телефон дал Василий. Вы знаете, у нас к вам вот какое предложение…

М.Немиров тем временем отправляется в университет, где садится на подоконнике на третьем этаже возле сортира (см. Аглицкий клуб) и начинает заниматься курением сигарет «Полет» и рассматриванием толпами ходящих мимо туда-сюда по коридору личностей около двадцати лет и в подавляющем своем большинстве девического пола. Высмотрев тех из них, которые отвечают наличествующим у него идейно- нравственным и эстетическим убеждениям, Немиров М. спрыгивает с подоконника, подходит к оным и начинает обращаться к ним с речью, содержание которой сводится примерно к следующему:

— Мы с вами незнакомы, девушки, моя фамилия Немиров, а дело в следующем: мы тут собрались выпить, обсудить вопросы (положение в стране напряженное, сами понимаете); потолковать о поэзии; все прочее…

Но дело вот в чём: мы очень уж сильно любим красоту! Не составите ли вы нам компанию? Потому что мы так сильно любим красоту, что без наличия ея мы просто нажремся как свиньи, и даже и половины вопросов не обсудим. А положение в стране — сами понимаете! От вас ничего не требуется, только молча сидеть и восхищать нас своей красотой. А мы будем ей восхищаться и вдохновляться. И ни в коем случае не будем приставать.

Обычный результат этой речи бывал таков: девушки сначала изумлялись, затем задумывались, затем интересовались координатами и предполагаемым персональным составом участников симпозиума, после чего быстро прикидывали, какими именно из лекций учебного расписания они могут позволить себе пожертвовать, и в семи случаях из десяти отправлялись вслед за М.Немировым.

А в оставшихся трех просили зайти за ними через полтора часа, ибо как раз сейчас такой семинар, прогулять который ну вот совсем никак не возможно.

Такова была убедительность речей М.Немирова.

Или, что вернее, такова вот была замечательность девушек, имевшихся в коридорах тюменского университета в те времена холода, зато невинности.

Результат: в итоге всего вышеописанного в квартире Ю.Шаповалова начинают раздаваться звонки в дверь, начинают входить в нее люди всех полов, возрастов, и так далее, карман у которых оттопыривается. Начинают раздаваться телефонный звонки, типа:

— Але! Простите, мы с вами не знакомы, но мне передал Сергей Александрович, вы там приглашали выпить, обсудить все вопросы — положение-то в стране напряженное, сами понимаете! Прихватить? Да, конечно, у меня уже с собой!

И царит над всем этим Юрий Шаповалов, подключаясь то к той, то к этой беседе, вставляя дельные замечания, высказывая неожиданные суждения, меча внезапный пламень взоров, очаровывая, и —

И, между прочим, ни разу я не помню, чтобы это кончалось каким-нибудь безобразием.

Всегда, сколько я помню, все приглашенные оставались крайне довольны проведенным вечером, ибо вполне получали всё обещанное: и сидели, и выпивали, и обсуждали всякие вопросы, и толковали о поэзии.

Пока внезапная сила накопившегося в организме водного раствора C2Н5ОH не сражает Ю.Шаповалова вдруг одномоментно, так что только дойти до кровати остаются силы

Чтоб на фиг спать —

Чтоб завтра встать —

и всё — сначала.

Ибо такова была структура жизни в дому Ю.Шаповалова осенью 1989- года, описанная очевидцем.

Также следует изложить как минимум следующие случаи из жизни Шаповалова Ю.:

1981, ноябрь: знакомство Ю.Шаповалова с М.Немировым и Е.Федотовым; как это происходило и чем закончилось;

1985, май: папа Ю.Шаповалова, топором рубящий магнитофоны, колонки и прочую радиоаппаратуру;

1985, июнь: М.Немиров, выдергивающий пробки из бутылок, чтобы их сдать за 20 копеек штука; Ю.Шаповалов, стоящий рядом, восхищаясь.

1987, июль: свадьба Ю.Шаповалова. Р.Неумоев, восклицающий в целях эпатирования буржуа:

— Дайте мне хуй! Я его буду — сосать!

1988, зима: Шаповалов Ю., знакомящийся с некоей манекенщицей, и чем это окончилось;

1983-96: многолетние ежедневные самоотверженные опыты на себе в попытках найти оптимальное средство выйти из состояния похмелья; увы по сей день не увенчавшиеся успехом

— У нас тут сатанизм процветает — караул! — жаловался М.Немиров Ю.Шаповалову весной 1982-го года.

Это, и многое другое, описать следует, и оно будет написано, но позже.

Был такой человек в Тюмени в начале 1980-х годов.

Родом он был откуда-то из-под Урая (см), и осенью 1981 и зимой и весной 1982 года он являл собой студента пятого курса физического факультета тюменского университета, по причине чего обитал в университетском общежитии № 1 на ул. Семакова («Семаковке»), и в одной комнате с ним довелось некоторое время жить человеку по имени Мирослав Немиров, сообщение которого о нем и составляет содержание данного сообщения.

Внешний вид Шуры Шахторина был такой, — сообщает М.Немиров.

На вид он был образцовый сибирский мужик из тайги: был он то, что называется «кряжист», то есть небольшого роста, зато шириной — с полтора холодильника: прическу имел такую, как будто стригли его под горшок, черную бороду имел как у Маркса и Энгельса, глаза его смотрели из зарослей растительности на лице, как из засады, чрезвычайно подозрительным взором. Чай любил пить из блюдца.

За тот год, что мне довелось с ним в одной комнате, ни разу не видел я, чтобы он держал в руки какую-нибудь книгу про физику или хотя бы научную фантастику; ни разу не слышал я из уст его и разговоров о какой-нибудь там термодинамике или квантовой механике; хотя поговорить («пожурчать», как называл это дело в шахторинском исполнении Е.Федотов, еще один сожитель там тогда) Шура любил, и если не с кем было побеседовать в своей комнате (где нас жило шестеро), он шел в коридор, кого-нибудь там отлавливал, приводил к себе, и они сидели у Шуры в углу на кровати, и Шура поил гостя чаем и наслаждался рассудительной степенной беседой.

И все разговоры были в той иной степени разговорами об охоте: о ружьях, о собаках, том, сем, и всяком прочем. И, действительно, очень легко было представить себе сумрачного Шуру в фуфайке, бесшумно крадущегося по сумрачной тайге, сжимая в руках винтовку и зорко зыркающего по сторонам из под ушанки; и как раз крайне сложно было его себе представить в белом халате и очках у какого-нибудь синхрофазотрона. И все время, пока я обитал там, на улице Семакова, дом номер не помню какой, комната, кажется, девять, не уставал я удивляться: каким ветром занесло его на физический факультет университета? И ведь заставило же проучиться на нем пять лет, каждые полгода сдавая всякое тензорное исчисление и прочую хуергу, в которой черт ногу сломит — ведь физфак же, хочешь не хочешь, а интегралы нужно понимать!

Ох, полна жизнь диковин и тайн — 24 апреля, 2: 46 ночи.

Есть такой поп-исполнитель в СССР.