Тот принял роды и вручил счастливому Василию сопящий розовый комочек, завёрнутый в одеяло. Попрощался с принцем и принцессой и они с хранителем покинули дом.
Ничего не понимающие, не посвящённые домочадцы, проводили этих странных людей, испуганными взглядами. Особенно после слов - ваше величество, ваше высочество, ваша светлость, господин барон...
А Гнат, оглядев, своих подопечных и женщин, прислуживающих в доме, зло проговорил - если, только, кто словом обмолвится, убью. Ясно? И это я не шучу. Вы меня знаете.
После этих слов молчание было гарантировано.
На следующий день поднялась и роженица, а еще через два дня, опять прибрала бразды правления в доме. Сброшенные временно на Тилиану. Она успевала везде, и с ребёнком, и в лавке Василия, и с проверкой купеческого монастырского дома. Её малюсенькая закрытая коляска, поставленная на широкие полозья, мелькала то тут, то там, в разных уголках города, в сопровождении конного охранника. Который мог уже один выйти против четверых вооруженных татей. Да и сама женщина не забыла свои навыки, теперь часто появляясь на тренировках.
Приехали и отец Василия, с мачехой, и основательно поселился в их доме. Лесопилка встала с началом зимы. Лёд закрыл реку, остановив колесо, приводящее в движение пилы. Толстый слой снега, перекрыл доступ в монастырские леса. Что оставалось делать в маленьком приграничном городке. Правильно, ничего. А тут дочь, сын, невестка, внук. Суета и нужность друг другу.
Пролетела и зима. Ярче засветило солнце, громче запели птицы, зазвенели капели. Снег потемнел и осел. Подул ветер, прогоняя морозы, очищая землю от стужи и освобождая место для прихода лета.
Вновь появился хранитель, оглядел принца с принцессой и остался доволен. Им обоим было по двенадцать, но выглядели, особенно Бестан на все пятнадцать. Вырос, окреп, раздался в плечах, в глазах появилась уверенность и внутренняя сила. О физической, и говорить нечего. И это даже не прибегая к смене ипостаси.
- И не надо - говорил хранитель - у нас так редко, кто выглядит и в шестнадцать, особенно правители. Тонкие, изнеженные, пугливые, но с королевским гонором. Не ожидал. Видят боги, не ожидал. Вот сюрприз будет через год хранителям. Они спят и видят, как подомнут под себя дитя неразумное. И будут править. Только надо бы ещё прогнать завоевателей. Вот этим никто не озоботился, пока.
Влил в головы знания, и еще раз восхищённо поцокав языком, ушёл.
- Я второй раз вижу этого человека - проговорила присутствующая при этом Анна - и так ничего и не поняла. Наш Бестан, что король? А Тила принцесса? А Гнатик барон?
Она так стала называть Гната, подражая Тилиане.
- Да Анечка, Бестан будущий король далёкой страны Илия - спокойно ответила Василиса - а Гнат, барон той страны и подданный Бестана и Тилианы. Как и мы с Василием. И наш сын. Только об этом никто не должен знать. Это тайна. И она должна умереть вместе с тобой, когда придёт твое время, лет через сто.
- Ой, я хочу быть баронессой, Гнатик, слышишь?
Парень покраснел до кончиков волос и беспомощно посмотрел на Василису.
- А что ты так, на меня смотришь? На Анну смотри. Я же не могу предложить ей руку и сердце, господин барон, Новик дел Гнат.
- Ваша светлость, но я... Я же уйду вместе с Бестаном и Тилианой, я же поклялся охранять их. А там... Там война.
- Ну не знаю, решай сам...
Василий беззвучно заржал. Одним открытым ртом и слезами из глаз, скосив их на ребёнка на руках жены.
- Что барон - сквозь смех, давился он словами - прижали тебя?
- И ничего не прижали, ваша светлость - вскинул нос телохранитель и повернулся лицом к отцу Василия и Анны - Иван Егорович, я прошу руки вашей дочери. Но у меня ничего нет, ни дома своего, ни гроша в кармане, только титул, без земель и подданных, да ещё в неизвестной стране.
- Как это нет? - Вновь заговорил, вдруг, зло Василий - а меч? А твоя честь? И деньги, немного, но есть. И ты не наёмный солдат, барон, и мне думается и хочется верить, что и наш друг ещё. Друг, и короля, и принцессы. Так почему же ты решил, что у тебя ничего нет.
- Ваша све...
- Не светлость я тебе, меня зовут Василием и Бестан не ваше величество. Когда мы одни. Или это не так, Бестан?
Он повернул раскрасневшееся лицо к сыну.
- Ты прав отец, я тоже так думаю - ответил тот твёрдо.
- Гнатик, а меня ты будешь называть обожаемая Тилианочка, ладно? А жену, любимая баронессочка Анечка - рассмеялась Тилиана, сняв тем самым напряжение, повисшее в комнате.
- Прости Василий, простите все...
Гнат опустил виновато голову - я был не прав.
- Вот так-то лучше Гнат, барон хренов. Василиса, неси мёда хмельного, а то меня тут разорвёт от тупости некоторых воев.
Василиса передала ребёнка, Тилиане и вышла.
Поднялся во весь свой могучий рост Медволап старший, внимательно поглядел в глаза парня. Что-то там рассмотрел и, кивнув своим мыслям заговорил.
- Я отдаю тебе, Гнат, свою дочь, но с условием. Внуки останутся со мной, пока вы там воюете. С Василием и Василисой мы уже говорили об этом.
- Да, Иван Егорыч, так будет правильно.
- Ну, что Анечка, - хи-хи - шей свадебное платье. А я буду твоей подружкой. Отец мне тоже надо новое платье.
- Будет, дочь, обязательно - ответил, всё еще не успокоившийся Василий - Тила, дай мне Егорку. Когда держу его на руках, как будто добрее становлюсь.
- Тебе? Нет, не дам. Раздавишь братика, что я матушке скажу? - отвернулась та, пряча ребёнка.
Василий широко улыбнулся - тогда идите оба.
И сгреб своими ручищами дочь и сына, усадив себе на колени.
Вошла с бочонком мёда Василиса, следом Настасья с закусками, разложенными по тарелкам.
Старый Медволап принял бочонок, аккуратно выковырял пробку и перелил содержимое в ковш. На столе появились деревянные кубки. Василиса из ковша разлила хмельное вино по ним..
Медволап поднял свой кубок - за тебя Анна, за тебя Гнат - и опрокинул полулитровый кубок в рот, опустошив за мгновение.
Отёр рукавом рубахи редкую седую бороду и тихо опустил на стол. Не стал стучать, как положено в таких случаях. Ребёнок спит.
Василий, отпустив дочь и маленького сына, повторил за отцом слова и тоже влил в себя не
