он просчитался, а Коннор испытыва­ет некоторое облегчение. В душе он испытыва­ет даже какую-то смутную надежду.

— Так что, вы можете отослать нас обратно? — спрашивает он у полицейского.

Тот берет со стола папку и начинает пере­листывать страницы.

— Боюсь, на это я пойти не могу. Одно дело — смотреть на все сквозь пальцы, другое — выпус­тить опасного преступника.

— Коннор Лэсситер, — читает он. — Должен был оказаться в заготовительном лагере двад­цать первого ноября, но ушел в самоволку. Твои действия спровоцировали аварию, в которой погиб водитель автобуса, десятки людей полу­чили травмы, а федеральное шоссе было пере­крыто в течение нескольких часов. Мало того, ты еще и заложника взял, а потом выстрелил в полицейского из его собственного пистолета.

Роланд недоверчиво смотрит на инспектора.

— Так он и есть Беглец из Акрона, что ли? — спрашивает он у полицейского с некоторым ужасом.

Коннор смотрит на Рису, потом снова на инспектора:

— Ладно. Я признаюсь. Но она тут ни при чем! Отпустите ее!

Полицейский, продолжая изучать содержи­мое папки, качает головой:

— Свидетели утверждают, что она была со­общницей. Боюсь, есть только одно место, куда ее можно направить. Вы туда поедете вместе — в ближайший заготовительный лагерь.

— А я? — кричит Роланд. — Я-то тут при чем?!

Полицейский захлопывает папку.

— Когда-нибудь слышал такой термин «вина в соучастии»? — спрашивает он Роланда. — Нуж­но было быть осторожнее в выборе компании.

Разговор окончен. Инспектор подает знак конвоирам, показывая, что всех троих можно уводить.

Для вашего удобства и спокойствия в стране действует целая сеть заготовительных лагерей, и право выбора всецело остается за вами. Лагерями владеют частные лица, получившие от властей штата лицензию на осуществление данного вида деятельности. Заготовительные лагеря не коммерческие предприятия, финансирование осуществляется за счет бюджетных средств. Вне зависимости от того, какой заготовительный пункт вы выберете, можете быть абсолютно уверены в том, что ребенок, которого вы решили отдать в лагерь, будет окружен заботой квалифицированного персонала, чья основная задача — создать максимально комфортные условия для детей, готовящихся стать донорами.

Из брошюры «Путеводитель по заготовительным лагерям для родителей»

Люди готовы часами спорить о существовании души и о том, куда исчезает духовная сущность нерожденного ребенка в случае аборта или превращения подростка в набор органов для трансплантации. Однако никому еще не прихо­дило в голову задаться вопросом, есть ли нечто гуманное в заготовительном лагере или нет. Так вот, ответ — нет. Возможно, именно поэто­му те, кто занимаются их строительством, ста­раются сделать эти массивные, похожие на больницы здания максимально привлекатель­ными для детского восприятия и удобными в самых разных смыслах этого слова.

Во-первых, никто не называет их местами для разборки, как это было в начале их существования. Они официально переименованы в заготовитель­ные лагеря.

Во-вторых, их специально размещают в местах, где пейзаж особенно хорош, очевид­но, чтобы напомнить постояльцам о том, как важно и утешительно смотреть на жизнь, как на картину, целиком, вместо того чтобы кон­центрироваться на одной незначительной де­тали.

В-третьих, за окружающим ландшафтом тщательно следят, как за природным заповед­ником, и высаживают, если это необходимо, определенные растения, благодаря которым пейзаж расцвечивается яркими пастельными тонами с минимальным содержанием красно­го, так как этот цвет, с точки зрения психоло­гии, ассоциируется со злобой, агрессией и, как следствие этих проявлений человеческой нату­ры, с кровью.

«Хэппи Джек», близ живописного одно­именного городка в штате Аризона, может по праву считаться образцом для подражания. Именно таким и должен быть заготовитель­ный лагерь. Он расположен на склоне горы в сосновом лесу, на севере штата. Из окон зда­ния открывается захватывающий вид на окре­стные леса, за которыми на западе встают ве­личественные Седонские горы. Без сомнения, именно пейзаж привлек внимание людей, ра­ботавших на лесозаготовках в двадцатом веке и основавших здесь город. Название говорит само за себя.[6]

Стены в спальне для мальчиков окрашены в светло-голубой цвет с зелеными прожилками. В интерьере спальни для девочек преобладает лавандовый цвет с вкраплениями розового. Ра­ботники одеваются в комфортную, неброскую униформу, состоящую из удобных шорт и гавай­ской рубахи, и лишь хирурги из медицинского блока носят одежду, предписанную их профес­сией, но даже их халаты не синего, а ярко-желтого цвета.

Территория огорожена забором из колю­чей проволоки, тщательно скрытой за живой изгородью из аккуратно подстриженных кус­тов гибискуса. Каждый день к фасаду здания подкатывают битком набитые автобусы с вновь прибывшими, но выезжают они всегда через задние ворота, чтобы не привлекать вни­ мание к пустоте в салоне.

Как правило, подростки гостят в лагере не более трех недель, хотя срок может ме­няться в зависимости от группы крови и по­требности в тех или иных органах. Как и в обычной жизни, никто не знает, когда наста­нет его час.

Время от времени, несмотря на профессио­нализм и сердечное отношение сотрудников ла­геря, происходят демарши. На этой неделе бун­тарские настроения вылились в появление на стене медицинского блока граффити в виде над­писи: «ВЫ НИКОГО ЗДЕСЬ НЕ ОДУРАЧИТЕ».

Четвертого февраля в лагерь под конвоем полиции привозят троих новичков. Двоих без всяких церемоний отправляют в приемник-распределитель, как и всех вновь прибывших. Третьего же заставляют пройти по всему лаге­рю, мимо спален, вдоль полей для игры в фут­бол и волейбол и по всем остальным местам, где чаще всего собираются подростки.

На ногах у парня кандалы, связанные между собой цепью, которая соединена с наручника­ми. Коннору приходится семенить, как стари­ку, согнувшись чуть ли не пополам. По обеим сторонам от него шагают вооруженные поли­цейские, впереди и сзади еще двое. Обычно в лагере царит безмятежный покой, но этот слу­чай — исключение. Время от времени особенно опасного беглеца отделяют от толпы вновь прибывших, чтобы публично унизить перед другими, и лишь после этого позволяют стать рядовым жителем лагеря. Как правило, после этого беглец поднимает мятеж, и его досрочно, через два или три дня после прибытия, отправ­ляют в медицинский корпус на разборку. Его история служит примером остальным: играйте по правилам, или ваше пребывание здесь ока­жется очень, очень коротким. Никто об этом