- Только не говори мне, что за экологию...
- За неё самую.
- Ой, Кирюха, - горестно предрёк Снегирёв, - помяни моё слово: наживёшь ты себе с ним геморрой...
Кольчугин крепко взял его за колечко 'молнии' на груди:
- Знаешь что? Я вот сейчас пойду и сам лично тебе 'Бензогаз' в машину всобачу. Совершенно бесплатно. Поездишь, попробуешь... Понравится - купишь. А не понравится - опять же бесплатно сниму. И убытки, если какие будут,- с меня...
Снегирёв секунду молчал, глядя ему в глаза. У них с Кириллом были давние отношения, начавшиеся с того, что Алексей спас ему жизнь. Скунсу слишком хорошо было известно, как мало это обстоятельство на самом деле значит. Ещё он знал, что Кольчугин по крайней мере смутно догадывается - его ангел-хранитель и постоянный клиент работает далеко не воспитателем в детском саду. Алексей мысленно взвесил самые разные вероятности, касавшиеся новиковской 'шарманки'. И тот факт, что никакого затаённого страха Кольчугин не излучал. Если не считать нормального волнения мастера, готового до конца отстаивать честь технического шедевра, несправедливо поставленную под сомнение.
- И вообще, - сказал Кольчугин. - Я тебя когда-нибудь подводил?
- Аллах акбар! - Снегирёв вскинул руки в шутливом отчаянии. - Да хоть вечный двигатель. Только отстань...
Ирина Гнедина возвращалась домой с прогулки. Прогулка состояла в том, что она не спеша дошла до Новочеркасской площади, спустилась в кольцевой подземный переход и проделала по нему полный круг, останавливаясь у каждого ларька и подолгу рассматривая китайско-турецкое барахло на витринках. Она могла бы вызвать машину и отправиться по лучшим городским магазинам. Иногда она так и поступала. Иногда же - пешком обследовала дешёвые точки на Новочеркасской или на знаменитом вещевом рынке у Ладожского вокзала. Даже рылась в импортном вторсырье, сваленном на продавленные раскладушки в загончиках, громко называемых магазинами second hand. Малоимущие бабушки, подыскивавшие на толкучке дешёвую одежонку внучатам, недоумевающе косились на холёную барышню:
Ирина ходила в песцовой шубке, а в ушах у неё поблёскивали бриллиантовые серёжки. Не иначе, думали бабушки, любит шить, вот и вертит так и этак иностранные вещички, высматривает фасон!.. Но нет, Иринины портновские таланты не простирались дальше неохотного пришивания пуговиц. Не страдала она и неудержимой страстью к покупкам - приценивалась и смотрела больше ради забавы. Вот и сегодня Ирина приобрела всего одну вещь. И то не в ларьке и даже не с расстеленного на земле мятого полиэтилена. Её внимания удостоился зачуханный алкоголик, стоявший возле выхода из подземелья. Вернее, не сам алкоголик, а некий предмет в его отёчной сизой горсти. Этот предмет вбирал тусклый свет пасмурного зимнего дня, а потом, накопив порцию, выбрасывал её сквозь прозрачные лучистые грани, рождая неожиданные отблески.
- Сколько? - останавливаясь, спросила Ирина. Она была не брезглива.
- Пятнадцать, - с надеждой произнёс пьяница. - Берите, дамочка, не пожалеете. Видите, как играет? Гусь-Хрустальненская...
Ирина вручила ему три пятитысячные бумажки и взяла из грязной руки небольшую, но довольно увесистую солонку, сделанную в виде капустного кочана. Завиток прозрачных листьев с изящным углублением для соли, видимо, символизировал осеннее квашение капусты. Ирина положила приобретение в сумочку, рядом с кошельком, косметичкой и сотовым телефоном. И пошла дальше - домой.
В этот день возле самой парадной её ожидала нечаянная находка. Проходя через двор, Ирина издалека разглядела в затоптанном сером снегу нечто ярко-зелёное и, приблизившись, перевернула носком сапожка... кусок кактуса. Неведомо как угодивший на пешеходную дорожку двора. Быть может, надоевшее растение несли в помойку выбрасывать и по дороге сломали. Или подростки открыли окно покурить и нечаянно зацепили горшок... Как бы то ни было, зелёный тропический обломок лежал в стылом ленинградском снегу и, по всей видимости, был ещё жив. Ирине даже вспомнилось нечто полузабытое: похожий цветок стоял когда-то в Университете, на английской кафедре, где она изредка появлялась студенткой. Назывался он вроде бы 'филокактус' - и то верно, чему бы ещё расти на филфаке?.. И он красиво так цвёл, мясистыми малиновыми граммофончиками, лишёнными, правда, всякого аромата, но зато ронявшими на пыльный подоконник
большие, липкие капли нектара...
Ирина в раздумье постояла над кактусом, потом нагнулась и подняла. Дома она поставила обломок в баночку с водой и водворила на подоконник. А хрустальную солонку отправила в раковину - вымыть при случае.
Чудеса да и только
Мало кто из взрослых мужчин помнит свои юношеские страхи. А между тем для человека в двенадцать-четырнадцать лет даже самый простой поход в ближнюю булочную чреват нешуточными опасностями. Особенно если ты одинок и у тебя нет крепких друзей...
Ещё недавно Олег старательно обходил дворы за магазином 'Природа'. От публики, жившей в этих дворах, лучше было держаться подальше. Сколько раз зимой его валили в сугроб и наталкивали снегу за шиворот!.. Или 'стирали' вязаную шапочку в луже!.. А вот теперь самый грозный житель этого двора, носивший, и не зря, прозвище Питбуль, встретился с ним на углу и внезапно заулыбался:
- Я тя с Гномом видел, слышь?..
- Ну, - без прежнего страха согласился Олег. - Нас Плечо боевым искусствам... в общем, тренирует. В 'Факеле'...
- А нас привести в зал можешь? Только посмотреть?..- просительно проговорил Питбуль. Обычно в его голосе звучали совсем другие интонации.
- Ну...- протянул Олег.- Поговорить надо... Он слишком хорошо помнил, как Питбуль год назад топтался на его спине, втирая в куртку следы грязных подошв.
- И ты к нам приходи, слышь? Мы ж теперь выросли, это мы раньше... Так скажешь Гному?
Мирное соглашение следовало подкрепить действием, и Олег смягчился:
- Ладно. Гному-то я скажу, надо только, чтобы ещё Плечо добро дал. Если даст, я вашим просигналю...
Его самого привели в додзё лишь недавно, и Плечо он в глаза видел только три раза, но и эти три раза дорогого стоили. Все, с кем он прежде боялся столкнуться на улице, теперь дружески кивали ему. И ничего удивительного, что уровень самооценки Олега Благого стремительно пошёл вверх.
Может быть, поэтому ему вдруг понравилось учиться.
Странные дела начали твориться на свете. Родители Олега твердо заявили, что учёба, всякие там баллы и даже грядущее поступление в институт - его сугубо личное дело. Хотя они, конечно, желают, чтобы он учился получше. Благие-старшие начисто прекратили лезть сыну в душу, в дневник и в тетради, хотя раньше этим только и занимались. Несколько дней Олег ждал, что бзик пройдёт и к нему начнут по обыкновению приставать: сделал ли то, написал ли это?.. Не дождался. Дома говорили о чём угодно, только не об учёбе. А тут ещё учительница математики вызвала его к доске, когда он совсем этого не ожидал. Требовалось провести отрезок прямой внутри треугольника. Олег вышел и провёл - вероятно, с испугу.
- А в тебе талант, оказывается, дремлет, - сказала математичка. Олег не услышал в её голосе подковырки и потом всю дорогу до дома мучительно размышлял, что такое талант и как быть, если он у него действительно есть.
Явившись к себе, Олег тут же открыл учебник математики, общения с которым до сих пор как мог избегал, а если избежать было нельзя - откладывал до последнего. Домашнее задание оказалось неожиданно интересным. Он сам не заметил, как увлёкся. Правда, выяснилось, что для доказательства требуются познания, от усвоения которых он в своё время счастливо отвертелся. Сперва Олег пришёл в лёгкое отчаяние, но потом почувствовал настоящий азарт. Ему понадобилось лезть почти в самое начало учебника, и не один раз. Однако он всё-таки разобрался. После чего задача показалась ему далеко не такой пугающе сложной, какой выглядела поначалу. Он заглянул в ответы. Всё совпало, но ход рассуждений, предложенный в учебнике, был совершенно другим.
А утром на урок заявился районный методист, высокий старик с длинными седыми усами. Посещение было внезапным, математичка явно переживала. Когда стали разбирать домашнее задание, Олег ей чуть не устроил инфаркт, подняв неожиданно руку. Этого он не делал до сих пор никогда. Математичка планировала вызвать отличницу Машу, но пришлось с напряжением выговорить:
