впрочем, дружбы меж ними тогда не возникает.

1982, осень: выпивая в одной из университетских аудиторий главного корпуса (см. сообщ. Бурова), знакомится со Струковым А.

Шаповалов Ю., являясь человеком, следящим за модой — да притом не за советской, за настоящей модой, за модой метрополий — уже является вполне любителем «новой волны (см.)» рок-музыки, имеющейся в это время в Великобритании и США: «Стрэнглерз», «Мэднесс», «Б-52» и проч. В 1982 году он считает себя являющимся единственным здесь таковым; тут в лице Струкова А., он обнаруживает не просто ее любителя, но более того — сочинителя и исполнителя на гитаре, который сознательно и целенаправлено занят сочинением и осполнением именно их именно в духе этой самой волны — до краев наполненных ультраминимализмом. Шаповалов Ю. тут же становится отчаянным поклонником и пропагандистом творчества Струкова А. Нужно сказать, это была и есть одна из характерных и наиположительнейших черт описываемого: способность взять да и, разверзнув сонные зеницы, со страшной силой обнару жить пророка в своем отечестве.

Иначе говоря, социально-культурная функция присутствия Ю.Шаповалова в тюменском бытии есть функция катализатора: не осуществляя сам никакой культурно-познавательной деятельности, он тем не менее является таким человеком, в присутствии которого любая она идет гораздо быстрее и плодотворней.

1985, февраль: М.Немиров начинает организовывать рок-клуб (см.). Ю.Ш. примыкает становится его ярым активистом и одним из вождей.

1985-86: Ю.Шаповалов подпадает под сильное влияние М.Немирова и с головой погружается в богемный образ жизни, приводя в отчаяние и ужас родителей, родственников и былых сотоварищей: вместо того, чтобы посещать рестораны и дискотеки, ухаживать за девушками и совершать все прочие действия по подготовке к должности инструктора (для начала) райкома, он начинает приносить домой книжки, в которых — о ужас! — стихи, появляться в общественных местах с людьми, обутыми в советского производства (!) ботинки, и предаваться всяким прочим уж настолько никак не объяснимым занятиям, что только схватиться руками за голову: околдовали! загипнотизировали!

1985, июль: начало романа Ш.Овалова с Максименковой А. (см.), поначалу полусекретного — считается, что права на указанную принадлежат Немирову М., а ссориться с последним Р.Шапуру, к большому неудовольствию Анны М., не хочется.

1986, май: отчаявшись бороться с вышеописанным безумием детей, отцы решаются на крайние меры, дабы вырвать их из опасной трясины: они их решают отправить на перевоспитание в армию. Я думаю, главную роль в таком решении сыграли воспоминания о виденной в молодости кинокартине «Солдат Иван Бровкин»: там этот Бровкин сначала такой, знаете, разгильдяй, а потом его забирают в армию, и возвращается он из нее — совсем гарный хлопец.

Это ох, нелегко: Шаповалов Ю. страдает астмой, а это есть такая болезнь, при наличии которой людей в армию не берут даже в условиях полномасштабных военных действий. Ибо человек, страдающей астмой в достаточно развитой форме, оказавшись без прыскалки-ингалятора под рукой, с 95-ю процентной вероятностью просто умрет от удушья в течение суток; в буквальном смысле слова умрет, без малейшей фигуральности. Отцам приходится приложить всю мощь убеждения, наличествующую в распоряжении аппарата горкома КПСС, дабы убедить врачей города Тюмени во всё-таки обязательной необходимости для Шаповалова Ю. пройти суровую школу мужества в рядах внутренних войск вооруженных сил СССР. В июне 1986-го года эшелон уносит его, бритого налысо, сторожить какие-то там склады где-то в казахских степях.

Помимо Шаповалова Ю. в массовом порядке отправляются в ряды Вооруженных сил и прочие представители в как раз это время вовсю начинающего нарождаться богемного образа мысли, жизни и чувствовани. Правдами и неправдами их изгнаняют из вузов, дающих отсрочку от аормии, и лишают белых билетов, у кого они есть: и Жевтун И. (см), и Пахомов К. (выгнанный из университета за якобы пьянку ровно за два дня до получения диплома), и множество прочих молодых юношей, пострадавших уж и вовсе совсем невинно — за одно распивание иногда алкогольных напитков совместно с вышеуказанными.

Пытаются отправить в армию даже Р.Неумоева (см.), который вовсе полупарализован в результате травмы в детстве спины; пытаются, подвергнуть перевоспитанию школой жизни и М.Немирова — се не удается: подробности см. Дворников В.

1987, апрель: он возвращается!

Он, в смысле Шаповалов Ю.

Послужив чуть более полугода, он вовращается, комиссованный на почве религиозного умопомешательства (см. далее), да еще и всплывшей-таки астмы. Старания отцов приводят к прямо противоположному результату: он (как и Жевтун И., как и Пахомов К., как и мн., и мн., и мн., др.) возвращается не только не утихомиренный и образумленный, а весь прямо аж трепещущий желанием немедленной стремительной и тотальной жизни по способу анархизма.

Что и осуществляет в последующие несколько лет.

1987, июль: роман Ю.Шаповалова с А.Максименковой завершается законным браком.

Одно из следствий этого — родители Ю.Ш. приходят к выводу об окончательном остепенении сына — отслужил, женился — и отбывают в город Надым, где Игорь Александрович Шаповалов-старший является в это время начальником Ямбургнефтегазпромстро. Сына они оставляют в четырехкомнатной квартире на попечение премудрой и рассудительной жены, берущей на себя обязательство вывести-таки Ю.Ш. в инструкторы райкома.

1987-88: семейная жизнь Ю.Шапенко, полная безумия, алкоголизма, истерик, рыданий, мордобоя и всего прочего, с большой силой правдивости описанного в многочисленных романах писателя Достоевского Ф.М (см.); Максименкова А. изо всех сил являет собой сумасшедшую персонажицу указанного по имени Настасья Филлиповна, Шаповалов Ю. вынужден выступать в принципиально чуждой ему роли персонажа того же автора по фамилии Рогожин; жизнь в результате имеет характер сплошного африканства и кипятка, пока не заканчивается в конце 1988-го года разводом и переходом указанной Максименковой А. по эстафете к Михайлову А. (см.), который её увозит в Москву.

1988, июнь: знакомство Ю.Ш. и всех тюменских прочих представителей богемного образа жизни с вышеупомянутым А.Михайловым. Непредставимой силы влияние, оказанное последним на оных: в течение нескольких недель практически абсолютно все они — за исключением с одной стороны, М.Немирова, с другой Ю.Крылова — из космополитов, анархистов, интеллектуалов, антикоммунистов переквалифицировываются в антисемитов, ультрапатриотов, приверженцев коммунофашизма и оккультизма: Р.Неумоев, А.Струков, Е.Летов, А.Ковязин, Ю.Шаповалов, и проч., и проч., и проч.

Влияние А.Михайлова на вышеперечисленных оказывается столь мощным и всеобъемлющим, что тот же Ю.Ш. и до сих пор всё, что он столь охотно высказывает на «духовные», политические, патриотические и т. п. темы — се является просто пересказом того, что ему рассказывал А.Михайлов летом 1988.

1988-91: вновь холостая жизнь Юрия Шапеску. Превращение его жилища на улице Хохрякова в самый что ни на есть центральный центр новейшей культурной жизни города Тюмени. Неделями и месяцами проживают здесь прижилавами по одному и скопом бездомные и приезжие вожди новой культуры — Кунцевич Н., Немиров М., Струков А., Салаватова Г., Летов Е., Дягилева Я., Судаков О., Федотов Е., Гурьев А., и проч., и проч., и проч.; по-одиночке и группами ежевечерне наполняют сие жилище люди обоих полов с целью проведать Ю.Шаповалова и проживающих у него, выпить водки, обсудить животрепещущие вопросы жизни, искусства, политики, религии, русской идеи и всего остального животрепещущего и насущного.

1991, декабрь: вторая женитьба, на девушке по имени Ника; рождение дочери; переход на образ жизни семейственный и мирный.

1996 зима: окончательное остепенение: Ю.Ш. поступает на работу клерком в Запсимкомбанк и ежедневно все-таки ходит на службу, несмотря на похмелье, сердцебиение, холодение рук и т. д.; суммарный трудовой стаж Шаповалова Ю. за предыдущие 31 год его жизни составил максимум 1,5 месяца.

Таково всё на сегодня, 16 ноября 1995 года, четверг, пять утра.

Вот, ежели желаете, описание этого в стихотворной форме:

В доме тихо, в доме дико,