– Если будешь просить прощения слишком часто, – сказала она, – однажды я перестану тебя прощать.

День пролетел незаметно. Рен обратилась рысью, отдала свою одежду Фелке и прошла большую часть пути с Чарном и Ришем. Она избегала Лукаша, и он это знал. Даже когда они разбили лагерь недалеко от реки, она продолжала его избегать. Рен свернулась клубком между Фелкой и своими животными, но Лукаш видел, что она наблюдает за ним, приоткрыв один зеленый глаз.

В конце концов он покинул лагерь и отправился к реке, чтобы присоединиться к Кожмару. Добравшись до воды, Лукаш не нашел светловолосого Ворона и решил проверить свое плечо. Кровоточащие порезы открылись, а кожа по краям приобрела фиолетовый оттенок.

Лукаш опустился на колени и зачерпнул темную воду, пытаясь промыть раны. Он не мог избавиться от мыслей про Михала и Эльяша.

Волчий Лорд раздумывал над словами лешего. Что, если маленький безумец был прав? Что, если он правда умрет здесь? Одно дело сжечь руку: да, она выглядела отвратительно, но это событие всего лишь прервало его карьеру.

А все это… могло прервать его жизнь.

Он омыл раненое плечо темной водой, и в реку полилась густая черная кровь. В глубине души Лукаш боялся, что это может привлечь подводных чудовищ.

«Францишек, – подумал он, сгибая руку и наблюдая за тем, как порезы дрожат при свете луны. – Францишек, мне так жаль».

Во мраке за его спиной раздались шаги.

Лукаш вскочил на ноги, схватив винтовку.

– Спокойно, парень, – пробормотал Кожмар, подняв ладонь. Блондин показал на завернутый в ткань сверток, который он нес в другой руке. – И это после того, как я чуть не умер в руках этого «грызуньего» повелителя.

Лукаш опустил винтовку, чувствуя, как трясутся его руки.

– Не думаю, что есть такое слово, – сказал он.

Кожмар рассмеялся, и его смех эхом разнесся по лесу.

– Тебе-то откуда знать? – беззлобно сказал светловолосый солдат.

Леший сказал, что к следующему вечеру они уже доберутся до гор, и Лукаш подумывал о том, чтобы отправиться в путь той же ночью. Может, Рен и правда любила этот лес, но Волчий Лорд никак не мог избавиться от постоянного чувства тревоги.

Взгляд Кожмара задержался на его раненом плече. В раскрытых порезах уже показались белые кости. Густая темная кровь медленно сочилась на кожу Лукаша, оставляя на его рубашке бурые пятна. Когда майор снова посмотрел в глаза Волчьему Лорду, его лицо не выражало ни отвращения, ни испуга.

– Ладно, – с этими словами блондин опустился на землю. – Пора что-то с этим делать.

У Лукаша сердце ушло в пятки.

«Ты пахнешь смертью».

– Становится только хуже, – сказал он.

Кожмар покачал головой.

– Мы не умрем здесь, Лукаш. Только не из-за такой глупости. Мы погибнем на той горе или же будем жить.

Его слова задели Лукаша за живое. На секунду ему показалось, что к нему вернулся один из его братьев. Они всегда говорили что-то подобное, уходя в крайности и строя планы легендарных масштабов. Может, Лукаш и сказал бы, что не собирается умирать в этом лесу. Именно это он и пообещал себе еще в начале путешествия. Но пока что у него не особо получалось держать обещания.

Он сел рядом с Кожмаром, уже склонившимся над своим свертком. В тусклом свете Лукаш разглядел квадратный кусочек воска, его цвет напоминал о кремовом меде, с вкраплениями чего-то темного. Он пах крахмалом и нечистотами.

– Что это, черт побери, такое? – Вопрос Лукаша прозвучал грубо, хотя он совсем этого не хотел.

– Не морщи нос, – спокойно ответил Кожмар. – Это живокость. На то, чтобы правильно приготовить зверобой, уйдут недели, а мы оба знаем, что так долго ты не протянешь.

Лукаш не ответил, но это был второй мрачный прогноз насчет его долголетия за последние несколько дней, и он не горел желанием зацикливаться на неприятных мыслях. Кожмар ничего не заметил и продолжил как ни в чем не бывало:

– Кроме того, это все, что наш маленький волосатый друг выращивает в своей крысиной норе. А ты знаешь, что нищим – или, в нашем случае, раненым – выбирать не приходится. Просто безобидное маленькое растение, сваренное с жиром и медом. Тебе сразу станет лучше.

Живокость легко распалась на несколько липких ломтиков, которые Кожмар умело закрепил под бинтами. Странная медовая субстанция показалась Лукашу невероятно мерзкой.

– Для майора у тебя очень необычные навыки, – заметил он, стараясь не выдавать своего отвращения.

Уверенной рукой Кожмар закрепил повязки на ранах Лукаша. Коснувшись кожи, бинты зашипели, и по его телу прокатилась волна обжигающей боли.

– Я был врачом, – бесхитростно ответил Кожмар.

Живокость все еще жгла кожу Лукаша.

– Я не знал, что врачи становятся майорами, – выпалил он сквозь сжатые зубы.

– Что сказать. – Кожмар улыбнулся. – Еще я убил много людей.

Он ловко завязал бинты, использовав чудные узлы, незнакомые Лукашу.

– Больно? – спросил майор.

– Безумно.

На бледном лице Кожмара расплылась довольная улыбка.

– Хорошо, – сказал он. – Значит, оно начало действовать.

Светловолосый солдат наблюдал за тем, как Лукаш пробует двигать плечом. Боль постепенно утихала, и в случае необходимости Волчий Лорд даже мог бы удержать в руке меч.

Лукаш натянул рубашку.

Вдруг Кожмар резко повернул голову. Он неотрывно смотрел в темноту на другой стороне реки. Лукаш проследил за его взглядом и не увидел там ничего, кроме густой стены деревьев. За рекой ничего не было. Или?..

– Ты что-то услышал? – спросил он, нащупывая винтовку.

– Нет, – сказал Кожмар, продолжая вглядываться в темноту.

На противоположном берегу деревья сбились в плотную кучу, и Лукашу показалось, что за ними кто-то наблюдает. Он все еще не мог избавиться от воспоминаний о красном тумане и тихом золотом пламени дракона.

Лес был живым. Не только животные, деревья и мелкая поросль – но сама земля, воздух и темное небо. Даже в спокойствии он бурлил жизнью. В воздухе пульсировало беззвучное сердцебиение. Неужели Кожмар тоже это чувствовал?

«Он живой, – подумал Лукаш. – Он живой, и он наблюдает за нами, он…»

– Ты ей нравишься, – неожиданно сказал Кожмар.

Волчий Лорд не ответил.

– Рен, – объяснил майор, убирая свои принадлежности обратно в сверток. – Ты ей небезразличен.

Лукаш рассмеялся, и его смех прозвучал устало – он и сам это заметил. Лес подбирался все ближе.

– Думаю, она хочет меня убить, – сказал он.

Кожмар мягко усмехнулся. Звуки человеческих голосов нарушали сердцебиение леса, прерывая этот странный жизненный ритм.

– Что ж. – Майор все еще смотрел на другой берег. На его лице заиграла полуулыбка. – Может, и убила бы, если бы ты так сильно ей не нравился.

Они словно были незнакомцами, несущими чушь в захолустном баре, а не двумя солдатами на службе у монстров и королев.

– Знаешь, – продолжил Кожмар, словно ему в голову пришла неожиданная мысль, – я бы остался.

– Здесь? В лесу?

Кожмар кивнул, всматриваясь в даль. Он наклонился вперед и поставил локти на свои согнутые колени. На его форме все еще не было