— Оно мне тоже нравится. Но знаешь что, Марисса? Тебе не стоит стараться ради меня.

Она опустила взгляд.

— Но я привыкла стараться угодить.

— Так прекрати. Ты — прекрасна.

Она засияла. По-настоящему засияла. И все, что он мог сделать — это просто смотреть.

Ветер слегка усилился, шифоновая юбка обрисовала контуры стройных бедер Мариссы, и теперь он уже думал не только о том, как она прекрасна.

Батч чуть не рассмеялся. Он никогда не считал, что вспыхнувшее желание способно испортить момент, но сейчас он не отказался бы от возможности забыть о потребностях своего тела на эту ночь. Или даже на более длительное время. Он действительно хотел вести себя с ней правильно. Марисса была женщиной, достойной поклонения, защиты и счастья.

Батч нахмурился. Ну и как он мог бы дать ей все это? А, если точнее, ту часть, где речь шла о счастье? Так как, уж с чем с чем, а с защитой и поклонением, — и в этом Батч был уверен, — он справился бы без проблем.

Только вот… девственница-вампир относилась к той категории женщин, о которой он не знал ничего.

— Марисса, ты ведь знаешь, что я не принадлежу к твоему виду?

Она кивнула.

— С того момента, как увидела тебя.

— И это не, — …отталкивает… — не беспокоит тебя?

— Нет. Мне нравится, как я чувствую себя рядом с тобой.

— И как же? — спросил он тише.

— Я чувствую себя в безопасности. Я чувствую себя привлекательной, — она замолчала и посмотрела на его губы. — И иногда кое-что еще.

— Что, например? — несмотря на его благие намерения, он действительно хотел это услышать.

— Мне становится жарко. Особенно здесь… — она коснулась своей груди, — … и здесь, — провела рукой между бедрами.

У Батча начало двоиться в глазах, а его сердце определенно билось слишком сильно. Когда он с трудом выдыхал горячий воздух, он был уверен, что его голова скоро взорвется.

— А ты что-нибудь чувствуешь?

— Еще как…

Его голос был грубым, как скотч-сырец. Вот до чего парня доводит отчаяние.

Марисса пересекла веранду и приблизилась к нему.

— Мне хотелось бы поцеловать тебя сейчас. Если ты не против.

Не против? Он готов был умолять, чтобы ему позволили всего лишь смотреть на нее.

Он поставил ноги прямо и сел. Надо надеяться, тот факт, что кто-то может застать их в любой момент, поможет ему контролировать себя. Батч собирался подняться, когда она встала перед ним на колени.

Прямо между его ногами.

— Стоп. Полегче, — Батч остановил ее прежде, чем она коснулась его эрекции. Он не был уверен, что она готова к этому. Черт, он не был уверен, что он готов к этому… — Если мы все- таки собираемся… мы не должны торопиться. Я хочу, чтобы ты получила удовольствие.

Марисса улыбнулась, и он заметил кончики ее клыков. Его член запульсировал.

И кто бы мог подумать, что это его так заведет?

— Я мечтала об этом прошлой ночью, — пробормотала она.

Батч откашлялся.

— Правда?

— Я воображала, что ты подошел к моей кровати. Склонился надо мной.

О, Боже, он отлично представлял себе это. Вот только в его фантазии они оба были обнажены.

— Ты был обнажен, — прошептала она, склоняясь к нему. — И я тоже. Твои жадные губы — на моих. Твой вкус напоминал крепкий скотч. И мне это понравилось, — она остановились всего лишь в дюйме от его губ. — Мне понравился ты.

Святые небеса. Он чуть не кончил. И они еще даже не целовались.

Марисса хотела приблизиться, но в последний момент он удержал ее. Она была слишком хороша для него. Слишком прекрасна. Слишком сексуальна. Слишком невинна.

Боже, он разочаровал так много людей в своей жизни. Ему не хотелось добавлять и ее к этому списку.

Марисса заслуживала принца в свой первый раз. Уж точно не конченого бывшего полицейского, который носит шмотки с плеча какого-то жиголо. Батч понятия не имел, как вампиры устраивают свою личную жизнь, но, проклятье, он был уверен, что она могла найти кого-то гораздо лучше, чем он.

— Марисса?

— Хммм? — она не отрывала взгляд от его губ. Несмотря на ее неопытность, она сейчас выглядела так, будто готова съесть его.

И Батч не возражал.

— Разве ты не хочешь? — прошептала она, отпрянув. Она казалась взволнованной. — Батч?

— О, нет, детка. Не в этом дело, и никогда не будет в этом.

Батч скользнул руками с ее плеч на шею, обхватив голову. Затем склонился и поцеловал в губы.

Марисса задыхалась, втягивая его дыхание в свои легкие, как будто забирая частичку него. Он урчал от удовольствия, но продолжал контролировать себя, нежно поглаживая ее губы, неторопливо лаская ее. Когда Марисса придвинулась к нему еще плотнее, Батч проник языком между ее губами.

До чего же она сладкая, думал он, собираясь углубить поцелуй, но все еще сдерживая себя.

Но Марисса опередила его. Она захватила его язык и втянула в свой рот.

Батч застонал, его бедра рванулись вверх.

Она прервала поцелуй.

— Тебе не нравится? Мне понравилось, когда ты вчера ночью делал это с моим пальцем.

Он дернул воротничок рубашки. Куда, к черту, подевался весь воздух в этой части Северной Америки?

— Батч?

— Мне понравилось, — прохрипел он. — Поверь. Мне действительно понравилось.

— Тогда я хотела бы сделать это снова.

Она наклонилась вперед и завладела его губами в пылающем поцелуе, вжимая его спину в кресло, потрясая силой овладевших ею чувств. Батч был в таком шоке, что все, что он мог сделать — это вцепиться в ручку кресла. Ее стремительная атака была ошеломляющей. Эротичной. Жарче, чем сама преисподняя. Марисса практически сползла ему на грудь, пока исследовала его рот, и Батч напрягся, перенося вес на руки.

Внезапно раздался громкий треск.

И они скатились на пол.

— Какого ч… — Батч поднял левую руку. И обнаружил в ней ручку от кресла, в которую вцепился.

Он оторвал от кресла всю левую сторону.

— Ты в порядке? — спросил Батч, затаив дыхание и отбрасывая ручку в сторону.

— О да, — Марисса улыбнулась ему. Ее платье запуталось в его ногах. Их тела были тесно прижаты друг к другу, почти там, где ему бы хотелось.

Когда он смотрел на нее, он был готов на все, готов задрать это платье, раздвинуть ее бедра своими и погружаться в ее жар до тех пор, пока они оба окончательно не забудутся.

Вот только в его нынешнем состоянии он, скорее всего, просто жестко взял бы ее, вместо того, чтобы заняться с ней любовью, как она того заслуживает. И он настолько сходил с ума, что готов был сделать это