большой ваш портрет вырезала. Он у меня до сих пор хранится. Хочу на стенку рядом с Гарри Пилем повесить.

- Рядом с Гарри Пилем не надо, - усмехнулся Ветлугин, но Женя не обратила на его слова ровным счетом никакого внимания.

- Если бы знала, что вас увижу, обязательно портрет захватила, чтобы вы автограф дали.

- Да что я, балерина знаменитая или кинозвезда какая, - самодовольно пропел Ветлугин, но Женя лишь рассмеялась.

- Чепуха! - воскликнула она. - А почему бы настоящему герою не подарить девушке на память СВОР изображение с автографом? В трибунал вас за это не отправят, а я по секрету скажу, вы мне одпн раз даже во сне привиделись. А как - не открою. Эх, если бы вы не были женаты, как бы я в вас втрескалась! - мечтательно закончила Женя.

Чичико расхохотался и ладонями похлопал себя по колепкам.

- Командир, клянусь честью... да за такой успех с вас бочонок хванчкары причитается - Одним бочонком не отделаться, - подал голос Демин, а Магомедова влепила поцелуй в розовую щечку своей новой подруги.

- Ой, Женька, как ты нас всех умилила! Какое сильное это лекарство смех. - И кивнула Демину: - Коленька, это и есть та самая Женька, у которой я сегодня ночевала.

- Оставайтесь с нами, - предложил на правах хозяина Демин, но девушка отрицательно покачала головой.

- Не могу. Нам через два часа эшелон с ранеными отправлять, и я на погрузке обязана быть. К вечеру ожидайте.

Когда дверь за Женей затворилась, Ветлугин и Чпчико воровато переглянулись, как люди, явившиеся с очень неприятным, хотя и важным поручением и не знавшие, как приступить к его исполнению. Демин, давно уловивший эту натянутость, уже не сомневался в том, что командир и Чичико привезли ему нерадостное известие.

- Что там в полку, товарищ командир? - спросил Демин, не спуская с Ветлугина своего одинокого глаза.

Белые холеные пальцы подполковника нервно запрътглли на коленках, туго обтянутых новенькими синими бриджами.

- А что в полку? В полку ничего особенного. Утром двенадцать машин водили на Зееловские высоты. Не вернулся лейтенант Сапронов. Это новенький. Что с ним, ещё не выяснили, а в остальном все по-прежнему.

Демин натянуто рассмеялся:

- Благодарю за откровенность, товарищ командир, по вы мне очень напоминаете того самого дежурного по штабу, который доложил отсутствовавшему командиру:

'Никаких происшествий, кроме того, что Бобика машина переехала'. А потом оказалось, что машина эта была пожарная и только что затушила сгоревший штаб.

А штаб сгорел потому, что там запьянствовали помощник дежурного, посыльный и телефонист и кто-то бросил окурок в керосиновую лампу. За два дня потеряии четырех человек. Нечего сказать, - ничего особенного.

Ветлугин дерзость Демина пропустил мимо ушей, не без труда подавив в себе желание взорваться.

- Ты не в счет, - сухо поправил он.

- Это почему же? Разве не из моих телес семнадцать осколков выпотрошили?

- Ты - это особая статья, - сказал Ветлугин подобревшим голосом. Утром звонил сам маршал.

Твои фотопленки оказали фронту неоценимую услугу, и тысячи людей, готовящихся к наступлению, будут тебе благодарны. Маршал просил передать, что гордится тобой.

- Так и сказал? - растроганно спросил Николай.

- Так и сказал, - заверил Ветлугин.

- Спасибо... передайте ему, если будет возможность, большое спасибо. Я сделал все, что мог. И не моя вина, что благополучно не сумел возвратиться. Зениток там - сущий ад, командир. Теперь вот придется валяться.

Ветлугин неожиданно встал со стула, за ним поднялся и Белашвили.

- И ещё маршал поручил мне... - Ветлугин извлек из кармана коробку в красном коленкоре. - За мужество и отвагу, проявленные при выполнении специального задания по разведке вражеской обороны. Указом Президиума Верховного Совета старший лейтенант Николай Прокофьевич Демин награждается орденом Боевого Красного Знамени. Получай, Николаша, свой третий по счету боевик, и давай я тебя расцелую.

- Спасибо, - сказал Демин. - Служу Советскому Союзу.

- И это ещё не все, - остановил его Ветлугин. - Приказом командующего фронтом тебе присвоено очередпое воинское звание: капитан. А теперь давай щеки.

Демина обдало запахом духов и спирта. Едва отошел Ветлугип, его кольнули усы Чнчико Белашвили. И уже потом, не стыдясь посторонних, прильнула к нему Зарема. Однополчане присели на стулья, и опять наступила пауза. Демпн, с восторгом рассматривавший сверкающий орден, отложил коробочку в сторону и тихо попросил:

- Товарищ командир, а нельзя ли меня назад, в полк? Я бы там тихо-тихо в санчасти долечился, все бы предписания медицинские выполнял. Я же в основном ничего... Если бы вы знали, как в полк хочется. Я-то прекрасно понимаю, что о летной работе рано пока говорить Но вы могли бы меня держать оперативным дежурным, помощником руководителя полетами. Кем угодно, хоть писарем, лишь бы в полк. А?

Вьтлугин и Чичико Белашвили печально переглянулись.

- Ты, что ли, начнешь? - спросил командир полка.

Чичико, волнуясь, достал платок, для чего-то вытер совершенно сухой лоб.

- Понимаешь, генацвале, как бы это сказать тебе получше. Ты мне давно, понимаешь, друг. После войны приезжай в Кахетию, будем с тобой вино пить, какое захочешь, песни петь, каких, кроме Грузии, нигде не услышишь. Какой там ты мне друг. Ты мне брат.

И хоть я тебя иногда бранил, ты, генацвале, прекрасно знаешь, что это было любя и в наших общих интересах...

- Подожди, - беспощадно прервал поток его красноречия командир полка, - сейчас не время начинать с Людовика Четырнадцатого. Покороче надо. Ты, Демин, человек с завидной нервной системой, и я тебе сейчас сугубо по-мужски, напрямик. - Однако и он тревожно осмотрелся по сторонам, приподнял плечи от невольного вздоха. - Уж и не знаю, с чего начинать, Николай. Одним словом, завтра наш полк покидает насиженное гнездо и перебазируется южнее. Нам уже определена первая цель: отрезок автострады Берлин - Коттбус. Вес экипажи уже переводятся в готовность номер один и, когда мы вернемся, будут ожидать красной ракеты.

- А я? - жалобно протянул Демин.

Ветлугин положил ему на плечо руку.

- Прости меня, Коля. Прежде чем появиться у тебя, мы заходили к подполковнику Дранко. У тебя не все гладко, Коля.

Демин недоверчиво приподнялся в постели.

- Но ведь операция прошла успешно.

- В том смысле, что из тебя благополучно вынули семнадцать осколков. Хуже другое.

- Зрение?

- Ты угадал, Коля. Дранко считает, что спасти твое зрение может незамедлительная операция, но это не по его линии. Нужен опытный хирург-окулист. Драчко назвал три фамилии. Каждая на весь мир известна. Одно из этих светил в Москве, другое - в Одессе, третье - в северном городе с миллионным населением. Этот третий - однокашник самого Дранко. Вот ему подполковник и берется написать, чтобы тебя приняли чин по чину. - Ветлугин замолчал, посмотрел на собеседника.

- Дальше, - потребовал Николай, - бейте сразу, В прятки играть не привык.

- Кто же тебя собирается бить? Тебя, героя Великой Отечественной.

- А если без пафоса?