подсчитывает медяки, ворча.2Еще ни разу чай, что подают в буфете,не возбуждал во мне подобной жажды.Глумятся надо мною расписанья,со свистом пробегают поезда;и здесь, в прибежище бессилья моего,часы нашептывают мне: «Будь стоек!Терпи, пока тебя обслужит наглость!»О мысли, полные отравы, перестаньтетянуть свое унылое анданте.
«С обычной шумихой…»
Перевод А. Ибрагимова
С обычной шумихой приходит осень в эти края.Словно старушечий, голос ее визглив.Золотые, с каштановыми прожилками,пряди ее волосразвеваются над дубами,осветляя их нервную зелень;полное затаенной страсти,порывистое дыханье еесладостно разливается в утреннем воздухе,пронизанном жаждою обладанья —и смерти.
Шрамы, стонущие под покрывалом зеленым,беззвучно рыдающие кровавые ранымолят об утолении жажды;жизнь по множеству русл устремляется к морю.Земля моя дорогая, раскрытая передо мною,истерзанная и послушная воле моей;по горным уступам карабкается проворномое восхищенье, а гнев извергает потоки,дымящиеся любовью и болью;прекрасные смуглой своей наготой, в покое обманчивомк неведомым горизонтам убегают пространство и время,томясь ожиданьем дождя.
Ночной город
Перевод А. Ибрагимова
Да будет тих, любимая, твой сон!Над пристанью — разлив сиянья студенистого;патрульные машины расползлисьпо городу, как стая тараканья.Из хижин, где живут страданья,насилье вышвырнуто — вшивым тюфяком;и в дрожи колокола ужас затаен.В песках и скалах дышит гнев неистовый.Да будет безмятежен в эту ночь,земля моя любимая, твой сон!
«Все те же звуки…»
Перевод А. Ибрагимова
Все те же звуки: дикийсирены вой в ночи,стук громовой — и нервовпронзительные вскрики.Крещендо — боль. В глазах