивал бы себя, вправду он там видел кого-то или у него уже глюки. Однако нет - гражданин излучал только радостное удивление, и Снегирёв обернулся, уже с хорошей вероятностью догадавшись, кого увидит перед собой.
С другого конца запруженного помещения навстречу ему шёл гаишник с майорскими звёздами на погонах, и толпящиеся автолюбители расступались перед ним, давая дорогу. Правду молвить, мало что у него теперь было общего с продрогшим лыжником, топтавшимся на обочине в лёгкой куртке-'аляске' и трикотажных штанах, жалко пузырившихся на коленках. Он приветственно поднял руку, заметив, что Алексей оглянулся.
- Иван Анатольевич! - взаимно обрадовался Снегирёв. - Оксана-то ваша как? Не простудилась тогда?
- Ну...- усмехнулся майор.- Три дня от школы косила. Полное счастье... А ты тут какими судьбами? Неужели тачку угробил?..
Это был неожиданный шанс, и Снегирёв быстренько изложил Ивану Анатольевичу суть дела. Не скрыв и того обстоятельства, что они с приятелем ('Вон тот высокий, в очках...') собирались выдать один 'Москвич'
