И как был, в шортах и шлепанцах, вышел в сад, где в глубине среди деревьев стоял старый, обгорелый, покрытый ржавчиной танк Т-55. К его дулу была привязана бельевая веревка, на которой висели выстиранные тряпки.

Хозяин залез в танк, на место водителя. Люк с визгом и скрежетом давно не смазанного металла с трудом повернулся в сторону. Завел двигатель. Сад наполнился синеватым вонючим дымом. Из дома выбежали женщины, замахали руками, но - поздно. Веревка оборвалась, и под крики женщин, на которых Имай не обратил никакого внимания, танк выехал из сада на пыльную дорогу. Павел догнал его и сел на броню. Они ехали по некогда богатой деревне с черепичными крышами, гаражами и металлическими воротами. За ними бежали мальчишки, что-то кричали, улыбаясь, кидали вслед камнями и комьями грязи, стараясь попасть в русского. И вот подъехали к охраняемому несколькими подростками с дробовиками большому сараю. Имай вылез из танка, приблизился, что-то сказал им. Те покачали головами, глядя на Тягунова. Потом нехотя отодвинули железный запор с дверей. Они вошли внутрь, Павел, подумав, вошел тоже. Там было несколько заросших, исхудавших пленных солдат и пара мужичков-бомжей, оборванных, в чем только душа держалась...

Рабы, вспомнил Павел рассказы бывалых. Держат русских как рабов. И при случае обменивают, как пленных, на своих родственников. А после, приглядевшись во тьме, увидел еще одного - офицера, прикованного цепью к стене.

- Мы договорились обменять трех на трех, - сказал Имай Павлу. - Тебя, еще двоих надо подобрать.

Павел молча смотрел на офицера. Он с трудом узнавал его и не верил своим глазам.

- Паша... - пригляделся тот. - Ты? Здесь? Это я, Прохоров. Ваня. Не узнаешь?

Все смолкли, глядя на них. Пацаны, показывающие на бомжей, притихли.

- Он - второй, - сказал Павел Имаю. - Третьего сами выбирайте.

Подростки, услышав это, загалдели, замахали руками, засверкали глазами.

- Не отдают! - сокрушенно развел руками Имай. - Только за доллары.

Охранники, услыхав про доллары, усиленно закивали: да-да, пятнадцать тысяч.

- Паша, лучше не надо, - сказал Прохоров. - Вот возьми мои документы, - он достал их из заднего кармана брюк. - Покажешь нашим. А то не знают, где искать... Лучше возьми с собой этих бедолаг, - он кивнул в сторону бомжей. - Мы тут недавно, попали в засаду... А они по нескольку лет... Все нормально, ты, видно, недавно прибыл?

- Даже до части не добрался, - усмехнулся Павел.

- Никогда не мог представить тебя пленным, - покрутил головой Прохоров. - Словом, передай там... Обменяют или выкупят, какая разница? Машинами они тоже берут. 'Фольксваген' или 'тоёта' подержанные.

Услыхав про машины, подростки оживленно залопотали: 'тоёта', да, 'мерседес', да...

- Кормят здесь сносно, - сказал Прохоров. - Охрана с нами делится. Они неплохие ребята в целом. Голову им задурили национальной свободой.

Имай оживленно закивал.

- Да, да, мои ученики, представляешь? Только меня еще и слушаются. Русский язык учить не хотели, только доллары да иномарки на уме. Это для них свобода.

И что-то сказал подросткам. Те послушно кивнули, освободили Прохорова, сняли цепь.

Павел шагнул к нему, и они обнялись.

- Я вытащу тебя отсюда, - сказал Павел. - Сам приду и вытащу!

Они вышли из сарая и обомлели. На броне танка уже сидели старухи с мешками и корзинами. Одна привязывала к буксирному крюку свою козу.

- Ну что мне с ними делать, скажи пожалуйста? - воздел руки к небу Имай. - Только отвернись, они тут как тут. На базар собрались в соседнюю деревню.

И что-то стал сердито выговаривать, размахивая руками. Старухи и не думали слезать. Подняли такой гвалт, что хозяин махнул рукой и поплелся к своему люку водителя.

Но слезть все же пришлось. Неожиданно из-за горы на бреющем пронесся беззвучный штурмовик СУ- 27. Старухи посыпались с танка с неожиданной для их возраста прытью и спрятались под ним, как если бы проделывали это уже не в первый раз.

Штурмовик выпустил две ракеты, одну по сараю, другую по танку. По танку промахнулся, в сарай попал. Взрыв разметал бревна и доски, полыхнув огненным букетом. В танк ракета не попала, взорвалась на участке соседнего дома. И только потом на них сверху обрушился рев самолета.

Когда дым и пыль рассеялись, все поднялись на ноги, старухи выбрались из-под танка и увидели разметанный сарай и трупы узников и охраны. Погибли все до единого.

Павел стоял над телом Ивана Прохорова, кусая губы, стараясь заглушить подступившее рыдание.

- Поедем, Паша, - сказал Имай. - Поедем и поблагодарим Аллаха, что оставил нам еще несколько дней этой проклятой жизни! Поедем, нас там долго дожидаться не будут.

Он выбрался из набежавшей толпы односельчан, вывел за собой Павла. Дальше все происходило без особых эмоций. Старухи молча и умело взобрались на танк. И вот так, все вместе, малой скоростью, поскольку бедная коза едва поспевала, двинулись дальше под грохот двигателя и визг несчастного животного.

За ними увязались любопытные, в основном мальчишки. Так они добрались до мостика через пересохшую речку. Дальше было сплошное кино про обмен их шпиона на нашего разведчика. Старухи смотрели с брони, примолкшие пацаны пристроились чуть сзади танка и наблюдали за происходящим разинув рты.

Их встретили несколько офицеров МВД и пара солдат-десантников с автоматами. Возле них было четверо чеченцев, стоявших с понурым видом и связанными за спиной руками. Сошлись посреди мостика.

- Кого ты нам привел? - спросил тучный капитан Имая.

Тот сокрушенно развел руками, оглянувшись на Тягунова.

- Пленные погибли, - сказал Павел, подойдя ближе. - Они сзади башни.

- А вы кто такой? - сощурился офицер. - Тоже пленный?

Павел молча протянул ему свои документы.

- Откомандированный... - хмыкнул офицер. - Не успел прибыть в свою часть, как сдался в плен... А вы почему уцелели, товарищ майор, если остальные погибли?

Имай хотел что-то сказать, но осекся, глядя на Павла.

- Может, не здесь будем разбираться, - процедил Павел. - Может, сначала покончим с этим?

- Откуда я знаю, может, их расстреляли! - сказал капитан. - И подсунули нам этих... - Он с отвращением кивнул на изможденных 'рабов'. - И вас в придачу. Могу я так подумать?

- Коля, ты посмотри лучше на погибших, - сказал Имай. - Ты меня знаешь. Я пленных не мучаю, я их не стреляю. Ты посмотри на их раны. Налетела ваша 'сушка', пустила ракеты, по мне промахнулась, в них попала. И наших мальчиков, моих учеников старших классов, что их охраняли, поубивало. Посмотри на них, Коля. А этот майор - мою маму спас от бандита Садуева. Он мой гость, можно сказать.

- Там разберемся... - хмуро ответил капитан Коля и прошел к танку.

Тяжело, не в пример старухам, влез на броню, отвернул брезент. Потом так же тяжело спрыгнул на землю.

- Ну и куда я их? - спросил он Имая. - У меня вон 'газик', куда я их дену? На шею себе повешу?

- На крышу, - сказал Павел. - Я с ними сяду. И буду придерживать. Только поезжайте помедленнее.

- А вы бы, товарищ майор, помолчали, - сказал капитан. - Вы пока что пленный. И обстоятельства вашего пленения еще надо выяснить. Как и то, откуда у вас этот непрошеный адвокат. - Он кивнул на Имая. - Опять ты мне, Имай, бомжей подсовываешь, - сказал он. - В прошлый раз мы о чем договаривались? Воина на воина, так? Или плати за своих, как положено, или забирай их назад! И в следующий раз, будь добр, привози мне не этих, опущенных, не трупы, а наших российских полноценных солдат! Ты понял меня?

- Погоди, Коля, не кипятись... - Имай взял его за локоть, отвел в сторону. И стал в чем-то убеждать, поглядывая на Тягунова.

Павел видел, как, махнув рукой, Имай стал отсчитывать купюры из толстой пачки, которая, оказывается,