– Ника говорила про какие-то шары. Что за шары? – спрашивает Марина.

– Примитивные гранаты, – говорит Тимофей. – Я же химик все-таки. А тут хватает полезных горючих ископаемых.

– Я так понимаю, два шара нам не помогут?

– Да уж, – говорит Тимофей. – В первый раз, когда они меня встретили, эти шары обратили их в бегство. Но тогда им было куда бежать – а вчера я сжег их стойбище. Им терять уже нечего.

Глупо, думает Марина, живыми выбраться из глубинных миров – и погибнуть в какой-то стародавней области Заграничья.

Через полчаса – первая атака. Дикари бегут по узкой тропинке к пещере, и поначалу Гоша, Лёва и Тимофей, вооружившись длинными кольями, отгоняют дикарей, столпившихся на узком карнизе, в трех метрах от площадки, где стоят осажденные. Сзади поднимаются новые воины, дикари переминаются с ноги на ногу, иногда что-то гортанно выкрикивая – вероятно, угрозы и оскорбления. Тимофей, небось, понимает эти слова.

Через некоторое время план меняется. Став цепочкой, дикари один за другим передают наверх камни, складывают их у ног воинов, поднявшихся первыми. Марина понимает, что будет дальше: камнями их загонят в пещеру, преодолеют оставшиеся три метра тропинки и…

– Ну что же, – говорит Тимофей, – время боулинга, друзья. Другого случая не представится.

Размахнувшись, он бросает глиняный шар в толпу дикарей. Не долетев совсем немного, шар разбивается о каменный склон и брызжет на дикарей огнем. На несколько минут дым прячет от Марины дикарский авангард, а когда ветер разгоняет вихрящиеся черные клубы, видно, как новые дикари проталкиваются на место погибших.

Да, думает Марина, будь у нас десяток таких шаров – еще был бы шанс. Но один… только оттягивать неизбежное.

Первый камень разбивается у Марининых ног, затем второй и третий. Тимофей вскрикивает, и все пятеро, пригнувшись, бегут в пещеру. Передовой отряд дикарей врывается следом. Гоша отгоняет их колом, но в пещере трудно развернуться, а вход слишком широкий – не забаррикадируешь. Марина стоит, выставив вперед нож, и прямо на нее прет огромный дикарь: голову венчают витые рога, лицо выкрашено черной краской – сверкают только белки глаз. Из руки в руку он с легкостью перебрасывает огромную дубину, словно теннисную ракетку.

– Марина! – кричит где-то сбоку Лёва, но Марина не может оглянуться, она ждет, когда противник откроется: она знает – второго шанса не будет.

Вот! Дикарь замахивается дубиной, и Марина подныривает под нее, стараясь достать неприятеля ножом. Дубина с грохотом улетает вглубь пещеры, освободившейся рукой дикарь хватает Марину за волосы, а другой сжимает ей запястье. Марина слышит победный смех, у нее на глазах выступают слезы, ох, с нее сейчас снимут скальп, а рука… руку ей просто сломают… Но, уже теряя сознание от боли, Марина изо всех сил сжимает рукоять ножа и сквозь сгущающийся багровый туман слышит один за другим странные хлопки, будто что-то взрывается в голове… на мгновение хватка дикаря ослабевает, Марина вырывает руку и почти вслепую втыкает нож в падающее на нее тело. Придавленная к полу, она не может остановиться, наносит удар за ударом, хотя понимает, что с этим врагом покончено, разжимается даже рука, судорожно вцепившаяся ей в волосы, боль утихает, Марина уже может открыть глаза – и открывает, и видит искаженное мертвое лицо, краска смешалась с кровью, глаза вылезли из орбит, а во лбу зияет аккуратная круглая дырочка… калибр девять миллиметров, привычно прикидывает Марина, табельное оружие, выдается сотрудникам Учреждения в звании не ниже майора – и только тут понимает, что за хлопки она слышала только что.

Марина выкарабкивается из-под трупа и поднимается. Тут и там валяются убитые дикари, защитники пещеры с растерянными улыбками смотрят, как из темноты выходят незнакомый мужчина в форме майора Учреждения, а за ним Юрий Устинович собственной персоной.

– Ну, детки, – говорит он, – порезвились – и пора домой. Хорошо, что мы поймали ваш SOS. Давайте теперь за нами!

В глубине пещеры матово поблескивает цилиндрический мандельброт, аппарат для группового перехода, судя по всему – новейшая модель.

– Быстро, быстро, – говорит майор, – пока эти черти не опомнились!

– Они не скоро опомнятся, – говорит Тимофей. – Они пистолетов отродясь не видели. На этом острове огнестрел – абсолютная новинка и оружие массового уничтожения.

– А это еще кто? – спрашивает Юрий Устинович.

– Это Тимофей Фармер, – говорит Марина, – мы должны взять его с собой.

– Но… – пытается возразить майор, – нам не хватит энергии, вы же говорили, что здесь будет только четверо детей и мы двое! Всемером мы не дотянем до Границы.

– Остановимся в Парисе, – говорит Юрий Устинович, – а там разберемся.

Всемером они с трудом втискиваются в кабину. Намокшая от крови рубашка липнет к телу. Марина замечает, что все еще держит в руке окровавленный нож, и кладет его на столик.

– Правильно, – смеется майор, – перед вылетом надо сдать оружие.

Он снимает кобуру и кладет на полку над своим сиденьем. Юрий Устинович показывает на место рядом с собой – садись, мол, Марина. Девушка опускается в мягкое кресло, закрывает глаза… знакомое жужжание, легкая тошнота – и она привычно проваливается во тьму.

Она приходит в себя от того, что кто-то трясет ее за плечо. Открыв глаза, Марина видит Юрия Устиновича, который прижимает палец к губам.

– Ш-ш-ш-ш! – тихо произносит он. – Говорим только шепотом, никого не будим.

– А что случилось?

Марина знает, что в экстренном случае человека можно будить во время перехода – но только в экстренном случае.

– Потом объясню, – говорит Юрий Устинович. – А ты, Марина, расскажи, кто такой этот Тимофей и зачем он нам нужен.

– Он изобретатель, – шепчет Марина, еще не до конца придя в себя, – он придумал пластырь.

– Какой еще пластырь? – шипит Юрий Устинович.

– Пластырь для перехода, – говорит Марина. – Без приборов, без тренировки, просто наклеил ниже пупка – и хоп!

– Я слышал об этом, – медленно говорит Юрий Устинович. – Ты права, девочка. Это не просто нужный – это очень нужный человек. Мы правильно сделали, что взяли его с собой.

– Иначе бы его там убили, – говорит Марина, но что-то не нравится ей во взгляде Ищеева, и она спрашивает: – А что с перегрузкой? Мы ведь должны были сделать пересадку в Парисе…

– В этом-то и загвоздка, – говорит Юрий Устинович. – Парис не дал разрешения на посадку, кто их знает почему. У них ведь своя Контора, свои интересы…

– И что теперь? – Марина пытается встать, но Юрий Устинович удерживает ее в кресле.

– Ну, что-что… как-нибудь решим эту проблему.

– Да как вы ее собираетесь решать? Если энергии не хватит, мы опять рухнем не пойми куда!

– Нет, Марина, мы не можем себе позволить такие риски. Мы благополучно доберемся до нашего конечного пункта. Спи дальше, я сам разберусь.

– Я не буду спать, пока не пойму…

– Чего тут понимать? – говорит Юрий Устинович. – Один из вас лишний, и мы его ссадим… где-нибудь здесь.

– И кто же это – лишний? – цепенеет Марина и тут