Белый голос
Сокрушенной душой… Чака
Во имя любви к моим черным народам. Белый голос
Во имя Ноливы и тех, что погибли в Смертной долине? Чака
Во имя возлюбленной. К чему повторять то, что уж сказано! Каждая смерть убивала меня. Надо было готовить грядущую жатву. Тесать жернова для помола, для белой муки, добываемой черною мукой. Белый голос
Да простится тому, кто много скорбел и страдал… Тамтамы любви, стремительно.
Чака
(мгновение глаза его закрыты; он поднимает веки и устремляет
долгий взор к Востоку, лицо его строго и вдохновенно)
Вот и Ночь! Эта нежно-прекрасная Ночь с золотой, как монета, луной. Слышу утреннее воркованье Ноливы, оно катится, словно алое яблоко по душистой траве. Хор
Он нас покидает! О, как черна его кожа! Это час одиночества. Восхвалим Зулуса, пускай укрепит его звук песнопений. Байете Баба! Байете о Зулу!..[356] Корифей
Он весь излучает сиянье! Вот минута перевоплощенья! Песнь созрела в садах лучезарного детства, и пришел час любви. Чака
О возлюбленная, я так долго томился по этому часу. Так долго стремился и ждал нескончаемой ночи любви и так бесконечно страдал. Как труженик в полдень, обнимаю прохладную землю. Корифей
Вот время ожившей любви, пришедшее в миг расставанья, Здесь Чака, один! Он полон страстей и желаний, И счастье теснит его грудь наподобье тоски. Хор
Байете Баба! Байете о Байете! Чака
Я не песнь, не стремительный голос тамтама, Я еще и не ритм. Я стою неподвижен, как изваянье бауле[357] ,
