что та скажет ей очень-очень много. Она просто стояла, прижимая дуло ко лбу Линдсей, и смотрела немигающим, бездушным серым взглядом. А потом грянули выстрелы, и раздался пронзительный визг –
Линдсей показалось на мгновение, что Шан все-таки выстрелила, и она теперь умирает, потому что она лежала, придавленная к земле, и не могла даже дышать. В ушах звенело.
Этот страшный миг длился целую вечность.
Линдсей не могла подняться на ноги. Она хотела встать на четвереньки и дотянуться до винтовки, но ей оставалось только смотреть.
Беннетт всадил в Шан целый магазин патронов, и она упала рядом с Линдсей.
Тишина, только отдаются в ушах винтовочные выстрелы.
– Вот черт! – выругалась Линдсей. Она сумела приподняться на одной руке и увидела распростертого на земле юссисси. Сняли обоих.
А потом Шан пошевелилась. Перекатилась на живот, сунула руку за пояс и выстрелила пять раз. Никто не ответил. Она встала, пошатываясь, но все-таки встала, с пистолетом наготове… И тут Баренкоин открыл огонь.
А Шан все стояла.
Потом она выстрелила сама, и Баренкоин упал.
Беннетт набросился на нее, обхватил, как в регби, и почти повалил на землю, но Шан со всей силы ударила его головой в лицо, и он отшатнулся.
Баренкоин подполз к ним и навалился на Шан. Вдвоем им удалось повалить ее лицом вниз и связать. Она страшно материлась.
– Черт меня подери, – выдал Баренкоин. Он сел на землю, оберегая колено, и вытащил из-за пояса аптечку первой помощи, всадил себе в бедро, через залитые кровью штаны, какой-то укол. Выдохнул. Взял у Беннетта перевязочный материал, который тот ему протянул. – Эд, черт меня подери, она должна быть мертва! Ты в порядке?
– Относительно. – Беннетт задыхался, из носа у него текла кровь. Шлем не особенно помог против низкотехнологичного подхода Шан к самообороне.
Линдсей сумела-таки встать и поднять винтовку. Она подбежала к ним. Ребра как будто раздавило в кашу. Шан все еще вяло сопротивлялась и шумно дышала. Лицо ее, залитое кровью, перекосилось от боли. Ее форменные брюки, от талии до колен напоминали скорее решето, в кителе тоже виднелись несколько дыр. Беннетт, очевидно, исходил из того, что она в бронежилете.
– Это ее? – выпалила Линдсей. – Это ее кровь? Покажи!
Беннетт с видом величайшей заботы склонился над Шан. Он посмотрел на Линдсей с таким выражением на лице, какого она никогда прежде не видела – абсолютнейшее презрение. Он совсем не был на себя похож, на старого доброго Эда. И дело вовсе не в испачканном кровью лице.
– Нет, мать вашу, это моя, – ответил он и вытер нос перчаткой, еще больше размазав кровь. – Она ударила меня головой в лицо. Посмотрите, ее раны даже не кровоточат. – Он указал на землю и стену. – Только первые брызги. На вас саму не попало? Вы были очень близко.
– Нет, на мне ничего нет, и я не ранена. – Линдсей собиралась перевернуть Шан носком ботинка, но Беннетт поднял руку, не позволяя ей. Она больше не правит балом.
– Отстаньте от нее, ладно? – бросил он и повернулся к Шан, просунул руку ей под голову. – Осторожнее, мэм. С вами все будет в порядке. Мне правда очень жаль. Простите.
– Ты дерьмо собачье, – прошипела Шан. – Идиот вонючий. Не понимаешь, что наделал?
Линдсей показалось, что до него наконец дошло и он устыдился. Ладно, не важно. Они ее взяли. Шан у нее в руках.
Баренкоин молча перевязывал ногу и смотрел на Линдсей с явной неприязнью. Потом перевел взгляд на Шан, и глаза его расширились.
– Сколько же пуль понадобилось, чтобы остановить ее? Господи, подумать только…
– И ты заткнись, ублюдок, – рявкнула Шан. И как у нее получается с таким количеством дырок в теле? – Вы убили Виджисси, сволочи!
Должно быть, агония. Линдсей вытащила из кармана скотч и оторвала зубами кусок.
– Он еще жив, с ним все будет хорошо, – сказал Беннетт.
– Ах ты дрянь…
– Я собираюсь заткнуть тебе пасть раз и навсегда, – поделилась Линдсей. – Март, подержи ей голову.
– Нет, она же не сможет… – начал Беннетт.
– Она соберет всех вес'хар в округе, – прервал его Баренкоин. – Мы потом снимем его.
На секунду Линдсей показалось, что Шан вот-вот вопьется зубами Баренкоину в руку, но она все же сильно ослабела от ран и могла разве что грязно браниться. Скотч оборвал последнее ругательство, которое начиналось на «е».
Линдсей вытащила салфетку из аптечки первой помощи и протерла лицо обездвиженной и замолчавшей Шан. Сделала она это вовсе не из человеколюбия – искала рану или хотя бы царапину. Ничего. Это и вправду кровь Беннетта.
На лице Шан застыло страшное выражение. Она не выглядела испуганной, и это беспокоило Линдсей и радовало одновременно, потому что нет никакого удовольствия в победе над слабым врагом.
Но Шан смотрела на нее так, что Линдсей невольно вспоминала о том, сколько волнений и разочарования доставила своей матери.
Беннетт неумело прилаживал на носу охлаждающую салфетку, чтобы остановить кровотечение и предотвратить отек. Все-таки здорово она ему врезала.
Райат сел на корточки рядом с Шан и вытащил пробирку.
– Давайте-ка возьмем образцы тканей прямо сейчас. На всякий случай.
Он оперся на землю одной рукой – только на несколько секунд, но Линдсей этого хватило. Она с силой наступила ему на ладонь. Райат завопил. Баренкоин навел на него винтовку. Выглядел он так, будто ему страшно не терпится проверить, работает она или нет.
– А давайте не будем. Вместо этого запустим лучше челнок.
Баренкоин захромал по коридору, подгоняя Райата перед собой. Беннетт уперся. Баренкоин и Райат тоже остановились.
– Эд, иди вперед. Уходите все, – велела Линдсей.
– Я вам помогу ее нести, вы сами не справитесь, – сказал Беннетт.
Нет смысла продолжать этот спектакль. Линдсей вытащила из кармана на поясе гранаты. Она бы предпочла УРУ, чтобы уж наверняка, но где-то в коридорах скрылась та женщина с сыном… Ничего, гранаты тоже сработают. Она начала устанавливать таймеры.
– Эд, проваливай. Живо.
– Что вы делаете, мэм?
– Мы не можем передать ее им. Ты и сам понимаешь. – Линдсей не хотела встречаться с Шан взглядом, это было бы уже чересчур. Она никогда никого не убивала вот так, лицом к лицу. Она отдавала приказы – «пуск», «огонь», – но никогда сама не делала грязной солдатской работы. – Кончится тем, что все мы станем такими же, как она. В тебя всадили целый магазин, а ты встал и опять идешь в бой. Снова и снова. Она должна умереть, Эд. Ей многое пришлось вынести, чтобы с'наатат не попал в наши руки, и в этом я с ней солидарна.
– Это собственность правительства, – встрял Райат. – Ты не имеешь права. У тебя приказ.
– А мне наплевать. Ну же, Эд. Идите к челноку, я вас догоню.
Беннетт выглядел на удивление спокойным. Он всегда отлично умел перебарывать физический страх. Это особенно нравилось в нем Шан. Вот уж про кого не скажешь: кишка тонка.
А теперь он поднял винтовку и прицелился в Линдсей. Линдсей смотрела мимо дула, прямо ему в глаза – он не отличался высоким ростом, – но все, что она видела – это запекшаяся кровь, от бровей до самого подбородка. Салфетка на носу смотрелась почти комично, как маска енота. В его решимости смешного не было ни грамма.
– Нейтрализуйте гранаты, мэм.
