— Она ставит 10 тысяч долларов на то, что сможет обыграть вас и Петра Негулеску одновременно или по крайней мере сыграет с одним из вас вничью. Борис Мельников аж задохнулся.

— Что?! Но это — это нелепо. Одновременно играть с нами? Эта женщина — любительница?

— Правильно. Десять тысяч долларов каждому.

— Я должен преподать этой идиотке урок.

— Если вы победите, деньги будут переведены в любую страну, которую вы выберете.

Выражение зависти промелькнуло на лице Мельникова.

— Но я никогда о ней не слышал. Играть с нами обоими?! Господи, да она, должно быть, сумасшедшая.

— У нее двадцать тысяч долларов в банкнотах.

— Какой она национальности?

— Американка.

— Ах, тогда все понятно. Все богатые американцы сумасшедшие, особенно женщины.

Джефф собрался уходить.

— Тогда, я думаю, она сыграет с одним, Петром Негулеску.

— Негулеску собирается играть с ней?

— Да, а разве я не сказал вам. Она хочет играть с вами обоими, но если вы боитесь…

— Боюсь? Борис Мельников боится?! — Он даже повысил голос. — Я разобью ее в пух и прах. Когда намечено провести этот нелепый матч?

— Она считает, что удобнее будет вечером в пятницу. В последнюю ночь перед прибытием.

Борис Мельников задумался.

— Две лучшие игры из трех.

— Нет. Только одна игра.

— На десять тысяч долларов?

— Правильно.

— Но у меня нет такой суммы с собой.

— Нет проблем, — уверил его Джефф. — Все, что хочет мисс Уитни на самом деле, — это победить великого Бориса Мельникова. Если проиграете, вы просто дадите ей свой автограф. Если выиграете, получите десять тысяч долларов. — Кто будет держать ставки? — В голосе послышалось сомнение.

— Корабельный казначей.

— Хорошо, — решился Мельников. — В пятницу вечером. Начнем часов в десять вечера.

— Она останется довольна, — уверил его Джефф.

На следующее утро Джефф завел беседу с Петром Негулеску в гимнастическом зале, где они занимались.

— Она американка? — спросил Петр Негулеску. — Я должен знать. Все американцы немного ку- ку.

— Она гениальная шахматистка.

Петр Негулеску только махнул рукой.

— Быть гениальным еще недостаточно. Лучший — вот что ценится. И лучший — я.

— И поэтому она стремится играть против вас. Если вы проиграете, то дадите ей свой автограф, если выиграете, получите 10 тысяч долларов в банкнотах…

— Негулеску не играет с любителями.

— …и будут переведены в любую, указанную вами страну.

— Это не существенно.

— Ну, что ж, ладно, придется ей играть только против Бориса Мельникова.

— Что? Вы говорите, что Мельников согласился играть против этой женщины?

— Конечно. Но она надеется играть с вами одновременно.

— Никогда не слышал ничего подобного — такого… — Негулеску запнулся, ища подходящее слово. — Такого высокомерия! Кто она такая, что думает, что сможет победить двух лучших шахматистов в мире? Да ее надо поместить в психушку.

— Она немножко взбалмошная, — подтвердил Джефф, — но с деньгами у нее все в порядке. Наличные.

— Так, говорите, в случае победы я получу 10 тысяч долларов?

— Да, правильно.

— И Борис Мельников получит такую же сумму?

— Если он победит ее.

Петр Негулеску усмехнулся.

— О, если он победит ее. И если я обыграю ее.

— Между нами говоря, это не будет сюрпризом.

— Кто будет держать ставки?

— Корабельный казначей.

Почему это только Мельников должен выиграть деньги у этой женщины, — подумал Негулеску.

— Отлично. Где и когда?

— В пятницу, в десять вечера в Королевской Комнате.

Петр Негулеску улыбнулся как-то по-волчьи.

— Я буду.

— Значит, они согласились, — закричала Трейси.

— Конечно.

— Я сойду с ума, у меня жар.

— Я дам вам холодное полотенце.

Джефф направился в ванную комнату апартаментов Трейси, намочил холодной водой полотенце и принес ей.

Она лежала на кушетке. Он положил полотенце ей на голову.

— Как вы себя чувствуете?

— Ужасно. Наверное, у меня мигрень.

— Раньше вы страдали мигренью?

— Нет.

— Значит, это не она. Слушайте меня, Трейси, просто вы нервничаете перед таким событием.

Она вскочила, отбросив полотенце.

— Таким событием? Ничего себе… Я должна играть с двумя международными гроссмейстерами, получив лишь один шахматный урок и…

— Два, — поправил ее Джефф. — И вы чрезвычайно способны к шахматам.

— Господи, почему я позволила вам втянуть меня в эту авантюру?

— Потому что мы собираемся содрать кучу денег. — Не нужны мне эти деньги, — взмолилась Трейси. — Как я хочу, чтобы корабль затонул. Ну почему это не Титаник?

— Сейчас посидите спокойно, — сказал Джефф. — Собирается…

— Собирается произойти катастрофа. Все пассажиры придут посмотреть на представление.

— Это-то нам и нужно, — просиял Джефф.

Джефф провел организационную работу с судовым казначеем. Он передал казначею сумму ставки — 20 тысяч долларов в дорожных чеках — и попросил организовать два шахматных столика для вечера в пятницу. Слухом земля полнится, и вскоре пассажиры облепили Джеффа с вопросами, действительно ли матч состоится.

— Абсолютно точно, — уверил интересующихся Джефф. — Просто невероятно. Бедная мисс Уитни верит, что может выиграть. Совсем с ума съехала.

— Интересно, — спросил один из пассажиров, — а если я поставлю маленькую ставку?

— Конечно. Ставьте, сколько хотите. Ставка на мисс Уитни — один к десяти.

Вообще— то более разумной была бы ставка один к миллиону. Но стоило принять первую ставку — и