Пробил твой час, о Нью-Йорк, — час последних расчетов. Пробил твой час! Но ты еще можешь спастись, Только раскрой свои уши навстречу тромбонам бога, только пусть новым ритмом стучит твое сердце — ритмом горячей крови, твоей крови! Я видел Га́рлем, гудевший ульем торжественных красок, рдевший огнем ароматов, — То был час чаепитий в американских аптеках, — Я видел, как Гарлем готовился к празднику Ночи, и призрачный день отступал. День отступал перед Ночью, ибо Ночь правдивее дня. Я видел Гарлем в тот час, когда сквозь кору мостовых господь прорастать заставляет первозданную жизнь — Все элементы стихий земноводных, сверкающих тысячью солнц. Гарлем, Гарлем, вот что я видел! Гарлем, Гарлем, я видел: зеленые волны хлебов плеснули из-под асфальта, что вспахан босыми ногами пляшущих негров. Бедра, волны шелков, груди как наконечники копий, пляска цветов, пляска сказочных масок, У самых копыт полицейских коней — круглые манго любви. Я видел: вдоль тротуаров струились потоки белого рома, и черное молоко бежало ручьями в синем тумане сигар. Я видел: вечером с неба падал хлопковый снег, видел ангелов крылья и перья в волосах колдунов. Слушай, Нью-Йорк! Слушай Гарлема голос — это твой собственный голос рыдает в гулком горле гобоя, это тревога твоя, сдавленная слезами, падает крупными сгустками крови. Слушай, Нью-Йорк, это вдали бьется сердце твое ночное в ритме и крови тамтама, тамтама и крови, тамтама и крови. III Слушай меня, Нью-Йорк! Пусть Гарлема черная кровь вольется в жилы твои, Пусть она маслом жизни омоет, очистит от ржавчины твои стальные суставы, Пусть вернет твоим старым мостам крутизну молодого бедра и гибкость лианы. Я вижу: возвращаются незапамятные времена, обретенное братство, примирение Дерева, Льва и Быка[353]. Грядут времена — и слово сливается с делом, сердце с разумом, буква со смыслом. Я вижу: реки твои заполнены плеском кайманов и ламантинов с глазами-миражами. И не нужно выдумывать новых Сирен. Только раскрой глаза — и увидишь апрельскую радугу, Только уши раскрой — и услышишь господа бога, который под смех саксофона создал небо и землю в шесть дней, А на седьмой — потянулся, зевнул и заснул крепким сном усталого негра.

Чака

(Драматическая поэма для нескольких голосов)

Перевод Д. Самойлова

Погибшим банту

Южной Африки

Песнь первая

Под звуки траурного тамтама.

Белый голос

Здесь ты, Чака, подобный пантере, подобный зловонной гиене, Здесь, на земле распятый тремя ассагаями, ты, завещанный небытию. Вот хожденье твое по страстям. Пусть кровавые реки, что тебя омывали, послужат тебе искупленьем.

Чака

(лицо его спокойно)

Да, я здесь, и два брата со мной, два разбойника, два проходимца, Два глупца. Ха! Я здесь, но я не гиена, я Лев Эфиопии с поднятою головой. Я вернулся сюда! Я в стране лучезарного детства! Здесь должно завершиться хожденье мое.
Вы читаете Поэзия Африки
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату