– Гарриет, похоже, права, – медленно произнес виконт.
– В чем?
– Видимо, мне нужно почаще объяснять окружающим свое поведение и посвящать их в свои планы. За одно сегодняшнее утро я узнал о подозреваемых больше, чем за несколько дней самостоятельной работы.
Хардкасл громко рассмеялся:
– И не только вы кое-что поняли для себя. Ну, а сейчас меня интересует другой вопрос. Как бы вы отнеслись к предложению посетить сегодня днем несколько моих клубов? Я возобновил бы прежние знакомства, поспрашивал бы кое-кого и, полагаю, помог бы вам еще немного сократить список.
– Отлично! – воскликнул Гидеон.
Сегодня утром он обрел в отце союзника в этом рискованном предприятии. Это было незнакомое, но приятное ощущение.
Когда Гидеон с отцом появились в клубе, их встретил удивленный шепот. Несколько закадычных приятелей кивнули графу. Они были рады после стольких лет снова встретить старого друга.
Однако первыми к ним бросились Эпплгейт и Фрей.
– Не выпьете ли вы с нами по бокалу портвейна, джентльмены, – торжественно пригласил Эпплгейт. Он обратился к графу:
– Мы провозглашаем тост за удачный разгром Морланда Сент-Джастином. Вы, конечно, слышали об этом, Хардкасл. История облетела весь Лондон. Вместо того чтобы драться с вашим сыном на дуэли, этот трус сбежал на Континент.
– Мне рассказывали…
– Должен заметить, это выставляет все неприятности шестилетней давности в ином свете. – Провозгласил Фрей, доверительно склонясь к графу. – Леди Сент-Джастин любезно прояснила кое-какие из тех событий.
– В самом деле? – Хардкасл взял предложенный бокал портвейна.
– Да. Дело с Морландом лишний раз доказывает, что сплетни о прошлом Сент-Джастина не имели под собой никаких оснований, – заключил Фрей. – Сент-Джастин, без сомнения, не трус, и не побоится сражаться за честь дамы. Более того, он доказал, что, если потребуется, поступит по законам благородства и чести.
– В чем леди Сент-Джастин не сомневается, – кивнул головой Эпплгейт. – Сплетня все-таки чертовски неприятная штука…
К ним присоединилось еще несколько человек засвидетельствовать свое почтение Хардкаслу. Затем они повернулись к Гидеону:
– Я слышал про Морланда, – произнес один из них. – Он нам порядком надоел. Мы рады, что с вашей помощью избавились от него. Я никогда не симпатизировал этому человеку. В прошлый сезон, к примеру, он обратил внимание на мою дочку, без сомнения, собираясь прибрать к рукам ее наследство. Глупышка вообразила, что влюбилась в него, а разубедить ее было весьма непросто.
– Моя жена рассказала мне, – обратился к Гидеону другой, – что вы подарили виконтессе эффектную лошадь. Моя супруга немного завистлива и хочет, чтобы я тоже выбрал ей кобылку. Не поможете ли вы мне советом на распродаже в Тэттерселе во вторник?
Я не собирался на торги, – ответил Гидеон.
Его собеседник быстро кивнул, покраснев от смущения:
– Да, да, конечно. Не хотел навязываться. И все-таки, если вы там появитесь, можно положиться на ваш совет?
Поймав предостерегающий взгляд отца, Гидеон пожал плечами:
– Конечно. Если… окажусь в Тэттерселе во вторник, буду счастлив указать на тех лошадей, которые понравятся вашей жене.
Джентльмен просиял:
– Что ж, позвольте откланяться. Надеюсь увидеть вас сегодня вечером на балу у Арскенсов. Жена говорит, что мы непременно покажемся там. Клянусь, у Арскенсов соберется весь свет, чтобы выказать уважение вам и леди Сент-Джастин.
Весь свет, или, во всяком случае, весь бомонд блистал вечером на балу у Арскенсов. Не вызывало сомнений, что все пришли засвидетельствовать почтение Гидеону и Гарриет.
Лорд и леди Сент-Джастин стали самыми модными персонами сезона. Присутствие графа и графини Хардкасл на этом балу было еще одним подарком счастливой хозяйке.
Взволнованные тетушки Эффе и Аделаида были вне себя от восторга, что связаны родственными узами с такой модной парой. Фелисити находила все это крайне забавным.
В разгар торжества граф разыскал стоящего у окна Гидеона. Тот впервые за весь вечер, наконец, наслаждался минутой одиночества.
– Удивительно, сколько друзей вы приобрели за последнее время. – Обозревая толпу, Хардкасл пригубил шампанское.
– И правда! Общество убеждено, что я смыл пятно со своей чести. Всем этим я обязан моей поразительной малютке жене.
– Нет, – неожиданно горячо возразил Хардкасл. – Благодаря вашей жене вы восстановили репутацию в глазах света. Но ваша честь всегда была вашей, и только вашей. И вы никогда не порочили ее.
Гидеон был так поражен, что едва не выронил бокал с шампанским. Он повернулся к отцу, не зная, что
