Мирослав Маратович Немиров
Большая Тюменская энциклопедия
(О Тюмени и о ее тюменщиках)
От составителя
БТЭ составляется и издается М.Немировым, опубликовывается отдельными выпусками. К лету 1997 их вышло 6 (первый — октябрь 1995), сейчас — февраль 1998 — М.Немиров приступает к изготовлению седьмого.
Цель, ставимая перед собой издателем-составителем — описать словами на бумаге абсолютно все, что только ни есть в Тюмени (люди, дома, улицы, заведения, настроения умов, климатические явления, события, происшествия, и проч., и проч.) + описать абсолютно все, что имеется в остальной Вселенной — в приложении к городу Тюмени и/или с позиций человека, в ней обитающего: Австралию, Алгебру, жизнь и творчество композитора Алябьева, книгу «Алиса в стране чудес», и т. д., и т. п.
При этом каждый последующий выпуск включает в себя все, что содержалось в предыдущих (исправленное, дополненное и переработанное) + значительное количество новосочиненных статей, сообщений и сведений.
«Опубликовывается» — это значит, М.Немиров его сочиняет, составляет, верстает, распечатывает посредством принтера в количестве около трех экземпляров и отсылает дружбанам в Тюмень. А также отправляет и «электронную версию» ее — то есть, дискету с нею же. А дружбаны читают сами, и дают другим людям, и даже, по некоторым сведениям, делают с дискет дополнительный тираж в количестве —?
Еще от составителя
Автор этих строк долгое время занимался тем, что сочинял стихотворения. Потом это ему наскучило, он решил перейти на прозу. Тут встал вопрос: какого же рода ему ее сочинять, эту прозу.
Автор поступил так: он стал думать, что самому ему читать интереснее всего.
И обнаружил: ему самому с самого раннего возраста всего интереснее всегда были не рассказы, повести и романы, а всего охотнее он всегда читал всевозможные научно-популярные познавательные сочинения о чем угодно, и в особенности же — все энциклопедии, которые попадались под руку.
Вот я тогда именно ее и стал писать: энциклопедию.
Некий как бы промежуточный результат этих его стараний и предлагается читателю в виде книги, лежащей перед ним на столе.
2.
Я, конечно, не является уж совсем таким безумцем, чтобы создавать собственный полный аналог Большой Советской Энциклопедии со статьями об агрономии, биохимии, городе Вышний Волочек и проч. и проч. Полнимая печальную необходимость самоограничения, я и взялся писать энциклопедию не конкурирующую с Большой Советской, а дополняющую ее: содержащие сведения о том, чего в ней нет: о самом авторе и его знакомцах; о всевозможных бытовых явлениях наших дней; о различных красотках; и проч. и проч. и проч.
Поскольку назвать это сочинение Большой Немировской Энциклопедией он счел чрезмерной чрезмерностью — автор является сторонником скромности — он ее назвал Большой Тюменской: во-первых, потому, что он в Тюмени некоторое время жил; во-вторых же — и в главных — потому что она написана с позиций представлений о мире советского человека из толщи безвестной жизни, каковой является именно, например, тюменская.
И каковым человеком автор на самом деле, в общем-то, и является.
— 6 апреля 1997, понедельник, 10:10.
3.
Не следует думать, что я есть такой уж беззаветный любитель города Тюмени и всего, до нее относящегося. Напротив: я прекрасно помню, какая Тюмень есть: какой она есть город некрасивый, грязный, нудный, утомительный, провинциальный и убогий. Поэтому говорю прямо: главное, чем она автору этих строк интересна, так это тем, что она есть чрезвычайно удобный объект описания: она маленькая, она компактная, ее можно действительно описать
Она компактная, во-вторых, что особенно удобно, не только в пространстве, но и во времени: в сущности вся ее история начинается с конца 1960-х; все, что в ней есть —, все осуществлялось на глазах ныне живущего поколения, а культурная ея жизнь — так она и вовсе основана автором этих строк. Ее действительно хотя бы условно можно пытаться описать всю, от головы до хвоста, от первой избы до последнего гвоздика, от альфа до омеги и от яблока до хвоста.
К тому же в-третьих — поле для такого описания есть совершенно пустое — в отличие от той же Москвы и того же Ростова-на-Дону, о Тюмени действительно еще никто не написал ничего — можно писать что угодно, и интересно — все, ибо не описано прежде, и еще — в сущности, можно, посредством описания, придавать описываемым объект там какие только ни захочешь свойства. Ибо они еще ни разу не описывались, и, следовательно, собственных свойств просто не имеют.
(А те, которые они имеют в так называемой «реальности» — ну, это есть вещь темная и никому не известная).
— Так тогда бы тебе еще лучше про какую-нибудь Йошкар-Олу писать! — готовы в гневе воскликнуть жители Тюмени.
— Конечно, так, — только и остается, что ответить мне. — Конечно, Йошкар-Ола (некогда, кстати, именно она и была Царевокошкайск) мне подошла бы для этих целей куда больше.
Но, увы, живать мне в Йошкар-Оле не довелось — а выдумывать уж совсем полностью все — не хочется.
Поэтому я и взялся за Тюмень.
— 16.2.98, 16:59
4.
На самом деле, состояние дел в моей жизни является очень сильно плохим. Вот уж значительное количество времени терзает меня страх, стыд, тоска, отчаяние и полное отвращение ко всем собственнным сочинениям, как рифмованнным, так и прозаическим.
Особенно — к последним.
Замысел, конечно, был замечательный, но нет у меня больше никаких ни сил, ни возможности со всем этим биться.
Главная проблема — я не в состоянии разобраться, что у меня получилось, а что нет. И — не с кем посоветоваться:
