поэтому принадлежать к технетам - великая честь, которой может быть удостоен далеко не всякий человек, однако при желании и настойчивых стремлениях...

'Постой, постой. Да, именно так и сказал он: человек может быть удостоен...

Да, - с удовлетворением подумал Милов. - Неглупые все-таки у нас сидят ребята; недаром Мерцалов говорил...'

И невольно крепко стиснул веки - от нового сокрушительного удара дикой головной боли.

4

(98 часов до)

Боль опять налетала прибойной волной, накатывалась, захлестывала все, заставляя корчиться, выть, скрежетать зубами так, что искры летели, а потом, когда его освободили от ремней и позволили двигаться - кидаться наземь и перекатываться с боку на бок, едва лишь возникала даже не мысль, но хоть какой-то намек на нее; на мысль излишнюю, не разрешенную, вредную.

Зато от мыслей добрых и хороших боль отступала сразу же, далеко-далеко, так что ее вовсе не было видно. И начиналось блаженство, с которым просто невозможно было бы расстаться. И уж во всяком случае, по своей воле он не стал бы разрушать этого блаженства никогда и ни за какую цену.

Мысль, приносившая блаженство, была проста, чтобы она возникла, не приходилось напрягаться - она все время была рядом, на нее можно было надежно опереться.

Я - велик - вот в чем заключалась она. Эта мысль. Я - самое совершенное существо из всех живущих на Земле. Я выше всех. Только я понимаю, что такое жизнь и в чем заключается ее смысл и содержание.

Они - в том, чтобы сразу и наилучшим образом выполнять то, что мне приказывают. Приказывать мне могут Старшие Великие. Я - Маленький Великий. И в этом - блаженство. Самое лучшее в мире - быть маленьким великим. Потому что Старшим Великим приходится думать. А мысли причиняют боль. Думать больно. Зато делать - совсем не больно. Исполнение приносит ощущение счастья. Маленький Великий не должен думать. Только выполнять. Но выполнять хорошо. Для того чтобы выполнять хорошо. Великий должен быть всегда исправным. Полная исправность создает ощущение 'Все хорошо'. Когда такое ощущение исчезает - значит, в тебе возникла неисправность, и ты должен обратиться к лучшим своим друзьям - тем Великим, что заботятся о твоей постоянной исправности. Они сделают так, что тебе снова станет очень хорошо.

Получать приказы и выполнять - вот главное и единственное, что есть у Великого. Только если он живет по этому правилу, он может получать и все другое, что помогает возникновению блаженства. Энергию в такой форме, принятие которой доставляет удовольствие. Общение с техналями, которое тоже приносит радость. И все остальное. Но только - если он хорошо выполняет главное. Выполняет постоянно, в единственно существующем и непрерывно развертывающемся 'сейчас'. Кроме этого 'сейчас', не существует ничего. Великий не может думать о том, что якобы было - потому что в действительности ничего не было раньше, есть только 'сейчас'. Непрерывное 'сейчас' - и все. И больше ничего не нужно.

Великий постоянно доволен. Довольство исчезает только тогда, когда он не получает приказов - или получает, но не в состоянии их выполнить. Тогда ему становится очень нехорошо. И он ищет приказов - или, если они есть, сокрушает все, что мешает ему их выполнить.

В мире нет более удовлетворенного существа, чем Маленький Великий...

- Собрат!

- Я собрат! Я слушаю!

- Ты доволен, собрат?

- У меня есть все, кроме приказа на действие. Мне не хватает приказа. Мне нужен приказ!

- Получи приказ, собрат!

- Я слушаю! Слушаю!

- Ты будешь запоминать каждое слово. И выполнять все только так, как тебе будет приказано.

Тебе ясно?

- Мне ясно! Ясно! Я запомню каждое слово!

- Если чего-то не поймешь, не станешь скрывать этого, но спросишь. Собрат ничего не может скрывать. Если он скрывает - он неисправен. Ты понял меня, собрат?

- Я понял. Я спрошу. Пока мне все понятно.

- Хвалю. Ты хороший собрат. Слушай приказ. Ты будешь находиться в Восточном конвое. Знаешь, что такое - Восточный конвой?

- Буду находиться в Восточном конвое. Нет, я не знаю, что такое Восточный конвой.

- Правильно. Тебе не надо было этого знать. Теперь нужно. Конвой это машины. Грузовики. Много машин. Ты поедешь на одной из них. На первой.

- Много машин - конвой. Я поеду на первой. Я понял.

- Машины повезут груз. Они повезут его к Восточной границе. Знаешь, что такое граница?

- Конец мира технетов. Временный конец.

- Хорошо. Ты сделаешь все, что должен сделать, чтобы груз благополучно перевезли через границу. Когда вы окажетесь по ту сторону границы, машины конвоя оставят груз и уедут назад. Но ты останешься с грузом. Приедут другие машины, с той стороны, и заберут груз. Ты поедешь с ними и будешь находиться с грузом до тех пор, пока тебе не скажут, что вы достигли конца пути. Тогда ты вернешься сюда, к нам, и получишь новый приказ. Тебе ясно, собрат?

- Мне все ясно.

- Ты не хочешь ни о чем спросить? Например, о том - какой груз ты перевезешь через границу?

- Мне надо знать это?

- Нет, тебе не надо. И правильно, что ты не спрашиваешь о нем.

- Я рад, что поступаю правильно.

- А что ты должен сделать, чтобы груз благополучно перевезли через границу? Через пограничные и таможенные заставы?

- Я должен сделать все, что должен сделать...

- Да, да. Но-что именно ты должен сделать?

- Я должен остаться с грузом...

- Постой. Вот вы оказались на границе. Вас пропустили технетские пограничники и таможенники. Ты знаешь, кто такие - пограничники?

- Мне не говорили этого. И о таможенниках тоже.

- Но ты должен знать!

- Я не знаю. Это плохо? Пусть мне скажут, чтобы я знал, кто такие пограничники и таможенники.

- Тебе потом расскажут. Сейчас главное: скажи, что ты должен сделать, чтобы вас пропустили пограничники и таможенники на той стороне?

- Я должен находиться с грузом...

- Там, на пограничной заставе - что ты должен сделать? Что - сказать?

- Мне этого не говорили. Пусть мне скажут...

- Ты должен знать это!

- Я не знаю. Пусть мне...

- Ты должен! Должен! Должен знать сам!

- Я не знаю. Старший. Мне очень плохо, но я не знаю! Не знаю!

- Постой. Отдохни немного... Кстати: ты помнишь, как тебя зовут?

- Я - маленький собрат.

- Мы все собратья. Но как твое собственное имя?

- У меня есть имя? Мне не говорили. Пусть мне скажут мое имя.

- Обожди...

Собрат, забывший о том, что он - Милов, послушно расслабился. Он больше не говорил. Только слушал.

- Что за дьявол! Вы что - вычистили его до полной амнезии?

- Я не собирался. Полагаю, что такого эффекта не должно было возникнуть. Он же был совершенно нормальным, уравновешенным...

- Идиот! Человек его профессии всегда должен выглядеть нормальным и уравновешенным, иначе он просто не может работать. Однако на самом деле он никак не может быть таким! Не тот это род занятий,